— На самом деле я больше ничего не должна объяснять Эндрю, потому что четыре недели назад разорвала нашу помолвку.
— Четыре недели назад?.. — охнул он, приподнимаясь. — Но...
— Я сделала это на следующий день после того, как мы с тобой занимались любовью.
— Почему? — только и смог выговорить Джед.
— Ну, во-первых, это было бы нечестно по отношению к нему; а во-вторых... — Джорджи заколебалась, чувствуя, что былые раны еще не до конца затянулись. Но Джед раскрыл перед ней душу, и она должна сказать ему правду. — Когда мы поженились пять лет назад, я очень тебя любила...
— Я знаю, — печально кивнул он, — и ненавижу себя вдвойне за то, что умудрился потерять твою любовь. Я так надеялся, что смогу все исправить, показав той ночью, как сильно на самом деле люблю тебя...
— И я это поняла, — с жаром уверила она его. — Ты говорил, что я сильно изменилась за прошедшие годы...
— Да, изменилась, — кивнул Джед.
— Так вот, одна вещь во мне никогда не менялась. Я любила тебя пять лет назад и люблю сейчас. Откровенно говоря, сейчас я люблю тебя даже больше, чем когда бы то ни было. И свою помолвку с Эндрю я разорвала потому, что не могла выйти замуж за одного мужчину, будучи при этом безумно влюбленной в другого.
— Ты говоришь обо мне? — недоверчиво, вдруг осипшим голосом переспросил Джед.
— Разумеется, о тебе. Ах, Джед, я так сильно люблю тебя, — повторила она, опускаясь перед ним на колени и прижимая его руку к щеке. — Я люблю тебя, — повторяла она снова и снова, уже не в силах сдержать слезы счастья.
Джед оторопело смотрел на нее, боясь поверить в то, что она говорит. Но наконец светлая улыбка появилась у него на губах. Он нежно усадил Джорджи себе на колени и аккуратно, словно она была сделана из хрусталя, поцеловал ее в соленые от слез губы.
— Ты выйдешь за меня замуж? — требовательно спросил он, не отрывая счастливых глаз от ее лица.
— Да, — не сомневаясь ни секунды, ответила Джорджи. — И чем скорее, тем лучше, хорошо?
Джед по-хозяйски обнял ее за талию.
— Я хочу, чтобы это была особенная свадьба. Я хочу осыпать тебя цветами с головы до ног...
— Думаю, двух недель на подготовку тебе будет достаточно, — кивнула Джорджи, озорно улыбаясь. — Но не больше.
Джед дотронулся до ее волос, вдыхая их неповторимый аромат.
— Я не хочу торопиться, Джорджи, и ты должна знать, став моей женой, что никогда больше от меня не избавишься.
Джорджи покачала головой, вдруг испугавшись, что могла лишиться такого счастья.
— Я и сама никуда от тебя не денусь, — с уверенностью сказала она. — Я люблю тебя и всегда буду любить. Но, думаю, нашему сыну или дочке будет приятно, если мы поженимся до его появления на свет.
— Сын или дочка?.. — переспросил Джед.
— Сегодня ты говорил, что я не очень хорошо выгляжу, и даже советовал мне обратиться к врачу. Так вот, я уже сделала это. Два дня назад. И он сказал, что я стану матерью. Я жду ребенка, Джед, нашего ребенка. — Джорджи едва не выкрикнула последние слова. — Это был один шанс из миллиона, и он нам выпал! Через восемь месяцев у нас родится малыш.
— Но... я... ты...
Джорджи довольно улыбалась, наслаждаясь его замешательством.
— Это правда, Джед. Мы родители! Доктор сказал, что ошибки быть не может.
Ей сильно нездоровилось в последнее время, но врач, к которому она обратилась, сказал, что эти симптомы вполне нормальны для ее положения. Джорджи окончательно поверила врачу только после того, как тот сделал необходимые анализы.
— Джед, поверь мне, это правда. Я беременна, и нет никого на свете счастливее меня!
Джед оторопело смотрел на Джорджи, словно с трудом верил в реальность ее существования.
— Я хочу как можно скорее увидеть лицо дедушки, когда он узнает, что ему предстоит стать прадедушкой. Надеюсь, ребенок поможет ему простить меня. — Джорджи помрачнела, вспомнив, к каким последствиям привел ее юношеский максимализм. Но сейчас было не очень подходящее время для грусти. — Ты кого предпочитаешь, Джед, мальчика или девочку?
Джед наконец пришел в себя.
— Кто бы это ни был, главное, чтобы вы оба были здоровы, — сказал он. — Но обещаю, если родится мальчик, мы ни в коем случае не назовем его Джереми!
Джорджи рассмеялась.
— Прости, что я дразнила тебя тем вечером. Мы придумаем для нашего ребенка не такое оригинальное имя, как наши собственные. У нас для этого еще целых восемь месяцев!
Джед крепче прижал ее к себе.
— У нас еще целая жизнь! Я люблю тебя и никогда не устану это повторять.
КОНЕЦ
