— Все так просто? — яростно набросилась она на него. — Ты неожиданно заявляешься сюда, пользуясь положением гостя, затем говоришь мне, что Гренди больна и хочет меня видеть, а потом отказываешься добавить еще хоть слово? — Джорджи задыхалась, глаза у нее сверкали, а щеки пылали от гнева.
— Совершенно верно, — ответил Джед спокойно.
Все бесполезно, Джед всегда говорил лишь то, что хотел сказать, никакие просьбы и угрозы не смогут заставить его сказать больше, чем он намеревался.
— Мне будет сложно выехать завтра, — медленно произнесла она.
— А в чем проблема? — Джед поднял брови. — Уверен, ты сможешь объяснить Лоусенам причину столь поспешного отъезда. Скажешь, что в твоей семье случилось несчастье. Или, быть может, Эндрю будет недоволен? — резко добавил он. — Объясни мне, Джорджи, как ты можешь планировать брак с мужчиной, который ничего о тебе не знает?
— Все, что Эндрю надо обо мне знать, — это то, что я его люблю! — вновь вспыхнула Джорджи.
— Когда-то я тоже думал, что ты меня любишь, — коротко бросил он. — Приятные воспоминания!
Джорджи стало трудно дышать. Он говорил неправду, и это причиняло ей боль.
— Итак, как я понимаю, завтра мы едем навестить Гренди, — сказала она ровно.
Джед поджал губы.
— Я бы на твоем месте постарался сделать больше, чем просто навестить, — посоветовал он.
Что-то в его тоне насторожило Джорджи.
— Или что?..
— Что значит «или что»? — проронил Джед, направляясь к двери.
Джорджи непроизвольно вздернула подбородок.
— Но ты же ничего не делаешь и не говоришь просто так.
Джед остановился возле распахнутой двери.
— Я думал, ты выросла и перестала считать меня чудовищем из сказки.
Господи, да она и сама так думала! Пока не увидела его снова...
Джорджи тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.
— К какому часу лучше всего поехать к Гренди? — запустила она пробный шар. Возможно, ей посчастливится избежать хотя бы одной нежелательной встречи.
— Неужели ты всерьез полагаешь, что сможешь завтра не застать своего дедушку дома? — насмешливо поинтересовался Джед. — Завтра воскресенье, Джорджи, а даже он не работает по выходным.
— Было время, когда работал, — возразила Джорджи.
— Ради бога, ему семьдесят восемь! И кроме того, — добавил Джед с грустью, — болезнь Гренди сильно его потрясла.
Это Джорджи и сама понимала. Бабушка Джеда, Эстель Лод, и Джордж Джонс познакомились и полюбили друг друга пятнадцать лет назад, а спустя месяц поженились. Оба прекрасно понимали, что жизнь дала им второй шанс, и наслаждались каждой минутой, проведенной вместе...
— Так что, отвечая на твой вопрос, Джорджи, — неумолимо продолжал Джед, — а также учитывая тот факт, бабушка, ни дедушка не видели тебя уже два года, могу тебе сказать только одно: им подойдет любое время!
— Ты...
— Знаешь, Джорджи, я все еще не могу поверить, что ты сделала это, — прервал он ее. — Ты решила, что больше не хочешь быть моей женой, ну ладно. Но как ты могла выкинуть из своей жизни дедушку, Гренди?..
— Никого я не выкидывала, — зло выпалила Джорджи.
— Нет? — Джед поднял брови. — Тогда я чего-то не понял...
Джорджи покачала головой.
— Думай как хочешь, Джед, — устало проговорила она. — Ты, как всегда, предпочитаешь не помнить о том, что я говорю! — Она вздрогнула, на мгновение вспомнив прошлое.
— Спасибо, что сообщил мне новости о Гренди. Я поеду и навещу ее завтра. — Внутренне она пыталась смириться с неизбежностью неприятной встречи с дедушкой.
— Очень мило, — сказал Джед. — Уверен, ты так и сделаешь.
— Я.
— Я знаю, Джорджи, что был не прав сегодня. Я заявил, что жена развелась со мной, потому что не поняла... Но ведь ты никогда не понимала меня, не так ли? Например, — продолжил он, не давая Джорджи вставить слово, — как ты думаешь, что бы мне хотелось сделать сию секунду?
— Наверное, задушить меня, — уныло предположила Джорджи.
Он медленно покачал головой.
— Больше всего на свете я хочу сейчас лечь в эту постель и любить тебя всю ночь. Но, насколько мне известно, это желание неосуществимо...
Открыв рот, Джорджи смотрела, как Джед быстро покидает ее спальню. Затем она машинально села на край кровати и постаралась успокоиться.
Не может быть, чтобы Джед говорил серьезно. Неужели и в самом деле после всего, что произошло, он все еще хочет заниматься с ней любовью?
Джеду все-таки удалось окончательно вывести ее из равновесия.
А еще она не могла не думать о предстоящей встрече с дедушкой. Что ни говори, а завтра ее ожидает непростой денек...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Подходя на следующий день к дому дедушки, Джорджи чувствовала себя не лучше, чем накануне вечером. Ее била нервная дрожь, а ладони стали влажными от пота. Словно она никогда и не была здесь раньше! Словно не жила здесь с дедушкой до своего восемнадцатилетия, когда вышла замуж за Джеда...
— Мисс Джорджи! — радостно воскликнул дворецкий, открывший ей дверь. Это был старик, который работал в доме столько, сколько Джорджи себя помнила.
Ну что ж, хотя бы один человек искренне обрадовался ей!
— Добрый день, Брук, — улыбнулась Джорджи. — Я приехала повидать Гренди, — сразу же пояснила она, не будучи уверена, что дедушка согласится принять ее. После всего, что произошло между ними два года назад, он запросто мог не пустить ее даже на порог своего дома!
— Разумеется, — кивнул головой Брук. — Мы ждем вас, — добавил он почти ласково.
Джорджи резко остановилась и с удивлением посмотрела на него:
— Ждете меня?..
— Ждем, — повторил дворецкий тем же задушевным тоном. И в этот момент Джорджи увидела Джеда, выходящего из гостиной. На его лице появилось ироническое выражение, когда он заметил ее удивление.
— Спасибо, Брук, я позабочусь об остальном сам, — отпустил он старика.
Джорджи продолжала недоуменно смотреть на Джеда. Что он здесь делает? От Лоусенов он уехал, когда Джорджи завтракала. Однако ночью Джед и словом не обмолвился, что собирается сегодня быть здесь...
— Гренди мечтает о встрече с тобой, — прервал Джед ее размышления. — И не представляю, как твой дедушка относится к твоему приезду. — Он словно знал, о чем она никак не решается спросить. — Он ничего не сказал, когда я сообщил ему, что ты приедешь навестить Гренди. И по сей день он хранит свое мнение при себе.
— Гренди наверху?
— Да, она там. — Джед скривился. — Джорджи, есть кое-что, о чем я должен сказать тебе до того,
