– Не думаю, что Мэдисон одобрила бы такой поступок.
Гидеон почувствовал непонятное раздражение видя, как Эдгар осторожно снял туфли с Мэдисон и заботливо укутал ее покрывалом.
Прошлым вечером, рассказывая ему о Мэдисон, он был так самоуверен, так самодоволен, что у него возникло большое желание отказаться от знакомства с новой актрисой. Но, встретившись с девушкой, он понял, что Эдгар прав.
Красота Мэдисон, ее хрупкость, ее изящная фигура как нельзя лучше подходят для роли Розмари. Чем больше он узнавал Мэдисон тем больше понимал, что именно она должна играть главную роль в его новом фильме.
Прищурившись, он снова взглянул на Мэдисон, во сне она выглядела совсем как невинный младенец. Ее светлые волосы с золотистым оттенком красиво разметались на подушке. Она действительно казалась сейчас очень юной.
Насколько прекрасны ее зеленые глаза, он убедился сегодня вечером, разговаривая с ней. Наверное, девушка устала от словесной перепалки Он ее доконал. Но продержалась она долго. И какая сила воли как раз очень характерна для героини его фильма – Розмари…
Если он решит снимать Мэдисон в главной роли, его будет раздражать только дядюшка Эдгар, безумно любящий ее крестный, стоящий сейчас в комнате и дышащий ему прямо в затылок.
– Она красива, не так ли? – резко обернувшись к Эдгару, сказал Гидеон скрипучим голосом. – Очень красива.
– И что же? – поинтересовался Эдгар.
– Ничего. Я видел много красивых киноактрис, но ни одна из них не подходит для моего фильма.
– А Мэдисон подходит? – спросил Эдгар.
Гидеон пожал плечами.
– Пожалуй, она подходит, – произнес он.
– Но согласится ли она? Ты должен… – начал было Ремингтон.
– Я сам решаю, как мне поступать, Эдгар, – прервал он его. – Ты что, считаешь, что я плохой режиссер?!
Гидеон с возмущением посмотрел на Эдгара. Он видел, что в душе босса рассудительность борется с гневом. Он снова взглянул на спящую Мэдисон.
– Кто она, Эдгар? – спросил он.
Может быть, Гидеону показалось? Или действительно Эдгар бросил на него быстрый, почти неуловимый взгляд? Гидеон чувствовал, что тот не все рассказал ему о Мэдисон…
– Ты говорил, что она дочь твоего старого друга… – быстро напомнил он.
– Да, она дочь Малколма Макгира, – подтвердил Эдгар.
Имя ничего не говорило Гидеону. Но в ответе Эдгара ощущалась какая-то недоговоренность…
– Кто он? – настаивал Гидеон. Эдгар пожал плечами.
– Он бизнесмен, занимается казино.
Вот почему ее семья проживает в Неваде, подумал Гидеон.
Он снова посмотрел на невинно спящую Мэдисон. Да, похоже, именно о бизнесе ее отца Эдгар не хотел рассказывать ему.
Гидеон представил себе, как неприятно будет Мэдисон узнать, что ему известно все о ее семье.
Но, может быть, это ее совсем не будет беспокоить?..
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Нехотя открыв припухшие от сна глаза, Мэдисон зажмурилась от яркого дневного света.
Вставая с кровати, она с безразличием посмотрела в окно, не закрытое занавесками, стараясь вспомнить, где она находится.
Да, конечно, она в загородном доме дяди Эдгара, Возможно, прошлым вечером она была такой уставшей и ей так хотелось спать, что она даже не задернула занавески.
Медленно осмотрев комнату, она, наконец, взглянула на себя и обнаружила, что на ней красное платье и значит, она даже не разделась перед сном.
О, да! Она действительно очень устала прошлым вечером – от Гидеона Берна.
Воспоминание о нем подействовало на нее словно взорвавшаяся бомба. Его имя вызвало внутреннее содрогание. Прошлым вечером он так раздражал ее своими насмешками, что она, в конце концов, повернулась к нему спиной во время официального обеда, прекратив разговор с ним. И последнее, что она запомнила, – это жуткая усталость. Кажется, она заснула, сидя на стуле…
Нет, это не было последним событием, происшедшим с ней вчера.
Ведь Гидеон Берн помог ей подняться со стула, а затем, поддерживая рукой за талию, увел из столовой прямо с обеда. И… и… он заявил, что она пьяна!
Вспомнив, что он сказал именно это, Мэдисон резко приподнялась и села на кровати. Но ведь она выпила только два или три бокала вина…
Внезапно послышался стук в дверь ее спальни, и улыбающийся дядя Эдгар вошел в комнату с подносом и поставил его на кровать, около нее. На подносе Мэдисон увидела гренки и стакан апельсинового сока. Завтрак! Дядя Эдгар принес ей завтрак!
– Пока для тебя только легкая закуска. Ланч будет в два часа дня, – объяснил он, садясь на кровать. – Ты хорошо спала?
Откуда она знает? Она даже не помнит, как оказалась в спальне!
– По-моему, хорошо, – мягко ответила Мэдисон и осторожно взглянула на крестного.
Дядя Эдгар не выглядел сердитым, наоборот, у него был довольный вид. Значит, ничего позорного прошлым вечером она не совершила.
– Сколько сейчас времени? – спросила она и отпила немного апельсинового сока.
Однако если сегодня снова придется сражаться с Гидеоном Берном, то она предпочитает не покидать свою комнату!
– Сейчас одиннадцать часов утра, – ответил дядя Эдгар. – Мэдисон, не беспокойся. Он уехал! – он засмеялся, словно отпустил какую-то шутку, в то время как она, широко раскрыв от удивления глаза, рассеянно взяла гренок и начала с жадности жевать.
Спустя минуту она произнесла:
– Я…
– Не пытайся сказать мне, что ты не знаешь, о ком я говорю, – усмехаясь, он покачал головой. – Гидеон уехал сегодня в восемь часов утра. Но он кое-что оставил для тебя. – Крестный протянул ей конверт, на который Мэдисон посмотрела так, как жертва смотрит на змею перед смертью. Что мог Гидеон Берн написать ей? – В конверте – его визитка, – продолжал дядя Эдгар, кладя на кровать, конверт, который Мэдисон не взяла у него. – Он хочет, чтобы ты позвонила ему.
Она с трудом дышала.
– Он хочет, чтобы я… Я не собираюсь ему звонить, – заявила она, отрицательно покачав головой.
Она не собирается больше встречаться с Гидеоном Берном. Может быть, он и прекрасный кинорежиссер, но человек очень неприятный и циничный. Она чувствует себя с ним тревожно и неуверенно. Такого с ней прежде никогда не случилось.
Улыбка исчезла с лица Эдгара. Внезапно он строго и резко сказал ей:
– Не будь дурочкой, Мэдисон. Ты обязательно должна ему позвонить.
Снова отрицательно покачав головой, она ответила:
– Мне он очень не нравится.
– Никто не просит тебя спать с ним…
– Надеюсь! – возмущенно произнесла Мэдисон.
– Я не хочу настаивать, – добавил дядя Эдгар, видя, как ее щеки пылают от гнева. – Могу тебя обрадовать: Гидеон заверил меня, что не собирается ни к чему принуждать тебя, как это обычно случается в артистической среде, – продолжил он. – Ну что, сейчас ты уже согласна позвонить ему?
Мэдисон что-то невнятно пробормотала, затем поставила поднос на столик рядом с кроватью. Прежде чем подняться с постели, она недовольно посмотрела на своего крестного отца и спросила недоверчивым тоном:
