будет!
Так она и думала! Похоже, он действительно готов сделать это.
Любой на его месте подумал бы, что она нарочно организовала всю эту историю!
— Я...
— Я сказал, ни слова, — повторил он сквозь стиснутые зубы.
— Я — это не слово, это...
— Я предупреждал! Дважды! — пробормотал Джонатан, схватив ее за плечи и резко ставя на ноги.
Она оказалась в его объятиях и просто не могла дышать, так как он завладел ее губами.
Ее целовал Джонатан Макгвайр!
Тори тряхнула головой, с трудом высвобождаясь.
— Прекратите. — Она безуспешно пыталась оттолкнуть его. — Джонатан...
— Не собираюсь ничего прекращать, Виктория...
— Меня зовут Тори, — возразила она, все еще пытаясь освободиться.
Стальное объятие усилилось.
— Вы — Виктория Кэнан, — прорычал он. — И как это я не узнал вас раньше! — Он раздраженно и с отвращением смотрел на нее. — Я годами читал в газетах о ваших похождениях, о ваших диких выходках. О мужчинах.
— Неужели эта ложь, — она указала на газету на столе, — не убедила вас, что им нельзя доверять? — сердито крикнула она.
Вечеринки были частью ее имиджа, как и мужчины. Только ее отношения с ними не имели ничего общего с тем, на что намекал Джонатан. При ее образе жизни у нее просто не было времени на личную жизнь. Серьезные отношения у нее были только с Рупертом, а остальные — просто эскорт.
Но Джонатан все равно не поверит, как одинока она на этой сияющей вершине славы.
Он презрительно уставился на нее.
— Если хотя бы половина этих историй соответствует истине!
На поверхностный взгляд все они соответствовали истине, только там ничего не говорилось о ее одиночестве, о том, что вечером — если не было концерта — она возвращалась одна в свою роскошную квартиру, ночь за ночью прислушиваясь к биению своего сердца среди давящей тишины.
Лишь здесь на острове, вместе с родителями, она обретала равновесие и на какое-то время забывала о том, что она одна.
Устало пожав плечами, Тори тяжело вздохнула:
— Верно говорится, что люди верят тому, чему хотят поверить.
Лицо Джонатана помрачнело.
— Вы хотите сказать, что я отношусь к вам с предубеждением? — сердито сказал он.
Она грустно улыбнулась.
— Я хочу сказать что вы относитесь ко мне как обычный обыватель и совсем не так, как мои родители и друзья на острове. А то, что вы видите, — не более чем искусственная маска для зарабатывания денег.
Он окинул ее иронично-понимающим взглядом.
— Несчастная богатая девочка!
Она отметила его неприкрытое презрение.
— Да вы и понятия не имеете обо всем этом.
— Так расскажите, — предложил он.
Он все еще обнимал ее, все еще прижимал к себе — в такой ситуации она и думать-то не могла.
Джонатан, прищурившись, глядел на нее. На его лице отражалась целая гамма чувств — гнев уступал место удивлению.
Тори подняла на него глаза, в уголке показалась слезинка. Отстранив ее от себя, Джонатан тяжело уставился на нее сверху вниз.
— И часто эта уловка вам помогает?
Она удивленно взглянула на него, застигнутая врасплох этой новой атакой.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Понимаете, — неколебимо ответил Джонатан, сунув руки в карманы халата. — И знаете, на какое- то время это и на меня подействовало, я даже начал жалеть вас. Если бы не слезы. Жаль, что вы переиграли.
Тори смахнула застилающие глаза слезы. Это она-то играет! Играет?.. Да как он смеет!
— Я знаю женщин, они всегда прибегают к слезам, когда остальные средства исчерпаны, — продолжал Джонатан.
Глаза у нее полыхнули синим огнем, Тори схватила шлем.
— Не хочу больше утомлять вас своим присутствием.
— Вы меня не утомляете, Виктория, — заверил он, — напротив, последние несколько минут вы меня страшно забавляете.
Она не стала уточнять, какие моменты показались ему особенно смешными.
— Мне пора идти, — произнесла она ледяным тоном. — Надеюсь, вы хорошо отдохнете, мистер Макгвайр.
Она повернулась к двери. Самовлюбленный хам!.. Да плевать на него! Пусть сам выпутывается, как хочет!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Дочка, послушай-ка, — позвал отец. Он включил автоответчик.
Тори устало посмотрела на него — она еще не пришла в себя после разговора с Джонатаном Макгвайром.
Корреспонденты многих газет и журналов уже звонили ей, спрашивали о таинственном незнакомце. Она не собиралась удовлетворять их любопытство.
«Тори? Это Джонатан... Джонатан Макгвайр», — зазвучало в автоответчике. От звука знакомого голоса Тори выпрямилась и настороженно посмотрела на отца.
— ...должен извиниться перед вами, — продолжал Джонатан неуверенным тоном. — Не могли бы вы позвонить мне, после того как услышите это сообщение? — Голос оборвался щелчком.
Он посмел звонить после всего того, что наговорил ей утром!
— Тори, что с тобой?
Она взглянула на отца и поняла, что он собирается прочесть ей лекцию о всепрощении. Она вздохнула:
— Папа, если бы ты только слышал, что он мне сегодня наговорил!
— На его месте эта история мне бы тоже не понравилась, — мягко прервал ее отец. — Давай посмотрим правде в глаза, Тори: у этого человека мать, сестра и зять — знаменитости. Представь, сколько раз пресса вмешивалась в его частную жизнь! И здесь начинается то же самое!
Он прав, она знала, что отец прав, только...
— Он же хочет просто извиниться, — уговаривал отец. — Думаю, ему не слишком часто приходится просить прощения, — добавил он.
Тори поколебалась и... улыбнулась — перед отцовской силой убеждения устоять было невозможно.
— Да, хотелось бы послушать, как он это сделает.
— Так ты ему позвонишь?
— Я подумаю. — Она была не совсем уверена в искренности намерений Джонатана.
— Вот и умница, — отец погладил ее по голове и направился к двери. — Мама отдыхает перед чаем, а я пойду проверю кур. Потом будем пить чай.
