— О! Будь спокойна! Очень симпатичные люди, — улыбнулась мать. — Господин Бенционни пригласил меня сюда отдохнуть пару недель.
— Пару недель, — оторопело повторила Пат.
— И ты тоже останешься. Не вздумай возражать матери! — Марио невинно улыбнулся.
— Я… я не могу, — в полной растерянности сказала она. — Марио, ты понимаешь, я беру Слая с собой.
— Дорогая, думаю, господин Бенционни не позволит тебе сделать это, — пробормотала мать.
— Что?
— Он хочет, чтобы ты осталась.
— Нет, он не хочет! — гневно крикнула Пат.
— Хочу! — Металл в голосе Марио не вызывал сомнений. — О, Пат, ты даже не представляешь, как я безумно этого желаю.
— Его словно молния ударила, — усмехнулась мать.
— О-о-о! — застонала Пат, покраснев до корней волос; она поняла, на что намекает мать. — Как ты можешь, мама? Как ты можешь говорить такие вещи?
— Потому что это правда, — улыбнулась та. — Как и то, что он сказал мне: в вас обоих ударила молния и нечего бороться с природой. Ничего с этим не поделаешь!
— Мне очень жаль, Марио, — виновато промямлила Пат, глубоко уязвленная ошибкой матери. — Ты ошибаешься, мама, у тебя неверные сведения. И вообще я не понимаю, зачем ты приехала сюда?
— Господин Бенционни позвонил мне посреди ночи и убедил приехать. Он такой настойчивый, — усмехнулась мать. — Мы целую вечность болтали за завтраком в Палермо, где он встретил меня, а потом прикатили сюда. Я смертельно устала. Как насчет чашки чая?
— Чая, чая! — истерично закричала Патрисия. — Марио! Что происходит?
— Ты не понимаешь? Неужели ты действительно так слепа? — мягко улыбнулся он. — Я стараюсь, чтобы ты наконец поняла, что я обожаю тебя, я люблю тебя…
— Любишь?! — Казалось, эта ложь расколола ее сердце пополам. — Зачем ты морочишь мне голову? А как же твоя любовница!
— Кто? Ты с ума сошла! — Он усмехнулся. — Ревность! Вот дурочка! Не волнуйся так, детка! У меня нет любовницы.
— Не называй меня «детка»! — закричала она. — Мария сказала…
— Ах, Мария, — протянул, он, побелев от гнева. — Если ты не веришь мне, то можешь поговорить хоть с садовником, если хочешь добиться правды. Здесь все всё знают. Я предполагаю, что Мария рассказала тебе о женщине, которую я поддерживал последние десять лет?
— Да! И о твоей дочери, — выпалила Пат.
Губы Марио дрогнули от улыбки.
— Такая ревность! Это так многообещающе, — сказал он. — Послушай, Пат, то, о чем ты говоришь, касалось Эдди. Когда одна из горничных забеременела от твоего мужа, ее взяли в дом, но с уговором держать язык за зубами. Но, конечно, пошли сплетни и подозрения, которые пали на меня. Эдди раздувал пламя, думаю, это было в его интересах, — заключил Марио.
— Какой позор! — не выдержала мать.
— Довольно удобно — переложить вину на меня, — продолжал Марио, пожимая плечами. — Но хотя я отказался брать на себя то, чего не совершал, родственники стали избегать меня, поверив, что я человек без чести и совести. Женщина же оказалась в чудовищном положении. Я не мог спокойно видеть это и взял ее и ребенка под свою защиту. Я знаю, что такое быть бастардом, да еще во враждебном окружении.
— Боже! — Пат была потрясена. Она чувствовала, что он говорит правду, а слова Марии — лишь ядовитая паутина лжи. — Я ошибалась. Прости, что засомневалась в тебе, — тихо сказала она и робко подняла на него огромные серые глаза.
Он сказал, что любит ее. Смеет ли она верить в это?
— Мы со Слаем идем кормить уток, — объявила мать, торопливо вытирая салфеткой рот мальчика, измазанный маслом.
Они исчезли в дверях и через минуту, счастливо болтая, уже шагали по дорожке.
Пат опустила глаза в смущении от внезапно наступившей тишины.
— Посмотри на меня, — ласково приказал Марио, — посмотри на меня, малышка.
Пат подняла ресницы — ее глаза светились пронзительной нежностью.
— О, Марио, — только и смогла выговорить она.
— Я люблю тебя, — проникновенно сказал он, — привлекая ее к себе. — И люблю уже давно. Хотел позволить тебе уехать, убедил себя, что так будет лучше, и чуть не разбил свое сердце.
— Но… но прошлой ночью, — начала она. — Ты не…
— Прошлой ночью я хотел заняться с тобой любовью. О, это была ужасная пытка — ограничиться одним поцелуем. Прости. Я знаю, что если бы остался, то мы бы стали любовниками. — Он нахмурился. — Это был бы конец. Ты так подозрительна и недоверчива, что есть только один способ убедить тебя, что мои намерения серьезны, — показать, как сильно мое уважение к тебе.
— Уважение! — в изумлении воскликнула она.
— Да. Уважающий себя мужчина не ведет себя подобным образом с женщиной, которую любит и на которой собирается жениться…
— Жениться… — выдохнула она. — Почему… почему?
— Дорогая, — пробормотал он, почти касаясь ее уха. — Ты не представляешь, как я был близок к тому, чтобы поддаться тебе, наплевать на все свои принципы. Ты совершенно неотразима, поверь.
— Я? — спросила она.
— Разве ты не чувствуешь? — нахмурился он. — Как я становлюсь сам не свой, когда ты рядом? Как смягчаются мои глаза от желания, любви, страсти?
— Я думала, это только в моем воображении…
— Прошлой ночью ты сказала мне, что не любила Эдди, и я поверил тебе, — хрипло продолжал он. — Я понял, что у меня есть шанс. Наше физическое влечение стало очевидным очень рано, но, чтобы возникла любовь, требовалось время. Я умею ждать. — Он улыбнулся, глядя в ее широко открытые глаза. — Я знаю, что был жесток, но я хотел, чтобы ты поверила в мою любовь. И поэтому решил найти кого-нибудь, кто бы симпатизировал моим чувствам и вместе с тем сдерживал их проявление.
— Моя мать! — Пат рассмеялась.
Марио боялся своей любви! И он любит ее! Радость затопила ее сердце.
— Да. Мне нужна была женщина, которая бы закрыла мне доступ в твою спальню, к твоей постели, к твоему роскошному телу!
Марио гладил ее волосы, его глаза были полны любви, и сердце Пат раскрылось, подобно цветку.
— Я люблю тебя так сильно… так сильно! Надеюсь, придет время, когда ты станешь моей женой? Но я не коснусь тебя до дня нашей свадьбы, Пат, — продолжал он страстно. — Я провел всю свою жизнь в поисках тебя, ожидая, когда любовь, подобно удару молнии, поразит мое сердце. И когда я уже отчаялся, ты ворвалась в мой офис и в мою жизнь. Забавная, отважная и… жена моего брата! Словно гром средь ясного неба! Ты задала мне хорошенькую задачку, но, кажется, я с ней справился.
— Марио, — сказала она нежно, — как не стыдно!
— Я был так зол, — произнес он с обезоруживающей улыбкой. — Ты перевернула мою жизнь вверх дном. Никак не могу сообразить, как тебе удалось выбить меня из колеи, как я мог потерять контроль над собой? Я не хотел, чтобы ты беспокоилась, если Эдди не вернется домой! Я жаждал видеть тебя вновь и вновь, но думал, что ты любишь мужа, и мне становилось не по себе при мысли о том, что в конце концов ты узнаешь о нем правду. Поэтому я старался не видеть тебя, довольствуясь беседами по телефону.
— Ты был очень заботлив, очень внимателен все это время, — сказала она.
— Я не хотел, чтобы ты приезжала сюда. Когда ты появилась здесь со Слаем, я ужаснулся, поняв, что раскроются вещи, которые тебе лучше было бы не знать. — Он замолчал. — Я разрывался между желанием уговорить тебя остаться и…
— И использовал всю свою силу убеждения, чтобы заставить меня уехать, — быстро закончила Патрисия.
