Девушка вздрогнула и виновато посмотрела на Антонио.
— Извини. Я думала…
— Я тоже. — На лице Тони пролегли глубокие складки. — Эти светлые минуты никогда не вернутся. — Глаза его снова стали ледяными. — Спасибо за то, что взяла на себя заботу о моей матери, — с холодной вежливостью произнес он. — Прощай, Элис. Чао. — Антонио не протянул ей руки, лишь холодно кивнул. Он снова спрятался в свою раковину. Сердце Элис наполнилось болью — ведь он был так одинок.
— Ты… вернешься на Сицилию? — неловко спросила она, не зная, как выразить сочувствие.
— Нет, — коротко отозвался Антонио. — Поеду в Миннеаполис. — И он вышел.
Девушка нахмурилась: Миннеаполис! Может, это просто совпадение, но там жили владельцы дома Майеров. Элис подошла к окну, наблюдая за тем, как Антонио, ни разу не оглянувшись, садится в свою роскошную машину. Со стороны он казался беззаботным красавцем без лишних мыслей в голове. Однако по незначительным, ей одной заметным признакам девушка поняла, что он полностью погружен в себя.
Взревел мотор, и «триумф» выехал с участка, подняв тучу пыли. Да, Антонио было о чем подумать: о том, что ему пришлось узнать о матери, и о том, что теперь предпринять. Он ведь всегда думал только о себе. Он сказал, что собирается купить дом Майеров. Миннеаполис, конечно, большой штат, и возможно, у него есть там какие-то свои дела, но Элис слишком хорошо знала, что Антонио не откажется от своих планов. И сделает все, чтобы ее дед не смог продать свой гараж.
Элис с тяжелым сердцем смотрела на пустынную улицу, понимая, что Тони неизбежно вернется.
В течение последующих дней девушка не раз ловила себя на том, что, идя по улице, невольно оглядывается через плечо, словно беглец или преступник. Утром, выходя на работу, она осторожно выглядывала в окно. В конце концов Элис стало раздражать, что она, невинный и законопослушный человек, не чувствует себя свободной в родном городе.
Когда позвонил дед, она ему ничего не сказала. У него и так хватало забот — ведь гаражом пока никто так и не заинтересовался. Может, все-таки удастся продать его до того, как Тони начнет действовать?
А деньги были им нужны отчаянно. Это Антонио сумел сколотить состояние, идя по трупам, а мягкие люди вроде Пита Фаулера едва сводили концы с концами. Дед и долгожданный отпуск смог себе позволить только потому, что «Свадебные колокола» неожиданно дали ему возможность хорошо подзаработать.
Пару недель назад Элис робко предложила деду сообщить ее родителям об их финансовых трудностях. Но ирландская гордость Пита Фаулера не позволяла ему сделать это.
— Ты с ума сошла! — возмутился он. — Я же собираюсь продать гараж, купить дом с садом и тогда уже пригласить их сюда. Я хочу, чтобы они приехали насовсем, а для этого нужно, чтобы им было куда вернуться. — Он помолчал и ласково погладил Элис по голове. — Я слишком горд, родная, чтобы просить денег у сына. Детишки в его школе нуждаются в помощи больше, чем я. — Он тяжело вздохнул. — Неудивительно, что ты такая заботливая, — твои родители готовы отдать последний грош беднякам и тратят деньги, отложенные на билеты домой, покупая игрушки и башмаки для чужих детей!
Элис с улыбкой обняла деда.
— Ты же сам такой, — с нежностью произнесла она. — И я тебя очень люблю. Я уверена, все у нас будет хорошо.
Однако сейчас девушка была встревожена. Антонио мог сделать их жизнь невыносимой. К пятнице у Элис появилась надежда, что он все же изменил свои планы, может, даже отказался от дома Лоуренсов.
С утра, надев веселенькое ярко-желтое платьице и быстро покончив с макияжем, Элис выбежала из квартиры, не забыв, впрочем, бросить взгляд в окно — не появилась ли там снова роскошная тачка Тони.
Неожиданно ее лицо просветлело. Элис вспомнила, что ей удалось уговорить Люка Кончини, одного из заводил банды «тарзанов», безобразничавшей в округе, взять кое-какие книги из отобранных ею в библиотеке. Люк еще не совсем безнадежен, подумала Элис, и настроение у нее сразу поднялось. В такой семейке немудрено вырасти хулиганом. Миссис Кончини в свое время шокировала живших по соседству Левински своим пристрастием к выпивке. Старший братец Берт, равно как и папаша, был уже неисправим, но Люк, похоже, наконец взялся за ум, и Элис это очень радовало.
Девушка припарковалась у школы, весело поприветствовала собравшихся школьников и вошла в здание.
Она всегда радовалась возможности оказаться в своем личном кабинете. Сколько ей пришлось бороться, чтобы доказать, что для доверительных бесед со школьниками ей необходима отдельная комната. Здесь царил живописный беспорядок, что, по мнению Элис, тоже помогало избежать излишней официальности. Девушка с удовольствием оглядела свой уголок и поставила в вазу цветы, купленные по дороге в магазинчике Линды ван Тоом.
Отворилась дверь, и Элис обернулась с улыбкой на лице, ожидая увидеть кого-нибудь из школьников.
— Тут написано «Входите», — произнес Антонио. — Вот я и вошел.
6
Сердце Элис подпрыгнуло, но она взяла себя в руки и невозмутимо заявила:
— Раз уж ты сегодня такой вежливый, то послушайся меня и выйди вон. У меня нет времени на пустые разговоры.
Антонио не двинулся с места.
— Ты снова делаешь поспешные выводы, — вздохнул он. — Я тут поговорил с директором, и он направил меня к тебе, — лениво продолжал Тони.
— Весьма признательна ему за доверие, но он переоценивает мои способности. Боюсь, с твоими проблемами мне не справиться, — с иронией отозвалась Элис.
— Как знать, — заметил Антонио, — можем попробовать. — Он слегка улыбнулся. — Кстати, что это у тебя вся дверь оклеена кошечками из мультяшек. Как-то это непрофессионально.
— Напротив, это помогает создать атмосферу непринужденности, — задетая за живое, парировала Элис. — Впрочем, она предназначена только для тех, кто действительно в ней нуждается. — Но тут Элис одернула себя за вспыльчивость и пояснила: — Ребята хотели утешить меня, когда умер мой кот. Кто-то принес первую картинку, а за ним потянулись и остальные. Это как снежный ком.
— Так оно обычно и бывает. — Темные глаза Антонио смотрели на девушку с нескрываемым упреком. — Постепенно люди забывают о том, с чего все началось, и ком все обрастает и обрастает снегом.
— Ты хочешь проконсультироваться со мной по вопросу о снеге? — ядовито спросила Элис, прекрасно понимая его намек. — Это не моя специализация. Обратись в отдел дорожных работ.
— Директор хорошо о тебе отзывался. — Антонио, словно не замечая ее сарказма, рассматривал фотографии выпускников, присланные Элис с разных концов света. Девушка украдкой наблюдала за ним, невольно восхищаясь его статной фигурой. Неожиданно Тони обернулся, поймал ее взгляд и обезоруживающе улыбнулся: — А у тебя много поклонников.
— Я люблю своих учеников, Тони. И они отвечают мне взаимностью.
— Похоже на то. У тебя хорошая репутация. Стоит упомянуть твое имя, и у людей начинают светиться глаза.
— Спасибо на добром слове.
Знать бы еще, в каком контексте он упоминал ее имя! — подумала она.
— Я говорю серьезно. И, между прочим, собираюсь этим воспользоваться.
— В каком смысле? — насторожилась Элис.
— У меня есть несколько двоюродных сестер и братьев подросткового возраста, — терпеливо пояснил Антонио. — Некоторые еще учатся в школе, другие осваивают профессию.
— Замечательно. — Элис была заинтригована, но не подала виду, притворившись, что изучает
