— Разумеется, нет. А если бы и пригласил, ты же знаешь, я все равно с ним не пошла бы. Да его и не было. Он вчера играл в поло и не успел.
Салли познакомила Вирджинию с Перри Лоури год назад в саду Рейнлаг, куда они пришли посмотреть игру в поло. Молодой человек, мгновенно очарованный Вирджинией, стал настойчиво искать встречи с ней. Увы, она не ответила ему взаимностью. Вирджиния относилась к нему с симпатией, но лишь как к другу.
— Тогда кто же? — не унималась Салли.
Вирджиния поставила пустую чашку на ночной столик и, видя, что Салли просто так не отстанет, нехотя сказала:
— Если хочешь знать, я действительно кое-кого встретила, только это совсем не то, что ты думаешь. По пути домой я наткнулась на очень сердитого человека.
— Так это не поклонник? — разочарованно протянула Салли.
— Едва ли. Мы ехали навстречу друг другу и чуть не столкнулись лоб в лоб.
— И по чьей же вине?
— Мне кажется, что виновата была не я, однако он считает наоборот. Он ужасно грубо и самоуверенно разговаривал и отпускал колкости насчет женщин за рулем. Видимо, считает, что удел женщины — это кухня.
— Фу… — Салли поморщилась. — Надеюсь, никто не пострадал?
— Нет.
— А твоя машина?
— Слава Богу, все в порядке!
— А его?
— Он врезался в фонарный столб и слегка помял порог. Вряд ли стоило из-за подобной ерунды поднимать такой шум.
— А какая у него машина?
— Новенький, с иголочки, «Даймлер», черный с желтым. Носится с ним, словно с младенцем.
— А ты со своим «Моррисом»? — усмехнулась Салли. — С тех пор, как ты купила машину, только о ней и думаешь. Неудивительно, что он разозлился. Наверное, богатый. Кто он? Как выглядит?
— Ах, Салли, не знаю. — Вирджиния нетерпеливо отмахнулась от нее, мечтая поскорее сменить тему. — Ничего особенного в нем не было. Да и какое это имеет значение?
— Никогда нельзя знать заранее, — сказала Салли, переворачиваясь на живот и глядя на подругу большими, лукавыми глазами. — Возможно, вы еще встретитесь.
— Вот уж маловероятно…
Салли, похоже, решила не сдаваться, пока не выведает все. Словно не замечая раздражения Вирджинии, она спросила:
— А сколько ему лет?
Вирджиния сокрушенно вздохнула.
— Думаю, года тридцать два — тридцать три.
— Высокий?
— Да, довольно высокий.
— Симпатичный?
— Да… и слегка прихрамывает. Сказал, ранили немцы во время войны. Ну что, я удовлетворила твое любопытство, или ты хотела бы услышать, что у него один глаз и две головы? Может, поговорим о чем- нибудь еще?
Салли не мигая уставилась на Вирджинию, плутовато улыбаясь.
— Ничего особенного, говоришь? Меня не проведешь, Вирджиния Спенсер-Китс. Для мимолетного знакомства слишком подробное описание. Он тебе понравился, верно? Я же тебя знаю.
Вирджиния покачала головой, словно признавая свое поражение. Салли права.
— Да, — сказала она, — кажется, понравился. Он был груб и самонадеян, но потом, перед тем как уехать, так очаровательно извинился. — Она покосилась на часы, стоявшие на столике, и засуетилась: — Ой-ой, пора собираться, а то опоздаю на десятичасовой поезд в Лидс. Салли, сделай одолжение, поджарь мне тост, а я пока сложу вещи.
Салли вскочила с постели и вприпрыжку побежала на кухню выполнять просьбу Вирджинии, которая принялась доставать вещи из шкафа и бросать их в стоявший на полу чемодан.
— Когда ты вернешься в Лондон? — крикнула из кухни Салли, громыхая посудой.
— Это зависит от того, что будет дома. Ты же знаешь, как маме не нравится Лондон. Она наверняка организует кучу обедов и приемов, лишь бы удержать меня в Йоркшире. Ей делается дурно всякий раз, как я упоминаю о работе. Она еще терпела, когда я работала во время войны, надеясь, что потом все вернется на круги своя. Увы, мама не одобряет ни одного моего намерения насчет будущего.
— Но она же знала, что ты поступила на курсы секретарей, а следовательно, собираешься работать.
— Да, но мама полагала, что со временем я одумаюсь и вернусь домой. Она никак не может мне простить, что я лишила ее удовольствия выводить меня в свет, не понимает, почему я не хочу быть представлена ко двору и участвовать в сезонах, как Мэдлин и Лесли. Впрочем, она уже оставила эту свою идею.
— По-моему, ее можно понять. Саймон живет в Лидсе, Мэдлин тоже далеко, Лесли скоро выходит замуж. Естественно, она хочет тебе добра, хочет, чтобы ты была рядом, особенно после того, как Бобби…
Салли внезапно замолчала: упоминание о Бобби всегда отзывалось в душе Вирджинии мучительной болью.
Повисло молчание. Вирджиния, придерживая крышку чемодана, перевела взгляд на фотографию на туалетном столике: светловолосый молодой человек в военной форме — ее дорогой брат, на три года старше ее. Его имя было Роберт, однако все называли его просто Бобби. Как много он значил для нее…
Они росли вместе, вместе играли, а потом началась война, и он ушел на фронт.
Бобби не вернулся, как тысячи других молодых людей. Печальная весть застала Вирджинию в Америке, и она тут же вернулась в Иденторп, к семье. Родители, раздавленные горем, не находили в себе сил говорить о сыне.
Салли в смущении застыла в дверном проеме.
— Ах, Вирджиния, прости! Брякнула, не подумав. Впрочем, как обычно. Удивляюсь, как ты еще меня терпишь, честное слово.
Вирджиния решительно захлопнула крышку чемодана и бодро улыбнулась.
— Зачем ты извиняешься? Я вовсе не против вспомнить о Бобби, ведь он был моим братом. Дома никто не говорит о нем, а напрасно. Как будто его не существовало… — Она подошла к Салли и порывисто обняла ее. — А терплю я тебя потому, что ты моя лучшая подруга. Что бы я без тебя делала?
Немного успокоенная, Салли улыбнулась и поспешила на кухню, откуда доносился запах подгоревших тостов.
— Кстати, ты успеешь к Эскоту? Осталось две недели. Надеюсь, ты поможешь мне выбрать победителей? Ведь я в этом ничего не смыслю.
— Я тоже, но, разумеется, вернусь. Не могу же я пропустить пик сезона.
Она обожала скачки в Эскоте и с нетерпением ждала их.
2
Вирджиния была права, когда говорила Салли, что мать постарается устроить в Иденторпе множество светских приемов. О том, чтобы провести несколько спокойных дней в кругу семьи, можно было забыть. Ее мать, высокая, благообразная дама, в своих представлениях о том, что хорошо, а что плохо, неукоснительно следовала врожденному инстинкту представительницы высшего общества.
Война коснулась и ее, как каждого в Англии. Погиб сын Бобби, погиб зять, оставив дочь Мэдлин с
