водной глади.
Посланник Богини решил, что должен немедленно перебраться на судно мистера Ричардса и прекратить паучью пьянку.
Только вот как заставить протрезветь двух самок и лекаря? Воспользоваться порошками, которые упомянула Салли? Но хватит ли их на всех? И ведь они рассчитаны на человека, а не на гигантского паука. Да и нельзя быть абсолютно уверенным, что действие будет аналогичным.
Откуда ни возьмись, появился еще один разведчик и опустился на второе плечо Найла.
Посланник Богини посмотрел на него, потом подключился к сознанию подчиненного Рикки и с удивлением для себя отметил, что оно нисколько не затуманено алкоголем. Неужели нашелся один трезвый паук?!
Рикки тем временем тоже подключился к сознанию своего подчиненного и пояснил происходящее. Трезвый маленький паучок признался, что никак не мог разобраться в окружающей обстановке. Слава Богине, паучки-разведчики находились в другом ментальном поле, отличном от поля гигантских пауков, и обладали несколько иными свойствами, отличными от свойств гигантских пауков. В результате, подчиненному Рикки не передалось ни опьянение гигантских пауков, ни опьянение его товарищей. Третий паучок-разведчик так пока и лежал в капитанской каюте.
—Ну что, ты собираешься перебираться на яхту? — спросил Рикки у Посланника Богини после того, как его подчиненный был введен в курс дела.
Найл тем временем раздумывал, какие меры предпринять. Затем его взгляд упал на веревку, на которой первого лекаря поднимали из воды. А что если искупать и двух самок со вторым лекарем? Страх поможет им протрезветь. Водичка, к сожалению, здесь теплая, холодная подействовала бы лучше, но надо довольствоваться тем, что есть.
—Правильно, — поддержал Найла Рикки, читавший его мысли. — Так им и надо. Дориным фрейлинам это пойдет на пользу. А лекарь на себе испытает средство приведения пьяных пауков в чувство.
Рикки говорил так, словно сам недавно не страдал от тяжкого похмелья. Правда, начальник разведки только что испробовал еще один способ протрезвления, но Найл надеялся, что остальные пауки не станут им пользоваться.
—Я не буду им про него сообщать, — заявил Рикки. — Пока. Ведь без матросов нам не справиться. Вот в городах — другое дело.
—А ты думаешь, что подобное может произойти в городах? — удивился Найл. — Ведь раньше вроде бы никогда ничего такого не случалось. Сколько лет мы пьем вино — и никто из восьмилалых, насколько мне известно, к нему никогда не прикасался и даже не высказывал желания его продегустировать.
—Теперь не знаю… Раз попробовав эту дрянь…
Рикки замолчал в задумчивости. Ему до сих пор хотелось снова приложиться к бутылке, но он сдерживал себя волевыми усилиями. А вот хватит ли силы воли другим паукам?
Насколько понял Найл, если сорвется один, то и другие могут за ним последовать. А значит от алкоголя на борту следует избавиться. Причем немедленно.
Посланник Богини ментально связался с братом, находившимся на втором корабле, а также велел нескольким чернокожим матросам вместе с ним перелезть на борт качающейся на волнах белоснежной яхты. Вскоре шесть человек, прихвативших веревки, оказались на судне мистера Ричардса. Рикки и его подчиненный разведчик так и сидели на плечах у Найла.
Пьянка на яхте была в самом разгаре. Ни две Дорины фрейлины, ни лекарь уже ничего не соображали. По всей кают-компании валялись пустые бутылки, дверца бара была распахнута и, как заметил Посланник Богини, там еще имелся внушительный запас бутылок с различными этикетами.
Одна из самок лежала на полу на спине, держа двумя передними лапами пузатый стеклянный сосуд (форма для бутылки все-таки была непривычная, и Посланник Богини про себя назвал его так), наполненный какой-то густой белой жидкостью. Подойдя поближе, Найл прочитал надпись на этикетке: какой-то молочный ликер, произведенный в США. Самка потягивала ликер, странно причмокивая — словно младенец, когда он сосет материнскую грудь.
Вторая Дорина фрейлина лежала на брюхе и держала по бутылке в каждой передней лапе, попивая то бренди, то ром. Лекарь расселся посередине стола, сбросив на ковер остававшуюся там от людей посуду, и заканчивал бутылку водки, явно не первую.
— Прекратите немедленно! — послал ментальный импульс протрезвевший Рикки, теперь полный негодования.
Но трое гигантских пауков никак не отреагировали на призыв.
—Неужели я выглядел точно также? — спросил Рикки у Найла.
—Ты выглядел лучше, — ответил Посланник Богини. — Ты просто катался по койке, когда я тебя нашел.
Самка, лежавшая на животе, к этому времени успешно справилась и с бренди, и с ромом, отбросила бутылки в сторону и, не обращая никакого внимания на появившихся в кают-компании двуногих во главе с Посланником Богини, на трясущихся лапах направилась к бару. По пути она сбила кресло, врезалась головой в ножку стола, на котором возлежал, лекарь, трижды рухнула на брюхо, так как лапы ее плохо держали. Но фрейлина целенаправленно продвигалась к заветной цели. Найл понял об этом, подключившись к ее затуманенному алкоголем сознанию. Там была одна мысль, вернее, одна цель: бар.
Это понял и Рикки, также подключившийся к сознанию паучихи.
—Давайте опускать их в воду, — обратился начальник разведки к Посланнику Богини.
Найл отдал приказ сопровождавшим его людям накинуть петли на трех гигантских пауков, закрепив их на брюхе. Задание было выполнено в рекордные сроки: пауки не сопротивлялись, вообще не понимая, что с ними делают. Рикки с подчиненным ему разведчиком помогали двуногим, ловко проталкивая огромные паучьи лапы в петлю. Маленькие лапки работали с большой сноровкой.
Они впивались в конечности гигантских пауков и, не церемонясь, тащили их сквозь петли. Из цепких маленьких лапок было не вырваться. Найл с Вайгом, также участвовавшим в процедуре, ловили исходящие от Рикки и его подчиненного волны презрения и негодования. Казалось, Рикки забыл о том, что сам недавно выглядел не лучше.
Но он не забыл. Когда петли были накинуты на всех трех пьяных гигантских пауков, начальник разведки послал направленный импульс Найлу, сказав, что один вид самок и лекаря отбивает у него желание когда-либо еще пробовать спиртное. Подчиненный Рикки полностью согласился со своим начальником.
— Опускайте их в воду! — велел Рикки с еще большим презрением, чем демонстрировал раньше.
Чернокожие матросы, самые сильные из двуногих, находившихся на яхте, первым потащили на палубу лекаря. Он по размеру превышал самок и было решено начать с него. Лекарь цеплялся лапами за все углы и выступы, но пока не понимал, что его ждет. Он был не в состоянии подключиться ни к чьему сознанию, просто недоволен тем, что его куда-то тащат от заветной бутылки.
Он так ничего и не понял, пока не оказался в воде. Вот там он уже забарахтался, отчаянно пытаясь выплыть.
—Опустите с головой, — приказал Рикки морякам. — Несколько раз. Опустили — вынули, опустили — вынули.
Моряки в точности выполнили команду Рикки.
За процессом наблюдали все двуногие, находившиеся на бортах судов флотилии, восьмилапые так пока и были заперты в трюмах. Правда, даже за то время, пока лекаря несколько раз опустили в воду, суда стали меньше раскачиваться, а Посланник Богини, его старший брат и маленькие паучки уловили волны страха, полетевшие сквозь обшивку кораблей. На разведчиков эти волны страха не действовали. Люди же, основную массу которых составляли чернокожие моряки, самая низшая каста в северных паучьих городах, втайне злорадствовали, даже не пытаясь очистить головы от мыслей, думая, что так восьмилапому и надо. Лить надо меньше.
А лекарь в воде уже полностью протрезвел. Но его так и продолжали то опускать в воду, то вынимать. Качаясь на веревке, он сучил лапами и вот, наконец, смог послать четкий ментальный импульс, не направляя его ни к кому конкретно.
—Спасите меня! — ментально кричал паук. — Спасите! Я умираю! Я погибну!
