кто повторяет свое рождение», uhem mesut. Однако «возрождение» было непродолжительным. Начиная с I династии царь, проведя первое празднество Сед, повторял его два, три или четыре раза. Частота зависела от продолжительности жизни царя, словно он, по мере взросления, все чаще нуждался в погружении в купель юности.
2. Эпизод с царицей и детьми царя являлся неотъемлемой частью празднества Сед, однако из-за отсутствия пояснений его трудно истолковать. Г-н Ньюберри считает его свадебным эпизодом. Как правило, восшествие на престол зависело от брака претендента с принцессой крови, которая передавала ему свои права наследницы. Есть предположение, что именно этот факт нашел свое отражение в празднестве Сед. Более того, в Солебе (XVIII династия) и Бубастисе (XXIII династия) есть тексты, в которых царь объявляет, что, проводя Сед, он, помимо защиты Египта, дарует особое покровительство жрицам храма Амона. Царица была верховной жрицей Амона и одновременно супругой и жрицей бога. В ходе празднества, на котором царь обретал молодость и долголетие, царица и дети царя, по всей видимости, олицетворяли прежнее и будущее права наследования короны соответственно. Впрочем, свидетельства столь противоречивы, что трудно сказать по этому поводу что-то определенное.
3. Ученые решительно отвергают предположение о том, что празднество Сед имело какое-либо отношение к Осирису, то есть что оно призвано было продемонстрировать тождество царя с Осирисом. Однако «осиризация» царя при помощи ритуалов празднества, как мне представляется, четко проявляется в третьем эпизоде, который я кратко опишу. Эпизод этот заключался в установлении колонны джед.
После «Восходов царя» и «Процессии вокруг Белых Стен» наступала очередь «Возведения Почтенного джед» Осириса (sehв zed shepes). В классический период праздник Джед был связан с празднеством Сокара-Осириса, которое проводилось в первый день первого месяца всхода растений. На этот же день, 1-й Тиби, по календарю выпадало ежегодное празднество в честь царской коронации, независимо от вступления на престол очередного царя. Установление осирисовского фетиша, следовательно, было неотъемлемой частью царской коронации, а также и празднества Сед, в ходе которого коронация повторялась.
Если осирисовский миф был одним из характерных эпизодов Сед, разве не призван он был продемонстрировать уподобление царя Осирису? Подобно тому как в Текстах пирамид тело Осириса подняли, чтобы тот вновь мог обрести власть, джед поднят, чтобы свидетельствовать о том, что правление фараона будет «непоколебимым и долгим» (таково значение слова zed в языке, помимо обозначения фетиша Осириса).
В празднестве Сед есть много других осирисовских черт. От Осириса царь принимает не только крюк и хлыст, но и особое одеяние, похожее на саван, в которое по обряду облачен бог. Как мог царь заимствовать внешний аспект Осириса, внутренне не отождествляясь с ним? Вот почему царь в течение празднества Сед принимает участие в обрядах, которые Исида, Анубис, Тот и Гор совершали над телом Осириса, когда тот был убит Сетом, чтобы оживить бога. К счастью, в нашем распоряжении есть текст, начертанный под рисунком, на котором изображен Пепи II (VI династия), восседающий на троне в двойной постройке. Текст этот совершенно определенно говорит, что «уста [его изваяния] открылись в Золотом Доме в первый раз, когда он праздновал Сед». Анубис и Гор открыли уста Осириса, чтобы тот мог дышать, говорить, принимать пищу, вернуться к жизни. Таким образом, по моему мнению, во время праздника Сед царь должен был «имитировать» смерть и воскрешение Осириса. Несомненно, если при помощи этих обрядов Осириса удалось вернуть к жизни, они могли поддержать жизнь в стареющем царе. Поскольку, в отличие от Осириса, царь в действительности не умирал, празднество Сед с его осирисовскими обрядами являлось для царя некой гарантией от преждевременной смерти[134]. Обещание долгой жизни, «миллионов лет» – вот в чем состояло значение возведения джеда и обелисков в ходе празднества.
Более того, нам известно о празднестве Сед, которое проводилось не для царя, а для самого Осириса. Действо это изображено на саркофаге конца Второй Фиванской империи. «Царский восход» на два трона в двойном доме, торжественная процессия бога, особое праздничное облачение, возведение обелисков, присутствие царицы и царских детей, процессия Быка Аписа – все напоминает обряды царского празднества Сед в том виде, как они изображены в Абусире (V династия), Солебе и Бубастисе. Нельзя также утверждать, что приписывание Сед Осирису относится к поздним периодам. Мы видели, что во время коронационных обрядов, повторяемых в процессе Сед, царю вручают скипетр АнцтиОсириса. Легендарное царствование Осириса послужило стимулом для коронационных обрядов тинитских царей.
Таким образом, Сед являет достаточно осирисовских элементов для толкования, предложенного Петри и мной. Смысл этого толкования в том, что празднество Сед представляло собой «осиризацию» царя. Думается, в этой гипотезе есть ощутимая доля правды.
Тем не менее не будем забывать, что имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства не позволяют нам дать всеобъемлющее толкование. Неясно даже значение самого названия празднества. Слово сед означает «хвост». Намек ли это на набедренную повязку царя или, может быть, пояс с хвостом животного? Но у «мантии», в которую облачался царь, не было никакого «хвоста». Можем ли мы согласиться с Петри, который понимает слово «хвост» в переносном смысле – как «конец», то есть конец определенного периода в жизни царя? На этот вопрос опять-таки нет определенного ответа.
Впрочем, возможно, что церемония коронации и празднество Сед были ритуалом, который постоянно напоминал о мифическом правлении Гора-Сета, Осириса и Гора, сына Исиды. Механическое повторение обязательных ритуалов, которыми во все времена были перегружены все царские празднества в Древнем Египте, представляется нам обременительным и монотонным. Для египтян же это было живое и яркое воскрешение прошлого, которое царский двор и народ приветствовали с радостью, обычно сопровождающей любые воспоминания о «старых добрых временах». Коронация и Сед стали праздниками, на которых появлялись первые лица государства, жрецы богов – покровителей городов и номов, несущие статуи божеств и царей-предшественников. Люди принимали участие в празднествах с небывалым энтузиазмом, который поразил Геродота в V веке до н. э.
Сценарий празднества требовал, чтобы в определенных эпизодах, а именно в пантомимах, была задействована толпа.
Это напоминает нам о средневековых мистериях. По счастливой случайности на гробнице XVIII династии сохранилось живое и образное изображение установления джеда царем Аменхотепом III во время празднества Сед (рис. 37).
Рис. 37. Царь устанавливает колонну джед в утро празднества Сед
«Сам царь» при помощи нескольких придворных тянет за канаты, чтобы «поставить колонну джед», которая первоначально лежала на боку, подобно мертвому Осирису. За этой сценой наблюдает царица, дети царя и женщины из гарема Амона. Ниже, под этими царственными особами, изображены жестикулирующие фигуры, названные «обитателями Пе» и «обитателями Деп» – то есть жителями Буто, древней столицы Гора. Все эти люди бьют друг друга кулаками и палками, некоторые спасаются бегством, другие сошлись вплотную и кричат: «Я схватил Гора [Аменхотепа III]», прочие отвечают: «Держите его крепче!» или «Не сопротивляйся!».
Какое значение кроется в этой маленькой войне, сыгранной актерами «царской мистерии» и связанной с установкой джеда? Судя по всему, она призвана изобразить покорение Буто Слугами Гора (Shemsu-Hor) из Верхнего Египта. Люди разделились на две группы, одна из которых «поймала» Гора, пришедшего из Верхнего Египта, чтобы посвятить его в цари, в то время как другие противятся этому. Таким образом, Аменхотеп III в годовщину своей коронации, в тот момент, когда он воздвигал джед, фетиш Осириса, повелел исполнить «мистерию». Здесь была представлена не только легенда о Горе, сыне Осириса, из Буто. Появляется сам царь, Kha-m-maat. Аменхотеп III, как и любой другой царь во время своей коронации, считал себя Менесом или Гором, царем Верхнего Египта, сражающимся с врагами за объединение Двух Земель, которое было необходимым условием социального прогресса и цивилизации.
В завершение я хотел бы отметить одну существенную особенность. Царская власть Менеса и его преемников была основана не только на божественном наследовании, завоеваниях и политической традиции, но также и на принципах, которые имели столь же много общего с магией, сколько и с династическим правом. Менес, и каждый следующий за ним фараон, определенно следовал примеру его предков – Гора и Осириса. Однако он также имитировал важные факты «божественной истории» при помощи магии. Он целиком и полностью отождествлял себя с Гором и Осирисом, повторяя их легендарные деяния – восход, объединение Двух Земель, установление джеда. Подобно тому как чародей, заклиная змею,
