Мут, и также украшенная сфинксами с бараньими головами, тянется на 1829 метров к Луксору, где Аменофис III, Тутанхамон, Хоремхеб и Рамсес II возвели множество сооружений в честь Фиванской триады. Здесь также возвышаются обелиски, пилоны и великолепные колоннады, выражающие любовь и благодарность фараонов XVIII династии к их отцу, Амону-Ра. В дни празднеств статуя бога по воде перевозилась из Карнака в Луксор, эпизоды этого путешествия отображены на стенах памятников. На протяжении более чем 3 километров Амон триумфально шествовал по дороге, обрамленной храмами, статуями, сфинксами, в свой город, Фивы.
Западный берег, где располагались царские и частные некрополи, также был весь застроен и походил на огромный улей, из сот которого доносился грохот строительства и стенания плакальщиков. В ущельях, называемых Долиной царей и Долиной цариц, строили свои подземные дворцы фараоны, начиная с Аменофиса I, с XVIII по XX династию (илл. 46).
Вырубленные в скалах коридоры усыпальниц вели в гипостили и погребальные камеры, глубина построек достигала 90 метров. Здесь покоились мумии царей, их «вечные тела». Мумии некоторых фараонов (Аменофиса II, Аменофиса IV и позднее Тутанхамона) были найдены в их гробницах, но большая часть мумий находилась в потайных местах, куда тела царей – Аменофиса, Тутмоса, Рамсеса – спрятали от грабителей[268]. Одним из самых примечательных явлений среди всех чудес Древнего Египта можно назвать тот факт, что тела египетских царей сохранились до нашего времени точно так же, как их статуи из бронзы и гранита. Никакому другому народу судьба не даровала привилегию сохраниться в чертах своих владык. Состояние мумий в настоящее время далеко от идеального, ведь они выставлены напоказ в наших музеях, но не стоит забывать, что они являются символами могущества, подобного которому мир прежде не знал.
На краю Ливийского плато, у подножия нависающей скалы кроваво-красного цвета стоят заупокойные храмы фиванских монархов. В этих храмах проводились заупокойные службы и совершались обряды в честь статуй царей, к которым, в отличие от мумий, погребенных в глубоких подземельях, доступ был открыт. Ментухотеп III и Ментухотеп IV, цари XI династии, возвели себе в Дейр-эль-Бахри пирамиду, окруженную портиками и заупокойными храмами, а их преемники из XII династии строили пирамиды рядом с Файюмом; там же, в Итет-Тауи, находилась их резиденция. Фиванские же фараоны с XVIII по XX династию как для земного, так и для посмертного пристанища выбрали Фивы. Каждый из них строил себе храм на западном берегу реки, а по соседству, рядом с обрабатываемыми полями возводил дворец. Дворцы эти уже исчезли[269], но заупокойные храмы дошли до наших дней. Лучше всего сохранился храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри, возведенный на террасах (илл. 3) и украшенный портиками, поддерживаемыми протодорическими колоннами. Хорошо сохранился заупокойный храм Сети I в Курне с великолепными скульптурами; Рамессеум Рамсеса II (описанный Диодором как гробница Осимандия), где все еще можно видеть пилон, гипостиль и святилище, выполненные из прекрасных материалов и очень простые по стилю (илл. 43), а также храм Рамсеса III в Мединет-Хабу, за оградой которого находится также дворец в виде цитадели и огромное святилище. От сооружения Аменофиса III не осталось практически ничего, за исключением изображающих царя, обращенных лицом к востоку, охраняющих вход монолитных колоссов. Высотой почти 18 метров и видимые издали, эти величественные статуи возносились над равниной и на протяжении тысячелетий внушали суеверный ужас феллахам. Греки считали, что издающий под утренними лучами солнца мелодичные звуки северный колосс – это знаменитый Мемнон, приветствующий с наступлением зари свою мать Эос. Среди множества граффити, оставленных на пьедестале восхищенными посетителями, слышавшими, как говорит камень, мы читаем строки, начертанные римским прокуратором по имени Асклепиодот: «Знай, Фетида, живущая в море, что Мемнон все еще жив и, обласканный теплом материнского факела, возвышает свой голос у подножия Ливийских гор, в Египте, где Нил разделяет Стовратные Фивы. А твой Ахилл, некогда жаждавший битвы, теперь лежит безмолвный в полях Трои».
Сегодня Мемнон молчит, но тексты, вызванные к жизни Шампольоном, как всегда, красноречивы. Начертанные на стенах храмов и дворцов, сгрудившихся вдоль алого утеса, залитые рассветным солнцем, они рассказывают нам о великом прошлом, а статуи по-прежнему прославляют бессмертные Фивы.
Над рядами храмов возвышается Ливийский утес, испещренный отверстиями, отмечающими местоположение гробниц фиванских сановников. Этих гробниц насчитываются буквально тысячи. Некоторые из них – гробницы визирей и высокопоставленных царских чиновников – богато украшены и покрыты надписями. Фараоны, упокоившиеся неподалеку, в Долине царей, пожертвовали немало средств на создание этих гробниц, обеспечив своим верным слугам достойное упокоение.
Не следует думать, что строительство в Фивах тысяч храмов, святилищ, дворцов и гробниц исчерпало все средства, которые даровали фараонам нубийская и сирийская военные кампании. Все города Египта стремились внести свою лепту в возведение памятников, достойных их богов. Абидос, священное место, щедро украшался царями, желавшими иметь там кенотафы. Глядя на кенотафы Сети I и Рамсеса II, можно представить себе размеры заупокойных храмов, в которых совершались осирисовские обряды. В Мемфисе, особенно в эпоху XIX династии, было построено немало дворцов и храмов. Резиденция Рамсеса II и его преемников в Пер-Рамсесе, на восточной окраине Дельты, политическая столица сирийских провинций, соперничает по красоте с Фивами и Мемфисом. Великие зодчие Тутмос III, Аменофис III, Сети I, Рамсес II, Рамсес III восстанавливали или строили новые памятники по всему Египту и даже за Элефантиной, вплоть до Напаты. Великие династические боги – Амон, Ра-Харахти и Птах, царские жертвователи и нубийский бог Дудун располагали великолепными дворцами, построенными разными царями, носившими имена Аменофиса и Рамсеса, в Калабши, Бет-эль-Вали, Дендуре, Герф-Хуссейне, Себуа, Амаде, Дерре, Абу-Симбеле, Солебе и Напате (Гебел-Баркал). Из числа этих сооружений храмы в Абу-Симбеле, целиком вырубленные в Ливийском утесе Рамсесом II, сооружение для празднеств Сед, возведенное Аменофисом III в Солебе, и святилище Амона-Ра в Гебел-Баркале не уступают прекраснейшим памятникам нижней долины.
Фараоны во все времена питали страсть к увековечению своих имен в нетленных памятниках, но эта жажда бессмертия, стремление прославить свое могущество никогда не охватывали их сильнее и никогда не удовлетворялись больше, чем в дни завоеваний и обогащения империи. Созерцая уцелевшее после столетий грабежа и опустошения, насчитав тысячи строений и представив себе то, как они выглядели в дни расцвета древней страны, поистине застываешь в изумлении перед безграничностью средств и беспредельностью усилий, ушедших на их возведение. Не стоит даже пытаться оценить объем работ, выполненных как плененными в результате военных походов, так и местными жителями, перевозившими материалы и возводившими стены, мастерами, расписывавшими их, ремесленниками, создававшими предметы быта, крестьянами, совершавшими ежедневные приношения, жрецами, освящавшими святилища, – это невозможно понять, этому можно изумляться.
II. Класс военных в Фиванском государстве
Военизированная империя почти целиком зависит от своих солдат, поэтому одним из характерных явлений в Фиванской Новой империи стало развитие в обществе класса военных.
В обмен на услуги собратьям фараона по оружию оказывались особые милости. Им даровались не только золотые ожерелья, «золото доблести», и почетное оружие, которыми офицеры любили украшать себя для торжественных процессий. Их ждали более существенные награды. Командующий флотом, Яхмос, получил свою долю трофеев (haqt) в виде рабов, женщин и мужчин, десяти arourai земли в своем городе Некхеб и более шестидесяти arourai в другом месте – таков общий объем перешедшей к нему собственности. Другой воин из той же семьи, Яхмос Пен-Нехебт, получил от царя кольца, браслеты, скипетры, шесть золотых мух и трех львов (украшения), два золотых топора, два серебряных топора и т. д. В тот же период времени слуга цариц Аахотеп и Себекмсаф был вознагражден «полями, расположенными высоко и низко», а также за свои услуги по совершению заупокойных приношений стал kherp владений царицы в Эдфу. Некий моряк по имени Неша, служивший царю Яхмосу, получил тринадцать arourai вспаханной земли. Эта собственность описывалась как «владения одного человека, передающиеся одному человеку». Следовательно, эта собственность отличалась от обычной, которую можно было «разделить» между членами семьи. Дары (feqau) подобного рода составляли неделимую собственность, которую можно было передать одному наследнику, от старшего сына к старшему сыну. Надпись Меса рассказывает о соперничестве, разгоревшемся в семьях из-за получения этих неделимых владений, столь ценных для их владельцев. Жестокость, подлоги, любые средства шли в ход ради того, чтобы выманить у законного наследника его собственность, попадавшую в семейный фонд. Лишь спустя четыреста лет Месмену, потомку Неши, при помощи записей земельных чиновников и документов, сохранившихся в казначействе, удалось
