которой ушла на берег. На судне остались только вахтенные дежурной смены да капитан, составляющий в своей каюте список регламентных и необходимых профилактических работ на время летней стоянки…
Один из матросов щелчком отправил далеко от себя догоревший окурок и изумленно уставился на причал, по которому катил грузовик с кузовом-фургоном.
– Глянь, кто это к нам? – обратился он к своему напарнику.
Второй матрос тоже повернулся к причалу и с не меньшим интересом принялся рассматривать грузовик.
– Может, продукты подвезли. Машина вроде как продуктовая, – предположил он.
– Что за чушь? – удивился матрос, первым заметивший грузовик. – То выгружали, а теперь что, обратно привезли?
Тем временем грузовик поравнялся с пришвартованным ледоколом и остановился, а из его фургона друг за другом начали выпрыгивать вооруженные люди в армейской форме. С автоматами наперевес они ринулись к спущенному с ледокола трапу.
Вахтенные матросы непонимающе переглянулись. Но пока их изумление еще не переросло в страх. Захваты пиратами и террористами военных кораблей и гражданских судов они видели только в кинобоевиках и никак не связывали с реальностью. Но реальность сама заставила поверить в себя, когда приклад автомата первого взбежавшего на палубу захватчика врезался в живот одного из матросов. Другой захватчик, словно штыком, ткнул стволом своего автомата в солнечное сплетение второго вахтенного. Мощные удары сбили матросов с ног. Одному из них кто-то пнул по ребрам тяжелым армейским ботинком. Второго ударили прикладом в спину, между лопаток. Страшная боль, скрутившая их тела, лишила матросов всяких способностей к сопротивлению и вообще к каким бы то ни было самостоятельным действиям.
Спустя несколько секунд причал опустел, если не считать брошенного грузовика с распахнутыми настежь дверями кузова-фургона. Ворвавшиеся на ледокол боевики стремительно разбегались по судну. Адмирал лично распределил цели перед началом штурма. Себе он определил капитанский мостик – центральный пост управления всем судном. Там находился заступивший на вахту второй помощник капитана. Адмирал пнул его носком тяжелого армейского ботинка под коленную чашечку и, когда моряк, нагнувшись, инстинктивно схватился руками за ушибленное место, ударил его рукояткой пистолета в лоб. Брызнувшая из раны кровь залила помощнику капитана глаза и лицо, окончательно деморализовав его. Адмирал ткнул его пахнущим пороховой гарью пистолетом под подбородок и крикнул прямо в лицо:
– Где капитан?! Быстро!
– У себя в каюте, – пробормотал моряк, чувствуя, как с каждым произнесенным словом приставленный к подбородку пахнущий порохом и смертью пистолетный ствол впивается в кожу.
– Покажешь!
Адмирал встряхнул помощника капитана за шиворот и оттолкнул к вбежавшему следом за ним на мостик Сапану:
– Возьми пару бойцов и притащи сюда капитана. Этот, – он указал пистолетом на вахтенного моряка, – покажет дорогу.
Сапан сгреб помощника капитана в охапку и, тыча ему в спину стволом автомата, выволок его из капитанской рубки. Следом за ним в рубку заглянул Тигр:
– На верхней палубе было двое матросов. Парни оттащили их на ют, сейчас проверяют внутренние отсеки.
– Всех, кого найдешь, в машинное отделение. Пусть готовят судно к выходу в море. Оставь с ними Сапана и Жало, а сам займись организацией обороны.
– Ясно, Адмирал. – Тигр исчез за дверью.
Вскоре через широкие квадратные окна капитанского мостика Адмирал увидел, как двое бойцов пронесли по палубе станковый пулемет и коробку с пулеметной лентой. Навстречу им побежали двое гранатометчиков с гранатометом «РПГ-7» и двумя сумками с гранатами. Обернувшись к хлопнувшей входной двери, Адмирал увидел на пороге рубки Сапана с двумя бойцами, конвоировавшими уже знакомого ему вахтенного и пожилого седого мужчину в морском кителе и наброшенном поверх него черном бушлате.
– Капитан ледокола, – сообщил Сапан, подтолкнув седого стволом в спину.
Лицо капитана тоже оказалось испачкано кровью, хотя и не так сильно, как у его помощника.
– Ваше имя?! – резко спросил Адмирал.
– Прохоров Савелий Тимофеевич, – с достоинством ответил тот. – А вот вы кто такие?
– Адмирал, – хохотнул сзади Сапан, но главарь бросил на него уничтожающий взгляд, и тот сразу заткнулся.
– Мною принято на себя командование судном! – объявил Адмирал. – Если вы хотите сохранить свою жизнь и жизни остальных моряков, вы должны выполнять все мои требования.
– Значит, вы обыкновенные пираты, – ответил на собственный вопрос Прохоров.
В его словах отчетливо прозвучало презрение. Уловив презрительные интонации, Сапан ударил капитана автоматом в спину, и Адмирал на этот раз одобрительно кивнул. По приказу своего главаря боевики усадили капитана и его помощника на привинченные к полу металлические высокие кресла и приковали к ним двумя парами наручников. После чего Адмирал приступил к допросу пленников.
Стоя у будки контрольно-пропускного поста, Ахмед и двое оставшихся с ним боевиков наблюдали, как на противоположном конце мола выпрыгивают из кузова «ЗИЛа» укрывавшиеся в фургоне бойцы. Издали остановившийся возле спущенного с ледокола трапа грузовик казался детской игрушкой, а бегущие от него вооруженные люди – игрушечными солдатиками. Но эти «солдатики» стремительно взлетели по трапу, в считанные секунды скрутили двух попавшихся им на пути матросов и бросились врассыпную по палубе.
– Надо было и нам вместе с ними, – наблюдая за действиями атакующих, заметил боевик по прозвищу Мохнач. – Чего мы здесь остались? Вон как наши быстро управились.
– Они еще не управились! – зло отрезал Ахмед. – Чем глазеть на них, лучше следи за подходами к молу!
– Да кто ты такой, чтобы мной командовать?! – Мохнач угрожающе надвинулся на Ахмеда. – Сам ни хрена не можешь, так помалкивай.
Поддержав своего кореша, Сиплый презрительно усмехнулся.
Ахмед попятился назад. Эти двое жалких людишек ни во что не ставили его, хотя сами ровным счетом ничего собой не представляли. Безмозглые твари, которые даже не в курсе отведенной им роли. Впрочем, их роль уже закончилась. Обоих пора убирать со сцены… Ахмед сделал шаг в сторону, чтобы широкие фигуры боевиков не закрывали ему обзор, затем сузил глаза, вглядываясь вдаль, и, вытянув левую руку в сторону составленных на причале морских контейнеров, произнес:
– А что это там?
– Где? – Оба боевика одновременно повернулись в указанную сторону, а Мохнач даже сорвал с плеча автомат.
– Возле контейнеров, справа, – уточнил Ахмед, опуская в карман бушлата правую руку.
– Ни фига не вижу, – прогнусавил Сиплый.
– Да нет там ни хрена! – категорично ответил Мохнач и с недовольной миной повернулся к Ахмеду. – Пургу метешь?
Но пальцы многоопытного террориста уже сомкнулись в кармане на рифленой рукоятке «макарова». И когда Мохнач с угрожающим видом повернулся к нему, Ахмед выдернул из кармана пистолет. Черный зрачок смерти уставился Мохначу в лицо. У боевика отвалилась нижняя челюсть, а глаза в ужасе вылезли из орбит. В этот момент Ахмед с удовлетворением нажал на спуск. С двух метров «макаровская» пуля ударила Мохнача в лоб, смешала с кровью его мозги и выплюнула их наружу через выходное отверстие в затылке. Сиплый увидел, как одновременно с грохотом выстрела из затылка его кореша вылетели кровавые брызги, и схватился за свой автомат. Он сорвал оружие с плеча, но довернуть в сторону Ахмеда уже не успел.
– Ты…
Окончание рвущейся из горла Сиплого фразы оборвал второй пистолетный выстрел. Над переносицей Сиплого раскрылся брызжущий кровью третий глаз, и он повалился на потрескавшийся бетон рядом с Мохначом.
Ахмед опустил оружие и быстро оглянулся на пришвартованный к причалу ледокол. Если на судне и
