– Да ладно, чего там, – пробормотал тот, не отрывая взгляда от панели управления.
Заправка заняла около двадцати минут. Все это время Бондарев внимательно наблюдал за бортом и палубой ледокола, стараясь выявить новые огневые точки террористов. Но, кроме уже замеченных им гранатометчиков и пары автоматчиков, больше никого не заметил. Наконец цистерна опустела, и водитель автозаправщика отключил топливный насос. Бондарев сейчас же отсоединил топливный шланг.
– Готово! – Он махнул рукой, и матросы проворно втянули резиновую кишку обратно на судно.
– А теперь валите за следующей бочкой! – раздался из динамиков голос главаря террористов.
– Привезем, – Бондарев кивнул. – Но только после того, как заберем тела погибших, – твердо ответил он.
– Черт с вами, забирайте! – довольный первым достигнутым успехом, великодушно разрешил главарь.
Полковник ФСБ и водитель автозаправщика вернулись в кабину, бензовоз развернулся и, повторив свой путь, выехал с причала.
Перед зданием администрации порта возвратившийся автозаправщик встретил генерал Углов. Прибывшие вместе с ним бойцы «Вымпела» расположились в холле, на первом этаже здания.
– Как там? Что ты выяснил? – встретил Углов вопросами своего друга, как только тот выпрыгнул из кабины.
– Все очень серьезно, – ответил Бондарев. – Я видел четверых захватчиков. Все в армейском камуфляже. Судя по повадкам, профессионалы. Вооружены «АК», у двоих, кроме автоматов, противотанковые гранатометы. Огневые позиции выбрали грамотно. С оружием обращаются привычно.
– М-да, – вздохнул Углов. – И таких мерзавцев на судне два десятка…
Бондарев в ответ отрицательно покачал головой:
– Их там по крайней мере на два человека меньше. И вот это меня более всего беспокоит. – И, так как Углов недоуменно сдвинул брови, добавил: – Сейчас поймешь. – Он повернулся к начальнику управления безопасности порта, тактично стоящему чуть в стороне, и сказал: – Я договорился с террористами о вывозе погибших с причала. Это сделаем мы. Но нам нужна машина и одежда портовых рабочих, чтобы бойцы могли переодеться.
– Все уже сделано, – вмешался в разговор Углов и, тоже повернувшись к Тимохину, приказал: – Подгоните автомобиль.
Тимохин махнул кому-то рукой, и к совещающимся мужчинам подъехала «Газель» с закрытым тентом кузовом. В кузов «Газели» сейчас же запрыгнули четверо бойцов «Вымпела», переодевшихся в рабочие комбинезоны портовых грузчиков. Пятый боец, в таком же комбинезоне, занял место водителя. Рядом с ним уселся Бондарев, и машина тронулась. Следуя указаниям начальника оперативного отдела, водитель подъехал к причалу и остановил машину перед проволочным ограждением. Бондарев, а за ним и четверо приехавших в кузове бойцов выбрались из машины.
– Только без суеты и резких движений. Иначе ляжете рядом с ними, – донесся с ледокола голос главаря террористов. Собственная острота явно понравилась ему, так как все пятеро «вымпеловцев» отчетливо услышали его усиленный динамиками короткий смешок.
– Вот сука, – шепотом произнес боец, стоящий ближе всех к Бондареву.
– Мы с ними еще поквитаемся, – ответил ему полковник и добавил: – А сейчас давайте соберем тела убитых.
«Вымпеловцы» достали из кузова «Газели» взятые в медпункте две пары медицинских носилок и начали переносить в машину лежащие на причале трупы. Пока его подчиненные грузили в кузов погибших, Бондарев зашел в будку контрольно-пропускного пункта и, выйдя оттуда, со вздохом объявил:
– Там еще двое.
Когда все тела были погружены, главарь террористов снова подал голос:
– Теперь везите солярку, да поживее!
Не ответив ему, «вымпеловцы» забрались в машину. Превратившаяся в катафалк «Газель» развернулась и поехала обратно.
Когда погибших вынесли из машины и уложили на асфальт возле забора, в стороне от здания администрации порта, Бондарев указал Углову на трупы мужчин в армейской форме без знаков различия и заметил:
– Вот что я имел в виду, когда сказал, что террористов на судне на два человека меньше.
Углов склонился над трупами боевиков и внимательно осмотрел одинаковые пулевые ранения у них на лбу.
– Я тоже обратил внимание на диаметр входных отверстий, – кивнул головой Бондарев. – Стреляли из «ПМ», вне всякого сомнения. Я уверен: Каретникова ранили из этого же пистолета. Кстати, ты не спрашивал, как он?
– В реанимации, в критическом состоянии, – быстро ответил Углов и вновь вернулся к рассуждениям об оружии: – Ни у кого из охраняющих причал караульных пистолетов не было, милиционеры из вневедомственной охраны вообще не стреляли. Кто же тогда их убил?
– Если отбросить версию о терминаторе-одиночке, получается: кто-то из своих, – ответил ему Бондарев. – Вот только зачем?
– Каковы на этот момент требования террористов? – внезапно спросил командир «Вымпела».
– Полная заправка судна горючим и беспрепятственный выход судна из порта.
– Гм, – генерал вновь перевел взгляд на застреленных боевиков. – Возможно, их убийца просто испугался, застрелил своих подельников и сбежал? – не очень уверенно предположил он.
– Стрелок, который кладет пулю между глаз, как правило, не из пугливых, – покачал головой Бондарев. – Думаю, тут что-то другое.
Сзади к совещающимся командирам «Вымпела» подошел генерал Адамов и, кивнув головой в сторону здания администрации, сообщил:
– Прибыл ваш сотрудник, капитан Овчинников.
– Вовремя, – заметил Бондарев, переглянувшись с Угловым.
55. Овчинников
Прошел уже почти час после того, как я выбрался из самолета, но моя голова по-прежнему гудела, словно колокол. На бомбардировщике мне отвели место бортстрелка. Наверное, для того, чтобы летчики не видели, как я блюю. К счастью, обошлось без этого, хотя во время полета мой желудок несколько раз пытался отрыгнуть обратно все, что в нем находилось. Не знаю, как пилоты при таких перегрузках умудряются выполнять боевые задачи, потому что я во время всего перелета мог думать лишь о том, как бы поскорее оказаться на земле. Когда же это наконец произошло, меня, мастера спорта по парашютному спорту и парапланеризму, мутило и шатало, словно пьяного, и я едва не грохнулся на бетонное покрытие мурманского военного аэродрома. Какие-то офицеры очень заботливо усадили меня на заднее сиденье чьей-то служебной «Волги», и шофер за какие-нибудь полчаса домчал меня до мурманского порта. Наверное, если бы я прибыл на обычном военно-транспортном самолете, отношение ко мне было несколько иное. А так как я прилетел на сверхзвуковом бомбардировщике, меня встретили как личного представителя президента или, в крайнем случае, министра обороны. Правда, в том состоянии, в каком я находился после приземления, мне было абсолютно все равно, кто и как меня встречает.
В машине я приоткрыл окно, отдышался и, когда мы подъехали к порту, уже более или менее пришел в себя. Тошнота улеглась. Вот только голова еще продолжала гудеть. На въезде в порт «Волге» преградили дорогу суровые милиционеры в форме и несколько мужиков в гражданке с характерной комитетской внешностью. Вдалеке за их спинами маячил милицейский генерал и, видимо, еще кто-то из областных руководителей. Я представился местным фээсбэшникам и показал им свое удостоверение. Один из них тут же метнулся к начальственной тусовке, после чего кто-то из руководителей в строгом черном пальто куда-то отошел и вернулся уже вместе с Бондаревым. Бондарев, словно ледокол, разрубил милицейское оцепление и протянул мне руку:
– Как долетел?
– Нормально, – ответил я, пожимая его широкую ладонь. Сказать «отлично» у меня язык не
