Картузов тоже находился в ОЗК и противогазе. Он волновался не меньше Горелова. Но все же Картузов считал, что шансы спастись в случае утечки газа у него гораздо выше. На тренировках в военном училище и затем в роте спецназа отрабатывались действия в условиях применения противником химического оружия. Картузову приходилось и бегать, и стрелять, находясь все время в ОЗК и противогазе. Поэтому сейчас Картузов не чувствовал себя стесненно. Когда Горелов склонился над ракетой, а чеченцы обступили его, Картузов на всякий случай перебросил флажок своего автомата из положения «предохранитель» в положение «автоматическая стрельба».
Максим Горелов глубоко вдохнул, чтобы задержать дыхание, и открыл на баллоне с «VX» выпускной клапан. Послышалось слабое шипение, которого он не услышал. То, что газ начал выходить из баллона, Горелов определил по дрожанию стрелки манометра и по тому, как надулся соединительный шланг. Одновременно с заполнением ракеты отравляющее вещество начало разъедать внутреннюю стенку соединительного шланга. Горелов выпустил из баллона полтора литра «VX». «Хватит для одной ракеты, – решил он. – Кто его знает, на какое давление рассчитана заправочная емкость ракеты. Вдруг не выдержит и лопнет». Горелов отсоединил шланг от первой ракеты и прикрепил к следующей. Пока все шло хорошо. Стоящие вокруг чеченцы радостно загоготали. Со своего места Картузов видел, что Горелов занялся второй ракетой. «Одна готова», – про себя отметил он.
Максим Горелов заканчивал заполнять газом последнюю, пятую, ракету, когда «VX» просочился в помещение. Отравляющее вещество прожгло в резиновом шланге крохотную дырочку размером не более булавочного прокола. Сначала задымилась резина соединительного шланга, а потом несколько капель «VX» попали на перчатку Горелова. Сквозь толстые линзы противогаза Максим увидел, как из шланга выходит черный дымок. Он тут же перекрыл на баллоне выпускной клапан. В следующую секунду Максим Горелов заметил, что капли «VX» пузырятся на его перчатке, разъедая резину и проникая внутрь, туда, где находится человеческая плоть.
Картузов увидел, как один из чеченцев судорожно схватился за грудь. При этом глаза чеченца вылезли из орбит, рот открылся, и оттуда вывалился распухший язык. Теперь Картузов узнал, как выглядят симптомы химического отравления. Еще он понял, что в палатку попала какая-то доза «VX». Судя по реакции чеченца, эта доза была смертельна.
Аллах не смог защитить воинов ислама или не захотел это сделать. Ведь на самом деле воины были обыкновенными бандитами и убийцами. Они избежали наказания, положенного по закону, их не пристрелили российские солдаты во время войны, но их достал невидимый убийца, заключенный в стальном баллоне. «VX» не делает различий между правым и виноватым, между растением и человеком. Этому веществу противоестественна жизнь во всех ее проявлениях.
Двое чеченцев рухнули на пол палатки практически одновременно. Еще один отступил в сторону и вдруг задергался в страшных конвульсиях. Четвертый развернулся и бросился к выходу из палатки прямо на Картузова. Он уже сделал смертельный вдох и был практически мертв, но еще не знал этого. Автоматная очередь Картузова отбросила чеченца назад. Следующей очередью Картузов оборвал дьявольский танец бьющегося в конвульсиях боевика. Прекратив стрелять, Картузов заметил, что и Максим Горелов скорчился на полу около баллона с «VX», поджав к груди ноги.
С бешено бьющимся сердцем Картузов выскочил из палатки.
– Быстро взлетаем! – прокричал он пилоту вертолета.
Правда, из-под противогаза вырвалось только мычание. Но Картузов сопроводил свои слова энергичным жестом, который пилот отлично понял. Через несколько секунд винтокрылая машина была уже в воздухе. Только в кабине Картузов позволил себе стащить с головы противогаз.
– Там стреляли, – не то спросил, не то просто сказал пилот, имея в виду случившееся в палатке.
– Садись на соседнюю гору. – Картузов оставил слова пилота без внимания. – Будем ждать.
Они ждали почти до самого вечера. Только на закате Картузов велел пилоту возвращаться к палатке. По своей воле пилот вообще туда бы не полетел, но у Картузова был автомат. А пилот привык не спорить с вооруженными людьми. Перед тем как зайти в палатку, Картузов снова облачился в ОЗК и надел противогаз. В палатке ничего не изменилось. Только трупы успели закоченеть на морозе. Одну за другой Картузов перенес все пять ракет в кабину вертолета. Баллон с «VX» он оставил на месте. Во-первых, он все равно не мог поднять баллон в одиночку, а во-вторых, никакая сила не могла сейчас заставить Картузова прикоснуться к смертоносному сосуду.
Бывший вертолет горноспасательной службы с пятью ракетами, снаряженными газом «VX», взмыл в небо. Внизу в армейской палатке остался стальной баллон с почти тридцатью литрами сжиженного газа «VX». Пять человеческих трупов, застывших в разных позах, теперь охраняли его спокойствие.
Вертолет с ракетами вернулся в базовый лагерь террористов, когда стало уже почти совсем темно. Устав от ожидания, Салтанов и Пашаев не находили себе места.
– Где ракеты? – первым делом поинтересовался Салтанов, подбегая к вертолету.
– Все здесь, – ответил Картузов, вылезая из кабины. Он был уже без противогаза, но все еще в ОЗК и хотел поскорее снять прорезиненный комбинезон.
– А где мои бойцы, где химик? – спросил Салтанов. При виде снаряженных ракет он заметно повеселел.
– Их нет, – коротко сказал Картузов.
– Нет? Как нет? – До Салтанова стал постепенно доходить смысл ответа. – Ты хочешь сказать, они все умерли?
– Когда попадешь в ад, можешь сам спросить у них.
– Э, это ты попадешь в ад. А я попаду в рай. С этими ракетами я стану героем. Меня будет уважать каждый чеченец.
Даже известие о смерти своих товарищей не могло испортить отличное настроение Салтанова, в котором он пребывал после того, как стал обладателем ракет с газом «VX».
– Постой, а баллон где же? – Салтанов вдруг вспомнил, что в баллоне газа было гораздо больше, чем требовалось для заправки пяти ракет.
– Там, он пустой. – Картузов махнул рукой в сторону гор, откуда только что прилетел. Он не был уверен в том, что баллон пуст. Но возвращаться еще раз в палатку ему совсем не хотелось, во всяком случае сейчас.
Салтанов недовольно уставился на него, а потом решил: «Ладно, шайтан с этим баллоном. Главное – ракеты на месте. Чтобы нанести удар по Пятигорску, мне не нужен баллон, нужны ракеты».
Пашаев уже связался по спутниковому телефону с Набиевым и доложил ему ситуацию.
– Дай трубку Картузову, – распорядился Набиев. И когда Картузов взял трубку, спросил: – Где Горелов?
– Сгорел на работе, – пошутил Картузов.
– Ты уверен, что баллон пуст?
– Да, – после секундной паузы ответил Картузов.
Набиев эту паузу заметил и понял, что Картузов сомневается в своих словах. К разговору о баллоне с «VX» Набиев решил вернуться позже, а сейчас попросил снова передать трубку Энверу Пашаеву.
– Утром действуй как договаривались. Мы все хорошо подготовили, теперь осталось только выдвинуть наши требования и не уступить давлению Москвы, – высказал последние наставления Набиев.
– Салтанов не уступит, – слегка улыбнувшись, ответил Пашаев, – я вижу, он вообще не любит, когда на него оказывают давление.
– Это точно. Поэтому я его и держу, – закончил разговор Набиев.
Все слова были сказаны. Технические вопросы разрешены. Утром двадцать третьего февраля террористы собирались заявить о себе. Но до утра оставалась еще целая ночь. Ильдар Набиев просчитывал, какая реакция последует в Москве и Грозном в ответ на заявление террористов.
Михаил Картузов пытался определить, уязвима ли их позиция, в случае если спецслужбы решатся на силовой вариант. С удовлетворением он отметил, что не нашел ни одного уязвимого места в разработанном плане. Это была его идея послать наблюдателей в Пятигорск. Теперь никакие подготовительные действия спецслужб не останутся незамеченными. А они сами в любой момент готовы пустить ракеты.
Гусейн Салтанов вообще ни о чем не мог спокойно думать. Завтра о нем узнает весь мир. Завтра все поймут, что именно он, Гусейн Салтанов, истинный освободитель Чечни. А вовсе не тот, кто сидит в Грозном
