Мастер-класс для диверсанта

боевых действий, они заплатят не меньше.

– Хорошо, все вопросы, связанные с этим, я возьму на себя, а вы свяжитесь с командиром диверсионной группы. Думаю, что разработку плана операции следует поручить ему. Диверсантам на месте, безусловно, виднее, как осуществить покушение.

Последние слова генерала прозвучали как конкретный приказ. Приказ подразумевал, что Керим немедленно отправится выполнять задание. Полковник Керим действительно встал, но вместо того, чтобы поклониться и выйти из кабинета начальника, снова обратился к нему:

– Еще один момент, господин генерал. Возможно, при проведении операции по устранению премьера нам снова понадобится помощь нашего агента в Моздоке, который, кстати, и сообщил нам о предстоящем визите российского премьер-министра. Я считаю необходимым поощрить агента за эти сведения.

– Разумеется. Укажите размер необходимого, по вашему мнению, гонорара. Я немедленно подпишу распоряжение о переводе на личный счет агента соответствующей суммы.

– Господин генерал, я позволил себе заранее подготовить все необходимые документы.

С этими словами полковник Керим достал из своей папки и положил перед начальником уже заполненное распоряжение о выделении своему агенту в Моздоке премиального вознаграждения. Генерал Дауд быстро пробежал глазами отпечатанный текст, на мгновение задержал взгляд на указанной сумме, но, не сказав ни слова, подписал бумагу.

38 Оперативная группа полковника Чернышова 29.Х, пятница, 14.00

Телеграмма от начальника Управления по борьбе с терроризмом, адресованная полковнику Чернышову, поступила на узел связи военной базы Моздока в 12.30. Телеграмма имела гриф «срочно» и по инструкции должна была быть доведена до адресата в течение двадцати минут с момента получения. В первой половине дня на узел связи обрушился целый поток сообщений, и лишь немногие не имели грифа срочности. Двое радистов из дежурной смены на узле связи просто физически не могли доставить абсолютно все сообщения, уложившись в требуемые инструкцией временные сроки. По логике вещей, радистам следовало все получаемые телеграммы доставлять адресатам в порядке поступления. Однако радисты были живыми людьми, зависящими от своих командиров, поэтому ситуацию разрешили по-своему. В первую очередь они обрабатывали и доставляли те телеграммы, которые адресовались военному командованию, а уже потом все остальные. Продвижение по службе, размер денежного довольствия, сроки присвоения очередного воинского звания, путевка для ребенка в детский сад и даже место в очереди на квартиру – все это зависело от командования части и других командиров рангом повыше. Опоздание с вручением телеграммы даже на несколько минут могло вызвать гнев военного начальства, а уж возможностей наказать нерасторопного радиста у любого командира было сколько угодно. В то же время все прикомандированные к части лица, к которым радисты сразу же отнесли и полковника Чернышова, мало могли повлиять на их судьбу. Поэтому, по мнению радистов, с получением даже срочной телеграммы они могли вполне подождать. В итоге полковник Чернышов получил телеграмму генерала Локтионова спустя полтора часа после ее расшифровки.

Чернышов прочитал телеграмму Локтионова дважды. Лицам, не имеющим личного сейфа для хранения секретных документов, выносить шифр-телеграммы из комнаты спецсвязи не разрешалось. На военной базе Моздока полковник Чернышов находился временно, такого сейфа, естественно, не получил. Поэтому данный запрет распространялся и на него. Телеграмму можно было взять под расписку майора Осипова. Но уже с утра военный контрразведчик куда-то уехал. Чернышову осталось надеяться только на собственную память. Он внимательно читал телеграмму, стараясь запомнить не только общий смысл, но и каждое слово. Убедившись, что он помнит телеграмму практически наизусть, Чернышов вышел из комнаты спецсвязи.

В связи с отсутствием майора Осипова его кабинет в штабе оказался закрыт, поэтому обсуждение полученной телеграммы пришлось перенести все в тот же гостиничный номер. Подходя к двери, Чернышов услышал возбужденный разговор своих товарищей. Оказалось, что Артем Ветров уже вернулся из Моздока и сейчас увлеченно рассказывал Олегу Муромцеву о результатах своей поездки. Не успел Чернышов войти, как Ветров сразу же переключил все внимание на него.

– Чудеса продолжаются, Павел Андреевич, – объявил Ветров, едва заметив вошедшего Чернышова. – Докладываю по пунктам. Первое: гильзы от пистолетов напавших на нас преступников не имеют ничего общего с гильзами, обнаруженными на месте гибели мотострелкового отделения разведроты. Второе: вчера в одном из заброшенных деревянных домов на окраине Моздока были убиты трое мелких грабителей, промышлявших на городском рынке. Все трое были убиты из автоматического оружия. На месте убийства обнаружены гильзы от «ПМ», часть из которых идентична с теми, что собрали мы на месте гибели военных разведчиков, – закончил Ветров.

Сообщение Ветрова привело Чернышова в полное замешательство. Несколько секунд он переваривал полученную информацию, а потом спросил:

– Ты уверен в своих словах? Тут нет никакой ошибки?

– Обижаете, Павел Андреевич, – покачал головой Артем. – Я лично все перепроверил, никакой ошибки нет.

– А как ты вообще вышел на это убийство в заброшенном доме? – спросил Олег Муромцев.

– Да я как выяснил, что гильзы с места нашей вчерашней перестрелки и с места гибели разведчиков не совпадают, решил взглянуть на сводку вчерашних происшествий, а там наткнулся на это групповое убийство. Смотрю, убийцы использовали автоматическое оружие под патрон от «ПМ». Решил сравнить стреляные гильзы, при этом совсем не надеялся на удачу. И тут на тебе, полное совпадение.

– Что известно про убитых? – быстро спросил Чернышов.

– Клички убитых Лоб, Гангрена и Ржа. По данным оперативников, все трое занимались грабежами на рынке, отбирали деньги у состоятельных покупателей. Лоб – старший в их компании – отсидел два года за грабеж, две недели назад освободился. Вот, собственно, все.

– На месте убийства было обнаружено что-то интересное? – продолжал выяснять Чернышов.

– Все трое убитых имели при себе оружие. В карманах у всех троих проводившие осмотр оперативники обнаружили ножи. Кроме того, Лоб имел обрез охотничьего ружья, из которого, правда, не успел произвести ни одного выстрела. В общем, самыми интересными находками стали гильзы от пистолетов убийц.

Переданные Акопом пятьсот долларов не вошли в протокол осмотра места происшествия, потому что еще до его заполнения перекочевали в карман одного из прибывших для осмотра оперативников уголовного розыска.

– Да, ничего себе задачка, – заключил Чернышов, выслушав Ветрова.

– Группа диверсантов проникла в Моздок, чтобы ликвидировать группу мелких грабителей, которые чем-то не угодили лидерам чеченских боевиков, – заявил Ветров.

В словах Артема Ветрова отчетливо слышалась ирония. Чернышов спросил:

– А что ты скажешь на то, если я тебе сообщу, что через пять дней в Моздок прибывает премьер- министр?

И Чернышов рассказал своим товарищам о телеграмме начальника Управления по борьбе с терроризмом, в которой генерал Локтионов сообщал о предстоящем визите российского премьера на Северный Кавказ.

– А что тут, собственно, обсуждать? – ответил Ветров. – Во всяком случае, теперь становится понятна цель прибывших в Моздок диверсантов.

– Ты полагаешь, что цель диверсантов – это российский премьер? – спросил у Ветрова Чернышов. – Тогда что же, шайку грабителей диверсанты расстреляли для того, чтобы поупражняться в стрельбе?

– Да я не знаю, для чего диверсантам потребовалось убивать трех рыночных грабителей, – ответил Ветров. – Зато я знаю другое. Никакая диверсия не вызовет такой резонанс, как убийство премьера! Ясно, что диверсионная группа прибыла в Моздок именно для этого.

– А как ты объяснишь то, что диверсанты появились в Моздоке три дня назад, а о визите премьера стало известно только сейчас?

Над этим вопросом Чернышов думал все время, возвращаясь из штаба в гостиницу. Но Ветрова и эта сложность нисколько не смутила.

– Так это вам, Павел Андреевич, стало известно о визите только сейчас, – ответил он. – А в