капроновый канат, который заканчивался на конце соединительным карабином.
Ворохов одобрительно хлопнул ладонью по стеклу кабины, а Бизяев сложил кольцом указательный и большой пальцы наподобие американского «о'кей». Андрей из-за стекла ответил ему тем же жестом. Тогда Бизяев подплыл к носовой части «Тритона», отыскал выступающее ниже уровня кабины буксировочное кольцо и защелкнул на нем соединительный карабин. Ворохов, наблюдавший за действиями Бизяева, знаками объяснил Андрею, что все в порядке. Через обзорный колпак-обтекатель Андрей увидел, как его товарищи забрались в покачивающуюся на поверхности воды надувную лодку. После того как Ворохов и Бизяев вернулись в лодку, на «Зодиаке» вновь заработал подвесной мотор. Лодка развернулась на северо- запад и, взяв курс на испытательный полигон американских ВМС, двинулась к цели. Спущенный с «Зодиака» буксир натянулся и потащил за надувной лодкой находящийся в подводном положении транспортировщик.
Спустя двадцать минут (Андрей заметил время по своим подводным часам) на «Зодиаке» снова заглушили двигатель, а раздавшийся вслед за этим всплеск известил Андрея, что с лодки нырнул в воду один из аквалангистов. К транспортировщику опустился Ворохов и жестом приказал Андрею всплыть в надводное положение. Андрей открыл клапан продува балласта. И после того как сжатый воздух вытеснил забортную воду из цистерны, «Тритон», подняв тучу брызг, вынырнул на поверхность океана. Андрей открыл верхний кингстон, чтобы слить заполнившую кабину воду, и после того, как она ушла, сдвинул назад стеклянный колпак-обтекатель. В трех метрах от себя он увидел надувную лодку, откуда ему одобрительно улыбались Бизяев и Рощин.
– С прибытием! – обратился к Андрею Бизяев. – Мы как раз на границе полигона.
У борта «Тритона» вынырнул Ворохов и, выплюнув загубник, улыбнулся Андрею:
– Ты молодец. Сильно устал?
– Да нет… – Андрей хотел добавить «товарищ капитан», но в последний момент вспомнил, что даже в открытом море не стоит нарушать правила конспирации. – Да нет, – повторил он и смущенно добавил: – Вот только есть очень хочется.
– С едой придется повременить, – сказал Ворохов. – Возьми ручную ГАС и перебирайся в «Зодиак», а мы с Фрэдом, – он кивнул в сторону Бизяева, – поищем неуловимую подводную красавицу. Стивен доставит тебя ближе к берегу, но последнюю пару миль все же придется добираться вплавь. Выберешься и жди нас. На обратном пути мы тебя заберем. Легенда такая: ты работал один в прибрежной зоне. Когда в баллонах закончился воздух, вылез на берег. Кстати, воздуха хватит, чтобы доплыть?
Андрей взглянул на манометр акваланга и, уточнив по его показаниям, сколько воздуха осталось в баллонах, уверенно ответил:
– Хватит.
– Тогда давай в лодку, – приказал Ворохов.
Андрей достал из грузового отсека портативную гидроакустическую станцию, похожую на автомобильную фару, ухватил за ремни свой акваланг и вместе со всем снаряжением выбрался из кабины транспортировщика. Буксируя акваланг за собой, он подплыл к надувной лодке и ухватился за протянутую Бизяевым руку. Данил взял прожектор гидроакустической станции и акваланг Андрея, а затем помог своему товарищу забраться в лодку.
– Ну, располагайся тут и не скучай, – вместо прощания Бизяев хлопнул Андрея по плечу и, подобрав со дна лодки мешок со спецснаряжением, прыгнул в воду.
Оказавшись в «Зодиаке», Андрей первым делом осмотрелся вокруг. Насколько хватал глаз, море было пустынным. Лишь у самого горизонта с трудом разглядел крохотную темную точку.
– Наша яхта? – спросил он у сидящего за рулем Рощина.
Но Старик отрицательно покачал головой и вместо ответа протянул Андрею мощный морской бинокль, приобретенный еще в Канаде вместе с водолазным снаряжением. В окулярах бинокля крохотная точка превратилась в военный корабль. Андрей не сумел распознать его тип, однако он понял, что видит один из судов боевого охранения подводного ракетоносца.
Пока Андрей изучал в бинокль замеченный военный корабль, Ворохов отстегнул карабин от буксировочного кольца транспортировщика, и Рощин втащил буксир обратно в лодку. Отцепив «Тритон» от надувной лодки, Ворохов забрался в кабину легководолазов и занял место оператора. На соседнем с ним сиденье расположился Данил Бизяев. Свои акваланги и водолазные маски для спортивных и любительских погружений офицеры убрали в грузовой отсек подводного транспортировщика. Вместо них они надели запасные дыхательные аппараты замкнутого цикла, а вместо легких водолазных масок – специальные маски боевых пловцов с вмонтированными в них акваскопами. После подгонки снаряжения они вставили в рот загубники бортовой дыхательной системы и, махнув на прощание своим товарищам в надувной лодке, задвинули кабину транспортировщика стеклянным колпаком-обтекателем. Через несколько секунд Андрей с борта «Зодиака» увидел, что «Тритон» начал медленно погружаться, а в его кабину через открытый кингстон поступает забортная вода. Еще какое-то время транспортировщик был виден с поверхности, но по мере погружения его очертания становились все менее четкими, и наконец силуэт «Тритона» окончательно растворился в морской пучине.
– Пора возвращаться, – заметил Рощин, оторвав свой взгляд от воды. – Отсюда до берега тридцать миль. Придется идти не менее полутора часов. Поэтому ты давай-ка ложись и отдохни. Можешь даже поспать. А когда придем к берегу, я тебя разбужу.
Андрей послушно улегся на дно надувной лодки, навалился затылком на ее мягкий и упругий резиновый борт и только тогда почувствовал, как он устал.
«МОРСКОЙ ДЬЯВОЛ» ДАНИЛ БИЗЯЕВ
Что ни говори, а Мамонтенок все-таки молоток! Со второй попытки отыскать на двадцатиметровой глубине замаскированный среди подводных скал транспортировщик, не имея для этого никакой поисковой аппаратуры! Даже среди «морских дьяволов» на такое способен не каждый, далеко не каждый. Я, признаться, не ожидал от Андрея таких способностей и сразу его зауважал. Стас, конечно, тоже молоток. Ведь точное определение района поисков затопленного нами снаряжения – это прежде всего его заслуга. Я, например, сколько ни вглядывался в берег, так и не сумел найти место, где мы оставили наш «Тритон».
После того как Старик сообщил нам со Стасом, что Андрей обнаружил транспортировщик, нам втроем осталось только разыграть перед нашим капитаном Рикардо небольшой спектакль и убедить его, что необходимо перенести поиски лобстеров из прибрежной зоны в открытое море. По-моему, спектакль удался. Во всяком случае, предложение профессора Ларсена сняться с якоря и отойти на тридцать миль от берега выглядело вполне обоснованно. Рик, правда, пробурчал, что акватория за тридцатимильной зоной закрыта для судоходства, но возражать не стал. Думаю, что этот морской лис (по своей хитрости и наглости он явно превзошел волка) при такой оплате не стал бы возражать, даже если Старик попросил бы его привести яхту на испытательный полигон американских ВМС. Тем не менее, чтобы не раскрывать наших истинных намерений, Старик велел Рику встать на якорь за пару миль от запретной зоны. И оставшуюся часть пути мы проделали на «Зодиаке», взяв на буксир Мамонтенка с его «Тритоном».
На границе полигона Андрей по приказу Стаса перебрался в «Зодиак» к Старику, а мы со Стасом – в кабину «Тритона»: Стас на место оператора за штурвал и рычаги управления, а я – на место второго легководолаза. Первым делом мы стянули с себя громоздкие акваланги и приобретенные Стариком водолазные маски и убрали их в грузовой отсек позади кабины, а оттуда извлекли два запасных ИДА-100. Не знаю, как Стас, а я с удовольствием надел вместо надоевшего акваланга более привычный, можно сказать, почти родной, автономный дыхательный аппарат. А потом с тем же чувством натянул на голову боевую водолазную маску с установленным на месте иллюминатора акваскопом.
Затем настала очередь дополнительного снаряжения.[20] Вместо компаса я надел наручный глубиномер, пристегнул к грузовому ремню подводный ручной фонарь, а вместо бесполезного сейчас пистолета – ручную электродрель для подводных работ. Эта хитрая штука (нашу группу снабдили двумя такими инструментами) имеет две сменные насадки: стержень с крестообразным шлицом (тогда ее можно использовать как автоматическую отвертку) и полое с внутренней части сверло. Отвертка нужна, чтобы привинтить к резиновой обшивке американского атомохода записывающее устройство; иначе его попросту сорвет встречный поток воды. А сверло, или, точнее, бур, требуется, чтобы получить образец защитного покрытия. Наше командование, помимо гидроакустических характеристик американского
