Но все же! Если бы они двигались чуть быстрее, мы как раз успели бы выбраться из больницы, пока американцы искали нас на этаже.
Добравшись до девятой палаты, первый из «тюленей» рванул дверь на себя, после чего вместе со своим напарником ворвался внутрь. К палате бросились и остальные спецназовцы, но в этот момент за их спинами открылись двери вызванного нами лифта. Оба «тюленя» мгновенно развернулись к нему, вскинув к плечам пистолеты-пулеметы, которые прежде держали на уровне бедер. Увидев, что кабина пуста, они взглянули в конец коридора, и я едва успел отпрянуть за дверной косяк, чтобы не встретиться с ними взглядом. Судя по донесшемуся топоту, «тюлени» решили проверить пожарную лестницу. Вот когда я пожалел, что у меня нет пистолета! Придется действовать подручными средствами. Я проворно стянул с левой руки часы и, снова защелкнув их металлический браслет, надел на пальцы правой наподобие кастета. Получилось примитивное, но достаточно эффективное оружие рукопашного боя.
Моих противников было двое, и они были отменно вооружены, зато я занимал более выигрышную позицию. Я стоял у стены, и дверь коридора должна была меня прикрыть. Так и случилось. С шумом распахнув ее, «тюлени» вылетели на лестничную клетку. Увидев внизу Стаса и Андрея, они готовы были броситься за ними следом. Но в этот момент я шагнул из-за двери и изо всех сил врезал кулаком с часами в затылок ближайшего ко мне американца. Тот как подкошенный рухнул к моим ногам. Я вновь взмахнул рукой, намереваясь достать второго «тюленя», но он оказался более проворным, чем я ожидал. Молниеносно развернувшись, спецназовец ушел из-под моего удара, и при этом направил на меня пистолет-пулемет. Окажись в его руках стандартное оружие, я бы точно получил пару пробоин ниже ватерлинии. Но с навинченным глушителем ствол пистолета-пулемета оказался гораздо длиннее, и я сумел его достать. Боковым ударом ноги я отбил в сторону направленное на меня оружие и, завершая прием, врезал пяткой в грудь американца. Он отпрянул назад, чтобы, увеличив расстояние, погасить силу моего удара. Но в том и заключается особенность рукопашной схватки в ограниченном пространстве, что отступать здесь просто некуда. За спиной «тюленя» оказался лестничный марш, и он, подавшись назад, конечно, оступился и загремел вниз.
Но рано я торжествовал победу. Каким-то чудом американец успел сгруппироваться и, скользя вниз по лестнице, все-таки поймал меня на прицел. Бросившись на пол, я растянулся на бетонной плите лестничной площадки, а дверь в больничный коридор, как раз напротив того места, где я стоял, прошила автоматная очередь. Пересчитав спиной все ступеньки, «тюлень» съехал до лестничной площадки между третьим и вторым этажами и уже собирался вскочить на ноги, чтобы добить меня, но в этот момент к нему подскочил Стас и от души ударил его носком ботинка в висок. Голова американца мотнулась в сторону, он обмяк и выронил оружие. Стас сейчас же подхватил пистолет-пулемет и, подставив плечо Андрею, устремился вниз по лестнице. Так, пора и мне за ними! Я перепрыгнул через тело первого спецназовца, так и не пришедшего в себя после моего удара, и бросился вслед за Андреем и Стасом.
Нам повезло. Во всяком случае, больше никого не встретив на своем пути, мы добрались до пожарного выхода из здания. Но, как это обычно и бывает в финале, дверь оказалась заперта. Долго не раздумывая, Стас вскинул трофейный пистолет-пулемет и выпустил по замку длинную очередь. Пули буквально выкрошили замок из двери, и, после того как я ударил по ней ногой, она распахнулась.
– К машине! – скомандовал Стас.
– Бегите к выезду! – поправил я его. – Я подгоню машину туда.
Указав рукой направление, куда моим друзьям следовало бежать, я бросился на автостоянку перед центральным входом. За последние полчаса машин здесь заметно прибавилось. Среди них я увидел темно- серебристый «Шевроле», торчавший прошлой ночью под нашим окном, и красный «Корвет» городского шерифа. За рулем «Шевроле» сидел водитель, но он во все глаза смотрел на двери вестибюля и не заметил, как я подошел к нашей машине. В следующую секунду я уже оказался в кабине и, запустив двигатель джипа, рванул со стоянки.
Стас и Андрей прятались за одним из автофургонов «Скорой помощи», стоящих у приемного покоя. Как только я затормозил рядом с ними, они проворно нырнули в салон, я воткнул первую передачу, и мы рванули прочь от городской больницы.
В БОЛЬНИЦЕ И НА ПРИЧАЛЕ
Увидев входящего в вестибюль лейтенанта Гасса, Трентон сделался мрачнее тучи.
– Только не говорите мне, что вы их упустили! – гневно бросил он в лицо командиру взвода боевых пловцов.
– Вряд ли это что-то изменит, – заметил Гроган в ответ на его слова и ехидно покосился на лейтенанта. – Ваши бравые парни опять схватили воздух.
Виновными в провале операции по захвату российских морских диверсантов Гроган считал «тюленей» лейтенанта Гасса, упустивших русских «дьяволов», после того как он точно определил их местонахождение. Неудача снизила собственные заслуги шерифа и исключала возможность какой-то награды от ЦРУ. Поэтому Гроган был зол на спецназовцев и не преминул продемонстрировать Трентону свое пренебрежение к «тюленям».
Услышав язвительное замечание шерифа, Трентон повернул к Грогану свое пышущее гневом лицо. Встретившись с ним взглядом, Гроган счел за лучшее замолчать и отойти подальше. У командира боевых пловцов не было такой возможности, и вся ярость Трентона обрушилась на него:
– Я вас спрашиваю, лейтенант! Как такое могло случиться?! Как могли вы четверо упустить трех безоружных противников, один из которых был к тому же тяжело ранен?!
– От дверей приемного покоя их забрала машина. Мы оказались там слишком поздно. Но мои бойцы сражались, как звери, – возразил лейтенант Гасс. – Двое из них получили травмы в схватке с русскими.
– А вы, должно быть, рассчитывали, что русские послушно остановятся и поднимут вверх руки, как только вы прикажете им сделать это! – продолжая негодовать, воскликнул Трентон. – Вы что же, думаете, они не понимают, что их ждет в нашем плену?! Нет! Они все прекрасно понимают, поэтому сопротивляются с отчаянием смертников!
В этот момент в больничный вестибюль с автостоянки перед центральным входом вошел помощник шерифа. Увидев, как прибывший в город сотрудник ЦРУ, не стесняясь в выражениях, распекает одного из своих подчиненных, он в нерешительности остановился на месте, но затем все же подошел к Грогану.
– Прежде чем подозреваемые скрылись из больницы, – помощник шерифа до выяснения всех обстоятельств остерегался называть разыскиваемых океанологов преступниками, тем более диверсантами, – с автостоянки исчезла одна машина.
– Какая машина? О чем ты? – недоуменно сдвинул брови Гроган.
– Синий «Рейнджер» с черным тентованным верхом. Когда мы подъехали к больнице, джип стоял в глубине стоянки. А за полминуты до того, как исчезли подозреваемые, вдруг резко сорвался с места.
– В него кто-нибудь садился? – резко спросил шериф.
– Я не видел, – честно признался помощник. – Я все время смотрел на больницу, поэтому заметил только, как «Рейнджер» выезжает со стоянки. Но он ехал очень быстро.
– Ты видел, куда он поехал?
– Свернул к приемному покою, – уверенно ответил помощник шерифа. – Я еще удивился, чего это ему там понадобилось, – добавил он, но Гроган его уже не слушал.
– Мистер Трентон! – громко крикнул он. – Похоже, у нас есть машина, которой воспользовались интересующие вас лица, – добавил Гроган и быстро пересказал Трентону слова своего помощника.
– Номер джипа?! – Трентон резко повернулся к помощнику шерифа, но тот вместо ответа только пожал плечами.
Гроган вновь выступил вперед.
– Предлагаю вернуться на причал судоремонтной мастерской, – произнес он, обращаясь к Трентону. – Полагаю, ответ находится там.
– Хорошо, – буркнул Трентон. – Забирайте своих людей и возвращайтесь в участок, а когда вернетесь, составьте рапорт о своих безграмотных действиях! – бросил он, обходя застывшего перед ним командира «тюленей».
Подъезжая к причалу, Трентон увидел четверку боевых пловцов из взвода лейтенанта Гасса, которым он поручал осмотреть морское дно. Все «тюлени», уже без ласт и дыхательных
