появившись из кустов, негромко окликнул резидента. Вздрогнув от неожиданности, дипломат пулей вылетел из салона и несколько секунд пристально разглядывал Станислава.
– Капитан Ворохов? – наконец спросил он, переиначив его военно-морское звание на армейский манер. – Почему заставляете себя ждать?!
– Мы ждали вас дольше, целых двадцать шесть минут, – напомнил дипломату Станислав.
Своим ответом он вовсе не собирался обвинить посольского разведчика в нарушении правил проведения конспиративных встреч, а хотел всего лишь посоветовать ему вести себя более сдержанно, но добился прямо противоположного эффекта. Дипломат буквально побагровел и в гневе набросился на Станислава:
– Да, я задержался, но почему?! Да потому что при выезде из посольства мне сели на хвост две фэбээровские машины! И мне пришлось больше часа мотаться по городу, прежде чем я оторвался от них!
Собираясь на агентурную встречу, дипломат-разведчик должен был предусмотреть возможность ведения за ним наружного наблюдения. Однако он этого не сделал, да еще и попытался обвинить в случившемся Станислава:
– Все это произошло по вашей вине! Это из-за ваших художеств ФБР установило тотальную слежку за всеми нашими дипломатами! Вы неумело сработали в Дулите! Фактически провалили порученную вам ответственнейшую операцию! Да-да, именно так! По данным спутниковой разведки, вчера в 15.00 «Атлант» прервал ходовые испытания на морском полигоне у мыса Хаттерас и в надводном положении проследовал в гавань военно-морской базы Норфолк, где сегодня в 07.45 встал в плавучий док. Вы не только обнаружили себя перед американцами, но еще и потеряли одного человека, а также погубили свою мини-подлодку. Ее, кстати, уже подняли американцы и вместе с водолазным снаряжением погибшего аквалангиста из вашей группы представили как доказательство нашей разведдеятельности у своих берегов! На основании чего заявили нашему МИДу ноту протеста!..
– Достаньте домкрат и баллонный ключ и сядьте за машиной, – неожиданно для посольского работника перебил его Ворохов.
– Что? – опешил дипломат-разведчик.
– Достаньте инструменты и сделайте вид, что меняете колесо, – приказал ему Ворохов.
Четкий и конкретный приказ подействовал на дипломата, находящегося на грани истерики. Он достал из багажника автомобильный домкрат и баллонный ключ и вместе с этими инструментами присел на корточки возле заднего колеса. Добившись от приехавшего на встречу разведчика необходимой маскировки, Ворохов опустился за машиной рядом с ним и сказал:
– Из всего водолазного снаряжения погибшего боевого пловца только дыхательный аппарат был российского производства. Но такие дыхательные аппараты, как и подводные транспортировщики, аналогичные тому, что использовала наша группа, экспортировались еще, по крайней мере, в пять государств. Поэтому для обвинения России в осуществлении разведывательных акций у берегов США одного поднятого со дна транспортировщика и дыхательного аппарата, снятого с тела погибшего пловца, явно недостаточно. При проведении же подобных операций ничего нельзя знать наперед, поэтому возможность нашего провала учитывалась командованием.
– Ваши отношения с командованием меня не интересуют, – ответил посольский разведчик. – Мне хватает и своих собственных начальников. И сюда я приехал не для того, чтобы обсуждать последствия вашего провала, а для того, чтобы забрать вашего человека. Кстати, где он?
Вместо ответа Ворохов встал в полный рост и, обернувшись к лесополосе, махнул рукой. Увидев его жест, Бизяев запустил двигатель джипа и, выехав из-за деревьев, где по совету Ворохова поставил машину, подъехал к посольскому автомобилю.
– С прибытием, – широко улыбаясь, обратился он к дипломату. – А то мы уже отчаялись вас увидеть.
– Данил, – Ворохов хмуро взглянул на своего друга, и Бизяев сразу замолчал.
Резидент сделал вид, что не заметил его язвительного тона.
– Кого я должен забрать? – спросил он, но, увидев загипсованную руку Андрея Мамонтова, обратился к нему: – Забирайтесь в багажник.
Однако Ворохов оттеснил дипломата от его автомобиля и решительно захлопнул крышку багажника, который тот собирался открыть.
– Нет. Наш товарищ ранен, поэтому он поедет в салоне.
– В салоне?! – Резидент начал вновь выходить из себя. – Вы что, забыли, что, когда я выезжал из посольства, за мной увязались агенты ФБР?! А если они снова сядут мне на хвост и обнаружат в машине вашего человека?!
– Автомобиль посольства считается территорией России, поэтому неприкосновенен. Следовательно, ни вам, ни нашему другу ничего не грозит, – объяснил свою позицию Ворохов.
– Расскажите об этом фэбам, когда они будут вытряхивать вас из машины! – взорвался дипломат.
Станислав снова хотел возразить, но Андрей его остановил:
– Товарищ капитан-лейтенант, я отлично себя чувствую и вполне могу проехать в багажнике. Со мной ничего не случится, правда, – Андрей постарался улыбнуться. – К тому же, если ФБР обнаружит в посольской машине постороннего человека, это создаст вам дополнительные проблемы.
– Кстати, приятель, а как насчет нас? – обратился к работнику посольства Бизяев. – Вы вообще собираетесь нас отсюда вытаскивать?
– Этот вопрос не в моей компетенции, – официальным тоном заявил дипломат. – Мне лишь поручено передать вам, что завтра на рассвете через Чесапинский залив пройдет российский сухогруз «Владимир Серов», следующий курсом из Ньюпорт-Ньюса в Калининград. Ровно в шесть утра судно покинет залив. Капитану даны указания организовать наблюдение за поверхностью океана на всем пути следования по заливу, а заметив в воде аквалангистов или иных лиц, тем или иным способом подающих сигнал о помощи, без промедления поднять их на борт.
– Ну а капитан-то хоть знает, кого он таким образом может выловить из воды? – усмехнулся Бизяев.
– Я же говорю, капитану даны все необходимые указания, – недовольно, оттого что ему приходится дважды повторять одно и то же, ответил посольский разведчик. – И еще, – дипломат перевел взгляд на Ворохова. – От имени командования флота я уполномочен сообщить вам как командиру группы, что информация об «Атланте» имеет чрезвычайное значение для поддержания обороноспособности страны, поэтому, при наличии возможности, поставленная вашей группе задача должна быть безусловно выполнена.
– Сообщил – и молодец, – перебил сотрудника посольства Бизяев. – А теперь давай уматывай. – За время разговора с дипломатом по шоссе в обоих направлениях проехало не менее десятка различных автомобилей, и это обстоятельство серьезно беспокоило Данила. – Но учти, если с нашим другом по пути что-нибудь случится, я тебя не только под водой, но и под землей достану, – предупредил он посольского разведчика.
Затем Бизяев помог Андрею выбраться с заднего сиденья джипа, а Станислав тем временем подобрал с асфальта автомобильный домкрат и баллонный ключ и убрал их в нишу для инструментов, возле запасного колеса посольской машины. Затем они оба крепко пожали Андрею руку, после чего бережно опустили его в багажник посольского автомобиля.
– Держись, Андрюха. До встречи на Родине, – шепнул ему Данил, прежде чем захлопнуть крышку.
Прибывший на встречу дипломат-разведчик не стал тратить время на прощание с боевыми пловцами. Не сказав больше ни слова, он уселся за руль, тут же запустил двигатель и, мигнув левым поворотом, выехал на шоссе. Спустя минуту его машина, умчавшаяся в сторону Вашингтона, уже пропала из виду.
– Хорек жирный, – произнес Бизяев и презрительно сплюнул. – Ни хрена небось в посольстве не делает, а поди ж ты: от имени командования флота уполномочен сообщить… информация об «Атланте» имеет чрезвычайное значение… поставленная вам задача должна быть безусловно выполнена… Так бы и дал по этой наглой и трусливой роже!
– Заводи машину, – не ответив на его гневные высказывания, распорядился Ворохов.
Бизяев запрыгнул за руль «Рейнджера» и, обращаясь к Ворохову, занявшему соседнее сиденье,
