и заглянул внутрь. Несколько секунд он разглядывал диковинный прибор, установленный в чемоданчике, и связку соединенных с ним проводов с присосками на конце. Евгений готов был поклясться, что видит перед собой шпионскую аппаратуру, хотя и не понимал ее назначения. «Надо скорее показать находку Бате. Уж он-то с ней разберется», – решил он. Захватив с собой обнаруженный трофей, Евгений направился к вертолету.
Там уже вовсю шел допрос задержанного. Захваченный диверсант лежал на земле, а наклонившийся к нему Бондаренко задавал ему вопросы. Носком своего ботинка Бондаренко прижал к земле правую руку диверсанта. Мельком взглянув на кисть прижатой к земле руки, Евгений увидел, что правый мизинец диверсанта неестественно распух и посинел. Ниже распухшей фаланги Евгений заметил концы обмотанной вокруг пальца лески и понял, что Бондаренко добился откровенности задержанного самым простым и эффективным способом. Выслушав очередной ответ диверсанта, капитан повернулся к своему командиру и сообщил:
– Их было трое. Но вчера вечером один из них сломал ногу, и командир группы добил его. Командир назвался Циклопом, его настоящего имени он не знает. Действительно не знает, я проверял, – уточнил Бондаренко, перехватив недоверчивый взгляд Кудрявцева. – После захвата ракетной установки Циклоп приказал ему сесть за руль и вести тягач, а сам забрался на крышу. Где Циклоп сейчас, он не знает.
– Спрыгнул во время движения? – уточнил Кудрявцев.
– Похоже на то. – Бондаренко кивнул.
– Спроси у него – что это за аппаратура? – Евгений продемонстрировал найденный в кабине чемоданчик.
Бондаренко снова наклонился к диверсанту и задал новый вопрос. Только сейчас Евгений сообразил, что его друг и захваченный диверсант общаются по-английски.
– Сканер... – слегка заплетающимся языком ответил диверсант. – С его помощью Циклоп сканировал головную часть ракеты.
Офицеры «Каскада» переглянулись.
– Продолжай допрос! – приказал Бондаренко Кудрявцев. – Я должен немедленно связаться с Федоровым.
Дежурный взвод охраны, высланный Вами к месту нападения диверсантов на боевой расчет передвижного ракетного комплекса, срочно направьте в квадрат С14 в распоряжение командира спецподразделения ГРУ майора Кудрявцева.
Сформированные из числа военнослужащих вашего подразделения оперативно-поисковые группы, а также всех имеющихся в наличии служебно-разыскных собак с проводниками в срочном порядке направить в квадрат С14, в распоряжение командира спецподразделения ГРУ майора Кудрявцева, для организации преследования и задержания скрывшегося в Печоро-Илычском заповеднике диверсанта. Основание – приказ командующего военным округом за №... Переброску оперативно-разыскных групп и кинологов со служебно- разыскными собаками в указанный квадрат надлежит осуществить на вертолетах ...эскадрильи ...десантно- транспортного полка. Соответствующее распоряжение командиру эскадрильи будет передано незамедлительно.
Довожу до вашего сведения, что у скрывающегося диверсанта находится специальный компьютерный блок памяти с информацией особой важности о российском ядерном оружии, похищение которой представляет угрозу для обороноспособности страны. В связи с этим весь личный состав, задействованный в разыскных мероприятиях, следует ориентировать не только на задержание диверсанта, но и изъятие находящегося при нем компьютерного блока памяти.
Печоро-Илычский заповедник
7.06, пятница, 10.00
Кровь натужно стучала в висках. Майка на груди и на спине промокла от пота. И что самое худшее – повязка на плече тоже пропиталась кровью. Но, несмотря на усталость и возобновившееся кровотечение, Стен упрямо несся по лесу, на бегу выхватывая взглядом ориентиры, чтобы не сбиться с выбранного направления. Он хрипел и отплевывался, как загнанный зверь, но мускулистые, тренированные ноги механически толкали тело вперед, и в этом подобии транса он продолжал свой сумасшедший бег. Диверсант не знал, какое расстояние он преодолел, попадающиеся на пути сосны и ели, кустарник, заросли папоротника и можжевельника мелькали с поразительной быстротой. Спуск... подъем... снова спуск... пригорок... ложбина...
Раздался сухой треск переломившейся ветки, левая нога диверсанта внезапно провалилась под землю, и Стен, потеряв равновесие, рухнул в высокий папоротник, густо разросшийся в неглубокой ложбине. В первый миг после падения его охватил панический ужас, а перед глазами возник образ Марка, вцепившегося руками в свою сломанную ногу, и его перекошенное от боли лицо. «Нет! Не может быть! Я не хочу этого!» – едва не разразился Стен криком отчаяния, но, прислушавшись к себе, определил, что, кроме саднящего плеча, он больше нигде не чувствует боли, что означало, что его провалившаяся под землю нога не только не сломана, но даже не вывихнута. Диверсант перевернулся на спину и осмотрел свою щиколотку. К подошве его кроссовки прилипло несколько клочков шерсти, и Стен определил, что по невнимательности угодил ногой в замаскированную барсучью нору. «Черт, – с облегчением выругался он. – Все могло кончиться гораздо хуже. Сломай сейчас ногу – и остается только пустить пулю в висок».
Убедившись, что перелома нет, Стен взглянул на свои наручные часы и с удивлением обнаружил, что с того момента, как он спрыгнул с ракетного тягача и бросился в тайгу, прошло чуть более десяти минут. «Сколько я смог пробежать за это время? Километра три – не больше. Мало, – констатировал он. – Чрезвычайно мало, чтобы надежно оторваться от погони. Отрыв должен быть в несколько раз больше. Боб, конечно, отвлечет погоню на себя, но ненадолго. Когда они остановят тягач и убедятся, что там только один водитель, сразу бросятся за мной».
Он оперся рукой о землю, собираясь подняться и продолжить бег, и тут обнаружил, что совершенно выбился из сил. Висящий за спиной рюкзак неудержимо тянул вниз. Хотелось только одного – упасть ничком на землю и лежать, лежать, восстанавливая силы. Но Стен не позволил себе расслабиться. Он заставил себя сесть и стянул с плеч рюкзак. «Слишком тяжел, – удрученно вздохнул Стен, взвесив рюкзак в руках. – С такой ношей да еще открывшейся раной я много не пройду. Повязку надо заменить, а от лишнего снаряжения срочно избавиться».
Он распустил тесьму на горловине рюкзака и принялся перебирать его содержимое. Первым под руку попался наспех засунутый в рюкзак автомат. Стен вытащил из рюкзака оружие, а следом за ним запасной магазин и коробку с оставшимися патронами. «Придется бросить. Для автомата нужны две руки, а у меня пока только одна», – рассудил он. Сверху уложенного в рюкзак снаряжения лежал пакет с кусками обжаренного на костре человеческого мяса. Стен оставил его на месте, а оказавшийся под пакетом ноутбук и чехол со спутниковой антенной достал из рюкзака и положил рядом с автоматом. Туда же легли и две ручные гранаты из его боезапаса.
Стен перерыл весь рюкзак, но столь нужной ему сейчас аптечки с антисептиком или хотя бы упаковок чистых бинтов так и не обнаружил. «Боб – идиот! Засунул аптечку вместе с бинтами к себе в рюкзак! Видно, решил воспользоваться ею на том свете!» – выругался Стен и в отчаянии начал вновь перерывать уложенное в рюкзак снаряжение. В накладном кармане он обнаружил пластиковые пробирки с допингом и ядом, совершенно бесполезные в данном случае. И, встряхнув пробирки на ладони, диверсант спрятал их обратно. Так и не найдя бинтов, Стен разрезал на полосы свою запасную хлопчатобумажную майку и, сбрызнув ткань спиртом из своей фляжки, наспех перевязал кровоточащую рану.
Сменив повязку, Стен вытряхнул из рюкзака все лишнее, по его мнению, снаряжение, оставив там лишь комплект нательного белья, свою гражданскую одежду: джинсы и длиннополую джинсовую рубашку, пакет с
