За километр от распадка, где остался ракетный тягач, Кудрявцев приказал механику-водителю остановиться. Вслед за головным БТР остановились и две идущие следом машины.
– Осмотр начнете отсюда! – объявил Евгений, обернувшись назад. – Двигаетесь параллельно вдоль обеих опушек. – Он руками показал направление. – Я со своей группой продолжу осмотр в километре отсюда. Мы уйдем вперед, но БТР, как ориентир, останется на месте. В случае обнаружения следов диверсанта оповещение по рации. Если вопросов нет, приступайте.
Вопросов ни у кого не возникло. Пограничники вместе с «каскадовцами» спрыгнули с бронетранспортеров, и обе поисковые группы разошлись к лесным опушкам, ограничивающим с двух сторон таежную долину.
– Вперед! – коротко приказал Евгений Кудрявцев механику-водителю, и головной БТР двинулся дальше.
Еще через километр, пройденный уже в одиночестве, Кудрявцев снова приказал водителю остановить машину и решительно спрыгнул с БТР на землю. Подождав, когда вслед за ним с машины спустятся пограничники, Кудрявцев выстроил их перед собой и объявил:
– Напоминаю порядок движения. Первым следует проводник с собакой, за ним – я, и только за мной остальные. При обследовании опушки движемся цепочкой, при углублении в лес разворачиваемся в цепь. Но даже и в этом случае мы с проводником должны быть впереди остальных. Интервал и дистанция – пять- десять шагов. Ближе не подходить, но при этом всегда держать в поле зрения соседа. Все ясно?
– А что нам конкретно нужно искать в лесу? – задал вопрос один из пограничников. Остальные недовольно покосились на него, но Кудрявцев одобрительно кивнул:
– Хороший вопрос. Следует искать сломанные ветки, примятую траву, содранный мох, сбитую хвою, а также свежие отпечатки обуви. – Видя, что больше у пограничников нет вопросов, Евгений обратился к командиру БТР: – Сержант! Пока мы будем вести поиски, оставайтесь в машине. Закройте все люки и через смотровые щели наблюдайте за опушкой. – Подождав, когда командир БТР и механик-водитель выполнят его распоряжение и закроют за собой люки, Евгений повернулся к стоящим перед ним пограничникам и приказал: – К лесу!
Пятеро пограничников сейчас же выстроились в цепочку, пропустив вперед проводника с собакой, и бодро зашагали к указанной Кудрявцевым опушке. После недолгих размышлений Евгений выбрал ту, что находилась по правую сторону от ведомого диверсантами ракетного тягача. Он считал, что командир диверсионной группы спрыгнул именно с правого борта машины, чтобы его сидящий в левой кабине напарник этого не заметил. Тогда правая опушка оказывалась ближе к диверсанту. И, следуя инстинкту самосохранения, он должен был броситься к лесу по кратчайшему расстоянию...
Добравшись до опушки, пограничная овчарка несколько раз прокрутилась на месте и после команды проводника легкой трусцой побежала вперед. Чтобы не отстать от собаки, проводнику тоже пришлось перейти на бег, вслед за ним побежали и Кудрявцев, и остальные пограничники. Евгению Кудрявцеву прежде не доводилось разыскивать след скрывающегося врага с помощью служебной собаки. Поэтому он привык больше полагаться на собственную наблюдательность. Однако заметить во время пусть даже легкого бега те самые сломанные ветви или примятые травинки, о которых он говорил, оказалось практически невозможно. Пробежав следом за собакой и ее проводником около двухсот метров, Евгений решил, что подобный осмотр опушки является пустой тратой времени, и обратился к бегущему перед ним проводнику:
– Твоя собака хотя бы ищет след? По-моему, она просто гуляет.
– Что вы, товарищ майор, – возразил ему ефрейтор-кинолог. – Найда работает. Вон как она втягивает носом воздух, – с явным восхищением закончил он.
Евгений взглянул на морду собаки, но так и не заметил, что она принюхивается. Он уже собирался высказать свои сомнения в отношении рабочих качеств собаки, но в этот момент овчарка вдруг остановилась на месте и принялась старательно обнюхивать землю. Ее проводник, видимо, ожидал такой реакции своей собаки, потому что тоже остановился вместе с ней, а вот Кудрявцев по инерции пробежал несколько шагов вперед. Когда он обернулся, то увидел, что проводник с овчаркой зачем-то побежали назад, а остальные пограничники поисковой группы просто стоят и смотрят на них. Недовольно ругнувшись про себя, Кудрявцев рванулся вслед за проводником и быстро нагнал его, так как ефрейтор вновь остановился на месте, а его собака, пробежавшись вдоль опушки, вдруг свернула к лесу и сильно натянула поводок.
– След, Найда? – обращаясь к своей собаке, спросил пограничник и специально для подбежавшего Кудрявцева добавил: – Я же говорил, товарищ майор, Найда – отличная собака. А вы сомневались.
«Я и сейчас сомневаюсь», – хотел ответить Кудрявцев. Ничего похожего на то, что здесь в лес входил человек, он не заметил. Пересечь в этом месте опушку и не потревожить довольно густого подлеска казалось совершенно невозможным. И все же Евгений решил исследовать лес. Уж очень уверенным выглядел взгляд проводника-пограничника, да и его собака определенно что-то почуяла.
– Давай вперед, – негромко сказал Евгений проводнику и тут же предупредил: – В лесу никакого бега. Идем только шагом и максимум внимания. – Он обернулся к стоящим в ожидании пограничникам: – Цепью за мной.
Вслед за стремящейся в глубь леса собакой шестеро мужчин пересекли опушку. Овчарка то тыкалась в землю мордой, то, наоборот, поднимала ее вверх, но при этом уже не останавливалась, а уверенно пробиралась вперед, постоянно натягивая поводок. Вскоре Евгений обнаружил, что собака не блуждает по лесу, а идет строго по прямой. Теперь скорость позволяла, и он внимательно осматривался по сторонам. И шагов за сто от опушки его внимание оказалось вознаграждено. Тонкая переломленная ветка пихты с рыжей осыпающейся хвоей повисла на собственной коре в полутора метрах над землей. Единственная переломленная ветка еще не являлась доказательством. Сломать ее мог и крупный зверь, а не только человек. Но все же Евгений воспрянул духом. В следующие двести метров ему не попалось на глаза ничего примечательного, но он продолжал всматриваться в ветви ближайших деревьев и шуршащую под ногами лесную постилку. И все же новый след обнаружил не Кудрявцев, а шагавший впереди него проводник.
– Товарищ майор, – услышал Евгений встревоженный шепот ефрейтора. – Взгляните сюда.
Он обернулся. Одной рукой солдат держал за ошейник собаку, а другой указывал на ветку папоротника, к которой тянулась мордой овчарка. Евгений подошел ближе. На одном из узких папоротниковых листьев застыла темно-вишневая капля. Кудрявцев не удержался и прикоснулся к капле мизинцем. Капля лопнула от прикосновения, и не успевшая засохнуть кровь запачкала кожу.
– А вот еще...
Кудрявцев оторвал взгляд от испачканного кровью мизинца. Пограничник указывал ему на вторую папоротниковую ветку с точно такой же кровяной каплей. «Осокин ранен?! – мысленно воскликнул Евгений. – Вот так сюрприз!»
– Осмотрите внимательно все вокруг! – приказал он пограничникам поисковой группы, а сам расчехлил полученную на армейском складе полевую рацию и принялся вызывать штаб поисковой операции.
Штабной радист ответил практически сразу, но, пока к рации подошел подполковник Федоров, прошло довольно много времени.
– Слушаю тебя? – без предисловий спросил он.
– Необходимо срочно выяснить у задержанного диверсанта, не получил ли его командир свежее ранение, – объяснил цель своего радиовызова Кудрявцев.
– Поздно, – со вздохом ответил Федоров. – Во время перевозки в штаб задержанный умер на борту вертолета.
– Как умер?! – опешил Кудрявцев.
– Судя по всему, от яда. Командир диверсионной группы отравил его, очевидно, решив, что после захвата ракетной установки и сканирования головной части ракеты напарник превратился в обузу.
– Вот сволочь! – не сдержался Кудрявцев.
– А ты еще сомневался, – вновь вздохнул Федоров. – Так что у тебя?
– Похоже, мы взяли след, – ответил Евгений. – В лесу имеются капли свежей крови.
– Значит, все-таки ранен?
– Похоже на то.
Федоров задумался, но, очевидно, в этот момент в штабе его куда-то позвали, и он поспешил закончить
