– Раньше здесь такое случалось? – спросил я, торопливо оглядываясь по сторонам. – В первый раз. Сколько раз уже по этой дороге ездил, антирадар никогда не пищал.
– Развернись и давай назад, только медленно, – приказал я ему.
После Юриного ответа странное излучение заинтересовало меня еще больше. Юра послушно развернулся прямо на шоссе и на каких-то двадцати километрах в час поехал назад. В том же месте, где детектор среагировал в первый раз, писк раздался снова, и на индикационной панели вновь загорелись желтый и красный светодиоды.
– Тормози! – выкрикнул я.
Юра поспешно нажал на тормоз. Его «Хонда» остановилась прямо посередине шоссе, а непрекращающийся писк радара-детектора подтвердил отменную реакцию моего водителя.
– Быстро из машины!
Продолжая приказывать, я первым вывалился с пассажирского сиденья. Юра последовал за мной, опоздав на какую-нибудь пару секунд. По машине никто не стрелял, и это несколько обнадеживало. Мне очень не хотелось оказаться мишенью на чьем-то инфракрасном прицеле. В конце концов я настолько набрался храбрости, что даже выглянул из-за машины и начал осматриваться по сторонам. Юра, не особенно понимая причину моих волнений, в точности повторял мои действия. Ладно, пусть учится. Я же тем временем по характеру окружающей местности старался определить наиболее удобную позицию для скрытного наблюдения за дорогой. На месте незримого наблюдателя я бы оборудовал такую позицию в зарослях кустарника примерно в пятидесяти метрах справа от шоссе. Во-первых, правый склон придорожной насыпи немного возвышается над шоссе, следовательно, оттуда открывался значительно больший обзор, чем с левой стороны дороги. Во-вторых, густо разросшийся кустарник и невысокие деревца позволяют наблюдателю оставаться незамеченным.
– Оружие есть? – тихо спросил я у Юры.
– Есть. – Юра полез за пояс и вытащил из прикрытой свитером поясной кобуры табельный «макаров».
– Отлично. Будешь меня прикрывать.
С этими словами я выхватил свой «ПСМ» и, спустив пистолет с предохранителя, перемахнул через придорожный кювет. Я все еще опасался выстрела, поэтому постарался подальше отбежать от дороги. Засевшему в густом кустарнике человеку быстро развернуться не так-то просто. К тому же я надеялся, что по треску веток смогу определить его позицию. Однако ни одна ветка в кустах, пока я бежал к ним, так и не треснула. Либо у наблюдателя оказались железные нервы, либо я ошибся в определении его позиции.
– Чего теперь? – прошептал у меня за спиной подбежавший следом Юра.
– Посмотрим, – уклончиво ответил я и первым полез в кусты.
Сначала я увидел пенечки от срезанных ножом ветвей. Обрезанные ветки валялись тут же, прямо под ногами. Нетрудно было догадаться, что кто-то вырезал в кустах аккуратное двадцатисантиметровое «окно». Я заглянул в него и понял, что ни в какую Москву скорее всего сегодня не поеду. Из вырезанного в ветвях просвета на меня глядела линза мощного телеобъектива. Сам телеобъектив был закрыт маскировочной сеткой, поэтому я его в первый момент и не заметил. Зато, сдернув сетку, я сумел рассмотреть не только телеобъектив, но и диковинную фотокамеру, к которой он был присоединен. Фотокамера располагалась в развилке ветвей и была накрепко примотана к ним клейкой лентой.
– Ни хрена себе! – прокомментировал увиденное Юра и уже протянул к фотокамере руку, но я вовремя шлепнул его по тыльной стороне ладони.
– Руками не трогать! Тот, кто установил эту штуку, обязательно придет за ней, а если увидит, что к ней кто-то прикасался, развернется и просто уйдет. И мы ничего не сможем ему предъявить.
– А что это такое? – понизив голос, спросил у меня Юра.
Пришлось просветить коллегу:
– Автоматическая фотокамера, судя по всему, цифровая и снабженная инфракрасным радаром. Когда на шоссе появляется машина или любой движущийся объект, радар его фиксирует и камера производит съемку. Тому, кто установил эту технику, нужно только вовремя менять отснятые кассеты. И интуиция подсказывает мне, что он должен скоро появиться.
– Тогда что же нам делать? – с детской наивностью спросил Юра.
Хороший вопрос. Вот только хорошего ответа на него у меня, похоже, нет.
– В вашем отделении есть антитеррористическая группа?
– Откуда? – Юра развел руками. – Только в управлении, в Нижнем.
– А что вы делаете, когда надо провести серьезное задержание?
– Подключаем ОМОН.
– Только ОМОНа нам здесь не хватало! Тогда уж лучше расставить по всей дороге громкоговорители и через каждые пять минут сообщать, что здесь устроена засада. В засаде главное – не умение ломать челюсти и укладывать противника лицом на асфальт, а скрытность. Эту камеру устанавливали профессионалы. Присутствие омоновцев они определят еще с дороги и, будь уверен, в кусты даже не сунутся.
Более-менее втолковав Юре суть вещей, я вынул из кармана трубку мобильника и связался с начальником местного отделения ФСБ. Закончив разговор, я вновь повернулся к Юре:
– Ладно, не дрейфь. Твой начальник обещал вызвать из Нижнего антитеррористическую группу. Через пару часов они уже будут здесь. А до их прибытия нам самим придется покараулить эту фототехнику.
После объяснения стоящей перед нами задачи я послал Юру отогнать куда-нибудь подальше его машину, а сам отправился на поиски наиболее подходящего места для засады. Заменить в камере отснятую кассету по силам одному человеку, а уж с одним человеком мы с Юрой как-нибудь справимся.
Глава 29
БЕРШ
Самым трудным оказалось сохранить сочувствующее и участливое выражение лица. Но профессиональный разведчик блестяще справился с этой задачей, несмотря на переживаемое торжество. Для торжества были все основания. Инженер-конструктор с Арзамасского механосборочного завода, начальник участка сборки всех выпускаемых в России ядерных боеприпасов, выбранный в качестве кандидата для вербовки, обстоятельно рассказывал о своих проблемах и просил помощи. Грамотно спланированная, подготовленная и осуществленная разработка ведущего специалиста АМСЗ подходила к закономерному финалу. За свой короткий десятиминутный рассказ Гончаров уже дважды повторил, что ему остро необходимы пять тысяч долларов, окончательно подтвердив тем самым свою неспособность самостоятельно выбраться из тупиковой ситуации.
– Понимаете, Константин Петрович, – назвав Берша вымышленным именем, продолжал Гончаров. – До конца недели мне нужно собрать пять тысяч долларов. А от вашего сотрудника мне известно, что вы подыскиваете для своей фирмы служебный автомобиль, вот я и решил предложить вам свою «Волгу».
Валерий Германович закончил довольно сбивчивый рассказ и вопросительно посмотрел на своего собеседника, но Берш не торопился с ответом.
– Что скажете, Константин Петрович? – не выдержал Гончаров.
«Волнуешься? Очень хорошо, – внутренне усмехнулся Берш. – Значит, понимаешь, что без моей помощи тебе не выкарабкаться. Это должно помочь тебе принять верное решение».
– Валерий Германович, но двенадцатилетняя «Волга» не стоит пяти тысяч долларов, которые вы за нее просите, – осторожно сказал Берш.
– А сколько вы можете предложить? – упавшим голосом спросил Гончаров.
– Боюсь, вы не совсем правильно поняли моего сотрудника. Я действительно собираюсь купить на фирму автомобиль, но… – Берш сделал паузу. – Новую машину. Что же касается продажной цены вашей «Волги», то, уверяю, она не превышает двух тысяч долларов. Возможно, я разочаровал вас. – Берш развел руками. – Но это действительно так.
– О господи! – Гончаров в отчаянии схватился за голову. – Тогда… тогда, может быть, вы займете мне эти деньги?! Я обязательно отдам, продам машину, гараж, еще что-нибудь, но обязательно отдам! Понимаете, мой сын проигрался в карты и эти деньги мне нужны, чтобы покрыть его долг.
– Да-да, дети доставляют нам так много проблем, – участливо кивнул Берш, а про себя подумал, что у
