спецназа. Но главное – Шон умел убивать. В случае открытого противоборства ни у дежурного лейтенанта, ни у задержавших Шона патрульных не было никаких шансов. Ко всему прочему Шон превосходил своего противника и интеллектом. Потому что именно он манипулировал дежурным по отделению, а не наоборот.
– Позвонили? – спросил лейтенант, когда задержанный закончил разговор.
– Да, паспорт скоро подвезут, – поспешно ответил Шон.
– Ну, тогда пошли.
Лейтенант вышел из-за стойки дежурного, пропустил Шона в служебное помещение и по узкому коридору повел его в КПЗ. Конечная цель приближалась. Камера предварительного заключения, именуемая в просторечии «обезьянником», представляла собой два зарешеченных отсека. Один отсек предназначался для мужчин, второй для женщин. Представительницы прекрасной половины человечества в данный момент в камере отсутствовали, но предназначенное для них помещение отнюдь не пустовало. Там нервно расхаживал из угла в угол хорошо одетый молодой человек двадцати пяти – тридцати лет. С первого взгляда Шон сразу узнал сутенера, отвозившего в аэропорт свою подружку. Лейтенант подвел Шона к мужскому отделению, где на отполированных задами нарах и просто на полу расположились два подвыпивших алкоголика, грязный бомж и спартаковский фанат с подбитым глазом и красным шарфом с эмблемой обожаемого клуба, обмотанным вокруг его длинной шеи. Привилегированное положение объекта поставило под угрозу всю операцию, но опытный ликвидатор не растерялся. Остановившись на месте, он испуганно шагнул назад.
– Товарищ лейтенант, вы меня что, к ним хотите? – Шон дрожащей рукой указал на подобравшуюся в КПЗ компанию. – Нет, пожалуйста, нет. Я к ним не могу. Меня и так уже избили ваши коллеги, ну проявите хотя бы вы сострадание. Ведь есть же место в соседней камере.
Он причитал так жалобно, что лейтенант смягчился и отпер дверь женской камеры.
– Заходи, – приказал он Шону.
Тот удовлетворенно шагнул в отпертую дверь. Если бы лейтенант оказался не столь мягкосердечным, Шон избрал бы иной метод убеждения. В любом случае цель была бы достигнута. Руслан Хусаинов даже не взглянул на вошедшего, зато повернулся к дежурному по отделению и громко крикнул:
– Сколько мне здесь еще сидеть?!
Дежурный лейтенант его вопрос проигнорировал. «Уже недолго», – подумал про себя Шон. Пальцы ковырнули в кармане пиджака внутренний шов, и оттуда выкатилась маленькая белая гранула, напоминающая поливитаминное драже. «Теперь осталось ткнуть парня локтем в солнечное сплетение и запихнуть шарик в его приоткрытый рот», – мысленно проговорил Шон последовательность своих действий. Что произойдет дальше, убийце было хорошо известно. Гранула мгновенно растворится во рту, заключенный в ней яд попадет в слюну, и через несколько секунд все будет кончено. Шону не раз приходилось подобным способом отправлять людей на тот свет, но в данном случае спешить не стоило. Его паспорт должен был появиться в отделении не ранее чем через полчаса. Так долго находиться рядом с трупом не входило в планы убийцы. Шон обошел нервно расхаживающего по камере сутенера и уселся на нары. Он не собирался вступать в дискуссию со своей будущей жертвой, да и сутенер тоже не горел желанием пообщаться с сокамерником. Убийца просидел в неподвижности двадцать минут и уже решил действовать, но в этот момент в коридоре раздались торопливые шаги, сопровождаемые пьяными женскими голосами. Дежурный по отделению и его помощник привели к зарешеченной двери КПЗ двух пьяных женщин неопределенного возраста. Те что-то бессвязно бормотали, но вполне членораздельно матерились.
– Нет женских вытрезвителей – вот к нам и везут всякую шваль, – недовольно пробурчал помощник дежурного.
Дежурный как раз отпирал дверь женской камеры и не ответил на замечание своего помощника.
– Выходите, дамочек привезли, – обратился он к Шону и Хусаинову.
Руслан поспешно вышел из камеры, полагая, что его собираются отпустить. Но помощник дежурного удержал его за рукав:
– Куда?! Тебе, приятель, в другую сторону.
Лейтенант с помощником быстро водворили на освободившиеся места задержанных женщин, а Руслана и Шона перевели в мужское отделение. Шон озабоченно оглянулся по сторонам. Многочисленные свидетели осложняли его задачу. В то же время срок его заточения подходил к концу, и убийце приходилось спешить.
Как это часто бывает, появление новых людей в переполненной камере вызвало конфликт.
– А-а, блатные, – недобро оскалился спартаковский фанат.
По блеску его глаз Шон догадался, что парню не терпится почесать кулаки. Прежние обитатели камеры тоже поняли его намерения: бомж забился подальше в угол, алкаши прервали свой разговор. И только Руслан Хусаинов не распознал исходящую от парня угрозу. Он покосился в сторону спартаковского фаната и презрительно хмыкнул.
– Ты чо лыбишься?!
Фанат соскочил с нар и, подлетев к Руслану, нанес ему резкий удар в подбородок. Своей комплекцией Хусаинов превосходил атаковавшего его парня. Но фанат изрядно поднаторел в уличных драках между футбольными болельщиками, а его агрессивное состояние значительно усилило силу удара. Не ожидавший нападения сутенер опрокинулся на спину и ударился головой об пол. В ту же секунду Шон бросился к нему. Он упал на колени перед Русланом и левой рукой приподнял его голову. Правая рука убийцы с зажатой в пальцах гранулой с ядом оказалась перед лицом Руслана.
– Вам плохо? – заботливо спросил Шон.
Руслан разжал губы, чтобы ответить. В этот момент убийца щелчком втолкнул ему в рот ядовитое драже. Язык и небо Руслана тут же онемели, горло перехватил спазм. В следующую секунду распространяющийся по телу паралич навсегда остановил его сердце.
– Да ведь он… – чуть слышно пробормотал Шон и испуганно отшатнулся от мертвого тела.
Общий испуг, крики, вызов дежурного – все прошло именно так, как это себе представлял наемный убийца.
– Я не хотел его убивать! – выл спартаковский фанат, размазывая по лицу слезы, чем только подтверждал свою вину. Все обитатели камеры в один голос говорили: фанат ударил новенького, тот упал, ударился головой и умер. На парня с красным шарфом надели наручники и изолировали от остальных. Дежурный лейтенант доложил по телефону начальнику отделения о чрезвычайном происшествии и, проклиная свою судьбу, сел писать рапорт о случившемся. За этой работой его и застала появившаяся в отделении шестнадцатилетняя девчонка с торчащими в разные стороны от обильного применения лака волосами и лицом, покрытым несколькими слоями декоративной косметики.
– Я паспорт принесла, – объявила девица, подойдя к стойке дежурного.
Она смачно жевала жвачку и не сочла нужным вынуть ее изо рта. Лейтенант оторвался от своего занятия и озадаченно уставился на девушку-подростка, которая уже одним своим внешним видом и развязными манерами могла быть причислена к категории трудных.
– Что? Какой паспорт? – недоуменно переспросил лейтенант.
– Ну, дяди моего! – дыхнув на лейтенанта запахом дешевого портвейна, объяснила девица. – Вы его недавно забрали, и он просил паспорт принести.
До лейтенанта наконец дошло. Правда, внешний вид племянницы плохо соотносился с обликом задержанного интеллигента.
– Давай сюда.
Получив от девицы паспорт, лейтенант раскрыл его и сравнил с данными, записанными со слов задержанного. Все совпадало в точности.
– Ладно, иди, – объявил лейтенант девице, кладя паспорт себе на стол.
– А дядю вы разве не отпустите? – живо поинтересовалась она.
– Потом, не до него сейчас. У нас тут такое творится.
– Как это так?! – не дослушав лейтенанта, возмутилась девица. – Вы же видели паспорт, чего человека держать?! Мне мама запретила без дяди домой возвращаться! Да и поздно уже, как вы можете меня одну отправлять?! Вдруг ко мне кто-то пристанет?!
Лейтенант про себя подумал, что в таком виде девица точно найдет себе приключения на свою задницу,
