освещали мрачное нутро горы, стало заметно прохладнее. Лодки вытянулись одна за другой, идут по кормовому огню яхты. Наконец, стены медленно разошлись, световые столбы прожекторов раздвинули тьму и уперлись в темные своды в полусотне метров. Василию бросился в глаза рыбацкий баркас или большая лодка с мотором, не знал, как правильно. Мачта опущена, кормовые огни ярко горят. Далее виднеется узкая полоса каменистого берега под стеной грота. Абсолютно темно, сыро и холодно.
«Это не пещера Али-бабы», — подумал Василий, направил лодку к баркасу. На него уже летят узлы, ящики, грузится все, что утащили с корабля. Сманеврировал так, чтобы оказаться в тени. Два катера стукнулись бортами, кто-то истошно завопил, будто защемило одно место… тихо скользнул в мерзкую холодную воду, поплыл к яхте. Ругань за спиной усилилась, под сводами громко хлопнуло, словно веслом плашмя по спине ударили и визгливый вопль оборвался. Громко плеснуло. Поднялся галдеж и лай, как на восточном базаре, на яхте включили прожектора, яркие лучи осветили дерущихся бандитов. Кто-то заорал в мегафон, требуя прекратить драку и механический крик заметался под каменными потолком пещеры, будто злой дух, разбуженный пиратами. Василий нырнул под яхту. Несколько мощных гребков и он на другой стороне. С силой отталкивается, тело стремительно вылетает наполовину из воды, пальцы смыкаются на ограждении палубы.
Скандал быстро затих только после того, как все услышали лязг передернутого затвора. Испытывать судьбу никто не пожелал и погрузка возобновилась. Вскоре все пираты поднялись на баркас. Один закрепил тросы с лодок на штырь в камне и тоже забрался на борт. Двигатель затарахтел, баркас поплелся к далекому выходу. В темноте Василий осторожно пробирается к ходовой рубке яхты. Подсветка изнутри дает возможность хорошо рассмотреть всех. Сидят трое: один в кресле, как хозяин, двое на откидных сиденьях и четвертый у руля. Мордастые, упитанные, только сидящий в кресле мелковат и в профиль похож на грызуна. Все — из пассажиров, поднявшихся на борт корабля в Стамбуле. Автоматы небрежно сложены в углу стволами вверх. Девушки нигде не видно, но это и понятно — она в каюте. Мотор работает, яхта медленно движется вдоль берегов. Василий затаился, ожидая, когда рулевой выведет судно из пещеры и далее, за пределы каменных рифов. Двадцать минут тянулись бесконечно, как песня акына в степях Казахстана. Барабанщиков задубел в мокрой одежде на холодном воздухе, потом взмок и нагрелся на солнце, будто железная болванка в печи. Проклиная все теплые моря и круизы на свете, начал осторожно напрягать и распускать мышцы, готовясь к блицкригу. Как только мотор зарычал на полных оборотах, яхта пошла с набором скорости, Василий прыгнул. В рулевой мало места, так что работать надо быстро и без осечек. Кулаки резко летят в стороны, двое валятся на пол с пробитыми черепами. Удар без замаха ногой под ухо крысомордому, что сидит в кресле, слабенькая шея с хрустом переламывается. Рулевой успевает только заметить смазанные движения за спиной, как ломающий позвоночник удар швыряет на штурвал. Очнулся на секунду, когда прохладная лазоревая вода сомкнулась. Рядом, в смутной голубизне, болтаются еще трое.
Василий ставит рукоять на «стоп», осторожно направляется к каюте — вдруг возле девушки еще какой дурак есть! Медленно приоткрыл дверь. Алика сидит в кресле, руки и ноги замотаны узкими лентами пластика. Кресло поставлено так, чтобы девушка смотрела в иллюминатор. Лицо белое, губы искусаны. Василий быстро шагнул, осматривая каюту — никого. Девушка продолжала тупо смотреть на далекий горизонт, совершенно не обращая внимания на вошедшего. Это задело Барабанщикова, который, вообще- то, рассчитывал на другой прием.
— Как путешествуется, мадмуазель? — произнес голосом оскорбленного аристократа. — Позвольте присесть?
— Вася, ты как сюда попал?! — глаза девушки округлились так, что показалось, выпадут.
— Нет главнее вопроса, — буркнул Василий и громче: — Через дверь!
Сунул пистолет за пояс и стал рыться в вещах, чтобы найти хоть плохонький нож — рвать пластик зряшное дело. Алика молча смотрела, не в силах выговорить слово. Василий копался около минуты, ничего не нашел. Со злости выдрал с корнем столешницу, обнаружил под ней кучу столовых приборов. Столовый нож с трудом перепилил наручники. Из глаз девушки покатились слезы. Она, похоже, только сейчас поверила в спасение. Заревела в голос. Василий обнял за плечи, повел наверх, приговаривая на ходу:
— Тихо, тихо, мы живы-здоровы … пошли на солнышко. Не реви, а то серый волк услышит!
Поднявшись в рубку, Василий оглядел горизонт. И чуть было не швырнул ревущую в три ручья девушку на пол — баркас с пиратами уже метрах в тридцати от яхты! Стоявшие на палубе оборванцы загалдели, показывая на них грязными пальцами. В руках появились автоматы. Не раздумывая, подхватывает девушку, почти бросает на пол под стенку. Хватает лежащий рядом автомат. Не давая опомниться пиратам, длинными очередями расстреливает всех на палубе. Алика ощутимо гупнулась об пол мягким местом, прикусила кончик языка. Не успела понять, что случилось, над головой загрохотало и горячие гильзы звонко запрыгали вокруг. Рядом стоит Василий с автоматом, из ствола вырывается сноп огня, от грохота выстрелов раскалывается голова. Автомат лязгает и замолкает. Неуловимо быстрым движением Барабанщиков меняет магазин и снова длинные языки пламени с грохотом извергаются в море. Слезы незаметно высыхают. Девушка зажимает уши руками от невыносимого шума. «Ну да, бухгалтер. Или аудитор»? — мелькнула мысль.
Пираты бросились врассыпную, как только увидели оружие в руках неизвестного на яхте, но поздно. Баркас деревянный, прятаться от пуль некуда. Старые борта рассыпались в труху, в воздух полетели щепки, клочья тряпок. Каждая пуля нашла цель и не одну — насквозь пробивали тщедушных пиратов, деревянную обшивку и застревали в моторном отсеке. Через полминуты на окровавленной палубе не осталось никого. Баркас по инерции продолжал двигаться, мягко ткнул бортом. Барабанщикову показалось, что кто-то шевелится за тюками тряпья. Снова сменил магазин и еще секунд двадцать молотил палубу в пыль. Раскаленный автомат летит в сторону, Василий прыгает на баркас. Собрал оружие, перебросил на яхту. У одного убитого обнаружил гранаты. Бросил одну в трюм. Успел захлопнуть люк, как рвануло. Взлетели обломки пополам с водой. Барабанщиков перепрыгнул на яхту, ладонь ложится на рукоять газа, двигатель набирает обороты, судно идет в море.
Алика обалдело сидела на полу среди разбросанных гильз. Василий бережно поднимает девушку, сажает в кресло.
— Как дела? Я тут пострелял немного в плохих ребят. Заметив, что она не реагирует, крикнул:
— Алика, очнись! Рано в транс впадать, мы еще не выбрались! Девушка подняла глаза, что-то дошло. Тихо спрашивает:
— Что это было?
— Похищение, — бодро принялся объяснять Василий. — Похищение с целью получения выкупа и ограбление всех прочих, не представляющих ценности, пассажиров. Не волнуйся, все позади. А теперь прости, мне надо за руль.
Индикатор уровня топлива показывал почти полные баки, но беда в том, что Василий не представлял, куда плыть. На яхте не оказалось компьютера, который через спутник точно определяет точку нахождения судна и автоматически прокладывает курс, стоит только указать пункт прибытия. Вокруг ничего, ни островов, ни скал, ни малейших признаков суши на горизонте. Ориентиром могло служить только солнце. Василий вспомнил, что на рассвете, когда пираты напали на корабль, восход был слева по борту. Значит, судно шло на юг, в Александрию. Раз так, то и им надо строго на юг. Все-таки пираты не нападают на суда далеко в море, а грабят у побережья, чтобы в случае опасности скрыться на берегу. Василий повернул на юг, закрепил штурвал и повернулся к девушке. Увидел, что Алика все еще ошалело осматривает яхту, стреляные гильзы, рассыпанные по полу и два автомата в углу.
— Тихо, тихо, не волнуйся, — снова заговорил он, стараясь держать голос спокойно и чуть насмешливо, — небольшое приключение в океане, все враги разбежались, мы одни на шикарной яхте. На корабле все живы и невредимы, я сам видел твою маму и племянника. Пираты их не убили. Только собрали барахло и убрались с корабля.
Девушка равномерно кивала, вроде как успокаиваясь. Тут Барабанщиков вспомнил о радио! Ведь на яхте есть радиоприемник! Метнулся в каюту, нашел коробку шикарного УКВ-тюнера, включил. Все станции передавали музыку, никаких сообщений о пиратах. Поискал в эфире еще — нет, играют и поют. Выключил приемник и тотчас из динамика затараторили на турецком языке. Кто-то передавал сообщение о захвате яхты, расстреле «братьев» и что скоро утонут, спасайте! «Это с баркаса»! — понял Василий. Кто-то выжил и
