одураченным.
– …то есть, не получится так, как тогда с Синельниковым – всё подготовил, и его об шляпу?
Его опасения, перелетев через корзину с цветами, через блюдо с телячьей корейкой, лишь рассмешили Мельникова.
– Теперь вы член команды, Виталий Петрович, и вам нечего бояться.
Тайны распределительных скрижалей так и остались для Першина тайнами, но после этих слов он уже спокойнее посмотрел вслед удаляющемуся Синельникову, и принялся за еду.
В глубине зала два необычайно серьёзных субъекта как бы нехотя переговаривались между собой:
– Надоела вся эта мышиная возня. Я богатый и успешный человек, почему я должен всю жизнь копаться в этом дерьме?!
– Ты прав Наум, говнецом западает.
У них была своя философия. Они не верили никому, а особенно тем, кто находился в этом зале.
– И климат – я плохо стал его переносить. Пора вытаскивать с завода свои деньги и размещать в других местах.
– Деньги любят деньги. Обычно, как только начинаешь вытаскивать свои, за ними прицепом следуют другие…
Запихнув в рот четверть груши, Гетманов подмигнул Першину, которому сосватал на работу племянника, и рассказал недавний случай.
– Какие-то сутяги подали на меня в суд за то, что я пристроил в Госкомимуществе свою внучку. Я им говорю: ишачьи дети, а чьих внучек мне пристраивать, ваших что ли?
Все, кто его слушал, дружно закивали – с чужими дочками и внучками надо делать что-то другое.
Глава 3
Это были обычные гансы – два упитанных мужичка, только что поселившихся в «Corvinus Kempinsky», и вышедших прогуляться по улице Ваци. Илона с Имоджин подцепили их, и сразу повели в стрип-клуб. Завязалась обычная болтовня. Мужчины быстро освоились и деловито осведомились о времени выдвижения в гостиницу.
Имоджин вспомнила, как знакомый продавец из секс-шопа рассказывал, что у порнофильмов, экспортируемых в Германию, вырезают прелюдии, и оставляют голый секс. Вначале немного титров, затем без промедления – порево.
– Нам нужно немного привыкнуть друг к другу, – лукаво улыбнувшись, сказала она, кивая официанту – «как обычно». – Посидим, выпьем, расслабимся…
Гансы понимающе закивали, и стали обсуждать, как провести девушек в отель. Они скрупулёзно проговорили обо всех трудностях, которые могли возникнуть, и сошлись на том, что, в случае чего, дадут немного швейцару – конечно, удорожание проекта не входило в их планы, но… куда деваться. Улыбнувшись, Имоджин подумала, что они с Илоной предельно упростят проход в отель. Ведь гости проживают в нём, поэтому их пустят наверняка. А девушки туда просто не пойдут.
Мужчины оцепенели, когда им принесли счёт. Ещё бы – какое-то подозрительное пойло подавали по цене коллекционных вин из подвалов Габсбургских дворцов. Девушки сочли момент подходящим, чтобы ускользнуть.
Оказавшись на улице, Имоджин сказала, что у неё нет времени ждать – она торопится на свидание, и попросила Илону, чтобы та забрала у бармена причитающиеся ей комиссионные. Услышав про свидание, Илона громко рассмеялась и поцеловала подругу на прощание.
Они встретились в кафе на Nadymezo Utca. Жжольт – высокий, статный, смуглый красавец со взглядом, обращённым внутрь себя – был в этот вечер необычайно задумчив. Изначально познакомилась с ним Илона. Рассказывая о нём подруге, она имела неосторожность похвастаться мужским достоинством своего нового парня. Имоджин не поверила на слово, и захотела проверить. Разыграв несложную комбинацию, она затащила его к себе в постель и убедилась, что подруга немного преувеличивает. Впрочем, он быстро надоел Илоне, и она сама предложила им попользоваться. И некоторое время Имоджин безраздельно пользовала Жжольта, однако вскоре Илона заявила свои права на него – у неё ничего больше не клеилось. Имоджин он также надоел, но у неё пока что тоже ничего не получалось. И они установили очередь. Жжольт, ничего не зная об этих переуступках, мучился угрызениями совести из-за того, что изменяет Илоне с её лучшей подругой; и сложная проблема – кого выбрать, как объясняться? – встала перед ним в полный рост.
Он был, несомненно, хорошим парнем. В прошлом технолог на винзаводе, теперь он работал в виноторговой компании менеджером. Имел хорошие перспективы, начальство было им довольно. Серое вещество его, безусловно, содержало неисчислимые гигабайты полезной информации. Однако, несмотря на яркую внешность, из-за косноязычия и фатального отсутствия чувства юмора, он был совершенно неинтересен, сер и тускл. Но на девушек недалёких производил впечатление человека глубокого и даже изысканного.
Поглощая бифштекс, Жжольт какое-то время распространялся по поводу ухудшающегося качества вина, особенно недорогих марок. Перед клиентами стыдно. Когда он работал технологом, такого не было. В погоне за прибылью производители забывают о качестве. Нездоровая тенденция, но как её переломить?
Имоджин рассеяно слушала, время от времени кивая из вежливости. Настырная Илона отвоевала три дня подряд, и в этот вечер Имоджин рассчитывала оторваться по полной программе. Размешивая ложечкой сахар, она наблюдала, с какой тщательностью их общий парень собирает вилкой остатки гарнира. Педантично, до самой мелкой капустинки.
– … она такая наивная, такая беспомощная… не представляю, что она будет делать без меня…
Она кивнула. Речь зашла об Илоне.
– …что делать? Она беременна…
Имоджин чуть не расхохоталась прямо ему в лицо. Зачем Илоне понадобился этот тупой розыгрыш, она и сама не знала, а уж зачем Жжольт это обсуждает здесь и сейчас – это непонятно никому, даже ему.
– … и надо что-то думать… ты же понимаешь, что в этой ситуации я не могу, не имею права её бросить… трудный выбор, ты не представляешь, как мне тяжело… но я обязан, просто обязан быть с ней… дорогая, ты должна меня понять… ни с кем на свете не могу больше посоветоваться… ты её подруга, ты знаешь…
Ей и так было ясно, какой он выбор сделает, если нужно будет делать выбор. Так уж получилось, что Илона состроила из себя наивную неопытную дурочку, ну, а Имоджин, соответственно – циничную стервозину. И они играли свои роли.
Они прекрасно существовали среди мужчин, и научились с максимальной выгодой пользоваться своей привлекательностью. В зависимости от обстоятельств, из них могли получиться образцовые жёны, или непревзойдённые куртизанки. Но пока что на их пути не попался режиссёр, который бы предложил ту – самую главную в их жизни роль.
…Она всё ещё горела желанием, и бросала на него нетерпеливые взгляды, – когда же эта набитая глупостями баржа, наконец, снимется с якоря?!
– … мне очень легко с тобой… да, я знал, что ты поймёшь меня… Илона – не такая, она обижается, чуть что, с ней невозможно разговаривать… как она видит отношения, когда невозможно откровенно поговорить… что касается интимной сферы – когда нет откровенности во всём, нельзя раскрепоститься… да, ты понимаешь, о чём я говорю… вот, с тобой…
Она чуть не выплеснула ему чай в лицо… но сдержалась – ей всё еще хотелось его.
– … слава богу, ты поняла меня… ведь не могло быть иначе – мы с тобой одинаковые… мы понимаем, что не всё так просто в жизни… чтобы быть объективным, надо видеть объёмное изображение, а не плоское… учитывать все обстоятельства… однобокий взгляд на вещи – это неправильно…
Допив сок, он вышел из-за стола. Ей пришлось проследовать за ним, хоть она и не успела допить свой чай – за размышлениями, что же с ним делать – допивать, или всё-таки вылить Жжольту на голову.
На улице он продолжил свой монолог:
– … да, мы будем встречаться, я не могу отказаться от тебя… возможно, не так часто, и… свидания будут менее продолжительными… наверное, сегодня – последний раз, когда я смогу провести ночь с тобой… я должен уделять Илоне больше времени, ей сейчас нужна моя поддержка… она требует постоянного к себе внимания… конечно, в таком положении… если она узнает про нас, хотя бы заподозрит… знаешь, какая она ревнивая… ты должна понять… вот если б как-то совместить… если ты будешь к ней приходить, и там…
Он наморщил лоб, и тяжело задумался. Она поторопила его:
– … и там?!
Он жестом предложил ей сесть в машину, но она его остановила:
– Нет, давай поговорим на улице.
– Да, тут всё обсудим, и поедем, – согласился он.
– Давай, Жжольт, заканчивай свою мысль!
– … если б ты с ней почаще виделась, подольше с ней бывала… ты бы убаюкала её подозрения, успокоила её… ну, как можно ревновать к лучшей подруге, почти сестре… у нас есть большой загородный дом, ты знаешь… мы переедем с Илоной туда, ты будешь приезжать якобы к ней, подолгу оставаться, и мне будет спокойнее, когда ты рядом с ней… а когда я буду приезжать, и она, успокоившись, отправится спать…
Он снова тяжело задумался, мучительно подбирая нужные слова. Ей вновь пришлось его поторопить:
– … она отправится спать…
– … мы сможем с тобой…
– Говори, изъясняйся по-человечески! – раздражённо сказала она.
– Заниматься любовью! – наконец, вымолвил он.
– Заниматься любовью?!
– Да, а что тут такого удивительного?
И он открыл перед ней дверцу машины:
– Ну, поедем…
Желание растаяло, как лёд в горячей руке.
– Подожди… Давай называть вещи своими именами. Ты по очереди пользуешь двух подружек, затем одну из них выбираешь себе в жёны, а другой отводишь второстепенную роль, и даже предлагаешь украдкой совокупляться в тёмном углу в доме, в котором…
Он перебил её:
– Дорогая, вот уж не ожидал, что ты будешь рассматривать нашу ситуацию так однобоко, узко. Ты ведь должна понимать…
– Как раз это я понимать отказываюсь!
Имоджин собиралась сказать что-то резкое, но, увидев выражение его лица, по-детски глупо-беспомощное, и несуразное при такой внушительной фигуре, неожиданно расхохоталась. Развернувшись, она пошла прочь, на ходу вынимая из сумочки мобильный телефон – не терпелось позвонить Илоне и рассказать ей свежую хохму об их общем парне.
Смех смехом, а проблема осталась. Почему, почему она всегда выбирает не тех парней? Допустим, обедает она в кафе. На неё заглядывается симпатичный мужчина в хорошем костюме. Что делает Имоджин? Отворачивается, принимает надменный вид, быстро разделывается с горячим, платит по счету и убегает. А стоит ей встретить потенциального неудачника, который бросает на неё робкие взгляды и даже мечтать не смеет о том, что такая девушка обратит на него внимание… И она уже томно вздыхает, хлопает ресницами, и громко шутит. А потом удивляется, почему он ходит по ванной комнате в уличной обуви и стреляет деньги до получки.
И следующий её (лично её, а не их общий с подругой) парень, Балаж, оказался с точно такими же тараканами в голове, что и у Жжольта, словно этих зловредных насекомых специально клонировали и заселяли ими мозги всех мужчин, которые попадались ей на её трудном жизненном пути.
– Нет, он же полный кретин, таких ещё поискать! – жаловалась она тогда Илоне. – Ведь только с моим уникальным чутьем среди сотни нормальных мужиков можно найти самого припадочного психа и делать вид, что это самый лучший мужчина на свете!
