– Я перееду на ту сторону в тенёк, Андрей Александрович.
Андрей взял с заднего сиденья портфель, открыл дверь и поставил правую ногу на асфальт:
– Нет, ждать не надо. Езжайте домой, Афанасий Тихонович, сегодня же суббота.
Ему пришлось дважды повторить, чтобы Тишин усвоил: ждать не нужно. Андрей был скорее деспотом, чем демократичным руководителем, но в бытовых мелочах не утрировал. Мог заставить заняться офисной работой в выходной день, но такие вещи как извоз – это уже мракобесие.
Карман встретил в своём большом кабинете, ничем не отличавшемся от офиса коммерческой фирмы средней руки – безвкусные стеновые панели мышиного цвета, заурядная но добротная, на века, офисная мебель. Под стать интерьеру была одежда хозяина кабинета – серый москвошвеевский костюмчег. Определенные сдвиги произошли – раньше, занимая скромные должности, Карман предпочитал дорогие вещи и выглядел как магнат, из-за чего был предметом насмешек студентов. Действительно, смотрелось нелепо, когда одетый от кутюр скромный заведующий кафедрой лезет в переполненный троллейбус.
Карман, человек без улыбки, всегда был суров, как босс мафии. И немногословен – пустопорожней болтовне предпочитал многозначительное молчание.
С этим тоже произошли изменения – сощурив глаза, он изобразил кривое подобие улыбки и ответил невпопад на стандартное приветствие:
– Привет, садись. А я сегодня иду на инаугурацию. Там в ресторане «Волгоград» будут все наши.
На лацкане его пиджака Андрей заметил значок проправительственной партии «Единая Россия». Он никогда не слышал так много текста от Кармана и немного растерялся. На самом деле это был знак высочайшего расположения – завести отвлеченную светскую беседу вместо кивка или односложных «Да», «Нет».
Андрей растерянно опустился на стул, и Карман пояснил:
– У нас прошли выборы и сегодня инаугурация мэра.
Вводная часть встречи, которую на Востоке превратили в особый ритуал и вид искусства, подошла к концу. Лицо начальника горздравотдела обрело обычную свою неласковость, и он резковато спросил:
– Был уже у Давиденко?
– Дык… я не знаю кто это такой – Марина сказала встретиться с вами, а вы всё скажете.
На лице начальника горздравотдела промелькнула тень неудовольствия, мол, заебала эта непонятливая молодежь.
– Это влиятельный человек. Новые времена, с рынка будут убирать часть фирм… Тебе нужно заручиться его поддержкой. Он тебя примет сегодня, пиши телефон…
И, прежде чем Андрей успел достать блокнот, Карман продиктовал номер мобильного телефона таинственного Иосифа Григорьевича Давиденко. Оставались ещё вопросы, в частности, приближающийся тендер на 15 миллионов рублей, на котором должен председательствовать Карман. Марина из-за его назойливости и желания поскорее увидеть Андрея, которое доминировало над всем остальным, не смогла выяснить, как сыграют этот тендер – сколько из 15 миллионов достанется Совинкому.
– Аа… Евгений Владимирович… Марина что-то говорила, но я недопонял насчет пятнадцатимиллионного тендера…
Карман не дал договорить:
– Сходи к Давиденко… Потом поговорим.
И, резко кивнув, отрывисто добавил:
– Давай… беги… работай!
Встреча была коротка. Выйдя на улицу, Андрей увидел, что Тишин ещё не уехал – его Жигуленок стоял на светофоре на пересечении улиц Советской и Комсомольской. Видимо, не сразу отчалил от горздравотдела, а ходил в какой-нибудь магазин. Андрей не стал ему маяковать, а вместо этого пошёл в противоположную сторону. Захотелось пройтись по тихой улице до конца, до 7-й Гвардейской, и поразмыслить, стоит ли связываться с этими волчарами. Но, как обычно, мыслительный процесс не пошёл. Андрей уже знал за собой эту особенность – сколько бы ни размышлял в одиночестве, гениальные умозаключения никак не вывести. Всё равно каждый раз приходиться действовать по наитию. В данном конкретном случае он рассчитывал на то, что когда дойдёт до конца улицы, упрётся в бывшее трамвайное кольцо напротив здания Арбитражного суда, то нужное решение само придёт. И всего-то останется – сделать то, что подскажет интуиция.
На пересечении с улицей Гагарина заданный ход мыслей прервался – тут в двух шагах жила Таня. Эх, сейчас бы повернуть налево, зайти в арку, там направо… Но Андрей сдержал себя: он на работе. И не стал даже звонить ей, решил, не отвлекаясь, сделать дело, развлечения подождут.
Чем ближе до 7-й Гвардейской, тем больше Андрей ощущал, что поддаётся влиянию Кармана, перенимает манеру держаться. Скулы сводит, глаза сужаются, лицо деревенеет. Так, где тут магазин социальной одежды, а где принимают в партию «Единая Россия»!?
Когда дошёл до конца Советской улицы, всё же подумал: «А ну его нахуй! Сейчас как забуримся с Танькой в «Замок на песках»!»
Рука потянулась в карман за телефоном. Напротив того места, где остановился в раздумиях Андрей, над площадью, где раньше было трамвайное кольцо, возвышалось пятиэтажное здание Арбитражного суда. В милицейский «бобик» грузились судебные приставы. Он думал о Тане, а рука набирала телефонный номер Давиденко. Андрей почувствовал, что держится неестественно прямо, по-военному, и ослабил осанку.
Абонент ответил сразу, после первого же гудка. Бодрый голос произнес: «Алло, я вас слушаю». Андрей тут же включился, отбросил недобрые мысли:
– Иосиф Григорьевич?
– Так точно!
– Я от Евгения Владимировича…
Давиденко сказал, что ждёт, может принять прямо сейчас, и тут Андрей вспомнил, что Карман не сообщил такую деталь, как адрес. Пришлось уточнять, и оказалось, что это рядом с 7-й Гвардейской – в Центральном парке культуры и отдыха, быстрым шагом можно дойти минут за пятнадцать.
И он назвал время прибытия: через пятнадцать минут.
Управление компании «Волга-Трансойл» высилось своими тремя строгими этажами над зеленым двором и садом, окруженным массивной чугунной оградой. Высокий худощавый мужчина в спортивном костюме натирал полиролью единственный автомобиль на стоянке перед зданием, – черный новенький Мицубиси Паджеро.
Андрею это показалось странным, машина и так сияет чистотой, на ней, что называется, муха не еблась. Сам он ездил на мойку только когда совсем припрёт, танки грязи не боятся, а уж о натирке тряпками не могло быть и речи.
Присмотревшись к натиральщику, он внутренне вздрогнул, увидев сходство мужчины в спортивном костюме с самим собой. Только тот был возрастом лет на двадцать постарше, брюнет, и весь его облик был более суховат и аскетичен.
«Святой Иосиф!» – мелькнула мысль, Андрей вспомнил, что? говорили про этого милиционера Катя и Таня. Очевидно, встреча была неизбежна.
Он подошёл к двойнику, представился:
– Здравствуйте, это я вам звонил, Разгон моя фамилия.
Давиденко отвлёкся от своего занятия, и, оставив тряпку на капоте, сделал шаг навстречу и протянул руку:
– Надо же! Евгений Владимирович в своём репертуаре, всё говорит в последний момент. Знал бы, что ко мне нагрянет высокий гость из Питера, оделся бы поприличнее, ботинки бы новые прикупил, рубашку…
Так, насмешливо приговаривая и внешне оставаясь серьёзным, Давиденко провёл Андрея мимо охранника внутрь здания. Где всё было дорого и строго, и только аляповатые масляные картины с ромашками и подсолнухами диссонировали с предельно лаконичным интерьером.
Андрей оценил и юмор Давиденко, и вышивку на дизайнерской спортивной куртке «Hugo Boss», и его автомобиль без обвеса, безо всяких наворотов и лишних деталей.
«Наверное, его кабинет будет выглядеть преувеличенно пустынно: ни бумаг, ни компьютера, только дорогой стол и кожаное кресло», – подумал он.
