Так оно и оказалось. Но в небольшом кабинете на втором этаже, возле двери которого на стене была закреплена табличка, свидетельствующая, что хозяин кабинета занимает должность начальника юридического отдела компании «Статус», компьютер всё же присутствовал – справа от двери возле шкафа со стеклянными дверцами тарахтел системный блок без монитора, без клавиатуры и мыши.
Давиденко специальным образом проследил, чтобы дверь кабинета осталась немного приоткрытой, и устроился в кресле за своим рабочим столом, Андрей – напротив, за приставным столом. Прежде чем начать беседу, Давиденко, глядя в упор на своего гостя, положил прямо перед собой мобильный телефон, последнюю модель Sony Ericsson, популярную среди особистов, записывающих на диктофон все свои разговоры (об этом рассказывал Ренат, и Андрей сразу подумал, что именно для этих целей перед ним сейчас положили аппарат).
Иосиф Григорьевич начал беседу.
– Женёк наверное предупредил, что фармацевтический рынок будут весь перетряхивать. Кого-то прижмут за несоответствие, неправильно оформленную лицензию. Останутся только те, кто платит администрации. Для таких компаний будет зелёнка, остальные пойдут чеканным шагом нахуй.
– Да вы знаете, Иосиф Григорьевич, мы особо с ним не говорили – он торопился на инаугурацию.
Особист покачал головой.
– Ммм… инаугурация… эти пиндосы… ничего не изменилось. Малолетние выскочки, выкормыши московских аллигархов. Чипура сказал этому пиндосу – в присутствии губернатора, я рядом стоял и всё слышал – генерал сказал так: «Женя… собирай вещи и уёбывай обратно в Москву, ты нам здесь не нужен». И если этот выскочка не примет наши условия…
В этом месте беседы бывший начальник областного управления ОБЭП устремил свой взгляд через приоткрытую дверь кабинета в глубь коридора, словно там находился магический кристалл областного УВД, показывающий, сколько отмерено свободных лет только что избранному мэру.
– … года через два его сольют, – наконец определился Давиденко.
Генерал Чипура возглавлял областное УВД, но тут такой вопрос начинался: кто такой «Женёк»? И Андрей спросил об этом – кто подразумевается под именем «Женёк», уж не Карман ли?
Давиденко не стал корить за серость – оно понятно, там в Северных Пальмирах ничего не знают про волгоградские выборы. «Женёк» – это Евгений Ищенко, новый мэр Волгограда. Андрей вспомнил этого щетинистого парня, своего ровесника, который добился больших успехов в Москве, он уже баллотировался на пост мэра города четыре года назад, и неудачно, а вот теперь победил благодаря грамотно организованной пиар-кампании, расчитанной на люмпенов и темный малообразованный народ: прямая покупка голосов избирателей, косметический ремонт заблеванных подъездов, показуха со строительством культовых сооружений – церквей.
Андрей ничего не имел против Евгения Ищенко – молодец, добился своего. Миллионер, работает в серьезной группе, активно скупающей трубные и подшипниковые заводы. И внешне приятно выглядит. Вообще, если на то пошло, в Волгограде редко встретишь неприятную морду – в отличие от других городов, особенно Петербурга. Но он вспомнил одну деталь, которая в контексте разговора выглядела уместно:
– Как-то раз летел с ним одним самолётом, сидели рядом. Знаете, рейсом Москва-Волгоград летает одна и та же публика. У Ищенко на груди крест, он всю дорогу играл в компьютерную игру на ноутбуке, а при взлёте и посадке истово крестился. От этих примочек меня наружу выворачивает.
– Выворачивает от чего? – уточнил Давиденко.
– От того и другого. Компьютерные игрушки – это для дебилов. Я уже молчу про кресты и эти ритуальные движения. Чтобы совместно с попами, с этими жабами в рясах, объёбывать народ, совсем необязательно самому носить крест, креститься, а тем более быть набожным.
Давиденко откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки:
– Хм… а как же кормление пяти тыщ физичеких душ пятью батонами, прогулки по воде без плавсредства, и святое бесконтактное зачатие? Ты разве не веришь в чудеса?
– Для кого-то святое и бесконтактное, а для кого-то не святое и очень даже контактное, – вдруг развеселился Андрей.
Обсудив эту важную тему, Давиденко вернулся к цели сегодняшней встречи. Стороны заключают договор, заказчик вносит первый платёж, исполнитель отзванивается контролирующим органам – ОБЭП, Госнаркоконтроль, налоговую полицию, горздравотдел, и пр; и эти организации исключают ООО «Совинком» из списка фирм, подлежащих уничтожению. Договор заключается чисто по-мужски – крепкое рукопожатие и работа закипела. От плательщика требуются деньги, копии уставных документов и данные работающих сотрудников.
Андрей впал в некоторое недоумение: что, вот и всё, несите ваши денежки, и мы будем за эти деньги защищать вас от нас, таких невьебенно страшных. Проговорив свою фабулу, Давиденко выжидающе умолк, но молчание затянулось, Андрей не мог заставить себя сказать что-либо. Происходящее выглядело настолько нелепо, что было непонятно, как на это реагировать.
Для завершающего аккорда Давиденко необходимо было узнать финансовые возможности клиента, чтобы назначить сумму ежемесячного платежа. Он спросил, какие обороты у фирмы Совинком. Но Андрей, войдя в ступор, безмолвствовал.
Разгадав его настроение, Давиденко, будто спохватившись, привёл некоторые доводы. У него многочисленные связи во всех госструктурах, на самом высоком уровне, поэтому можно обращаться к нему по любым вопросам: госзакупки, тендеры, хлобукнуть конкурентов. Инициатива должна исходить от заказчика. Андрей – стратег, Иосиф Григорьевич – тактик. Правда, так получилось, что первое общее дело известно тактику в большей степени, чем стратегу:
– … Женёк не посвятил тебя?
– В смысле… Карман?
– Так точно. Его епархия проводит тендер на пятнадцать миллионов рублей, он председательствует на тендере, но там будут чужие люди из городской администрации, которые могут привести чуждые нам фирмы. Мы их расстреляем из крупнокалиберного дихлофоса и возьмём тендер. Как?! А я скажу, как. Я вброшу в комиссию письмо за подписью замначальника УВД о том, что правоохранительные органы не могут гарантировать благонадёжность некоторых участников конкурса. В черный список войдут все фирмы, кроме Совинкома. И комиссии ничего не останется другого, кроме как объявить Совинком победителем.
– Вот так, всё так просто?
– План прост, а потому красив.
– Но… Иосиф Григорьевич… мы не знаем, какую квоту даёт нам Карман.
– А куда этот изверг спустил наши деньги?
Расслабившись, избавившись от внутреннего напряжения, Андрей пояснил: некоторые закупаемые позиции поставляются напрямую отечественными заводами-производителями, по цене никак не влезть. Поэтому поставку данного оборудования (рентгенаппаратура) не может быть доверена Совинкому. В комментариях он высказался, что, вероятнее всего, указанные производители априори договорились с Карманом и сами составляли техзадание под своё оборудование, поэтому, чтобы освоить заложенную в бюджете сумму, необходимо менять государственную заявку, составленную в прошлом году. Андрей разъяснил некоторые тонкости госзакупок, выслушанные с величайшим вниманием. К концу встречи мнение о собеседнике изменилось – он увидел в бывшем особисте партнера. Действительно, если Давиденко будет отрабатывать зарплату, приносить прибыль, то почему бы с ним не посотрудничать.
– Ну так что, какую ты мне назначаешь зарплату? – спросил Иосиф Григорьевич, дослушав до конца рассказ об особенностях бюджетного финансирования здравоохранения.
Андрей решил, что у особиста нет возможностей пробить его платежеспособность и существенно занизил сумму своих оборотов, назвав цифру два миллиона рублей. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, затем Давиденко озвучил приговорчик: ежемесячный платёж составит двадцать тысяч рублей.
При существующих оборотах это было по-божески – если он собирается делать то, что обещает. Но если бы обороты действительно составляли два миллиона в месяц, это была бы чрезмерная сумма. Андрей некоторое время колебался: согласиться на двадцать тысяч или поторговаться для вида. И он согласился, хотя тут же пожалел и принялся себя мысленно ругать: да, Ансимовы и Быстровы по головке бы не погладили, если бы увидели, что он уступил, не поторговавшись. Нет, не умеет он притворяться валенком,
