Артем покачал головой.
— Трехкомнатная на Украинском бульваре, просторная, в престижном доме… Да ты знаешь о том, что за однокомнатную на окраине идут на такие аферы и преступления, что волосы дыбом, а тут такой кусок. А главное, молодая женщина с ребенком, мужа нет, защитить некому.
— Ты сейчас опять говоришь, как Ленка, слово в слово.
— Да потому что… — Артем умолк. — Драть тебя некому. Напиши мне телефон этих деятелей.
— Я не знаю телефона.
— А как вы связывались?
— Они звонили мне сами.
— Вот видишь, при случае ты их даже найти не сможешь. Триста долларов будут тебе выплачивать ежемесячно! — усмехнулся Артем. — Надо же… — Сделаем так. Ни в какие переговоры с ними не вступай. Если позвонят, сошлись на меня.
— И что сказать?
— Что твоими делами будет заниматься Артем Семенович Беглов. Голос Артема прозвучал сейчас, как приказ.
— Ты такой всемогущий?
— С этой шушерой разобраться силы достаточно.
Лера поежилась.
— Мне становится страшно. Лена говорила, что ты очень влиятельный человек.
— Ты уже пожалела, что связалась со мной? — насмешливо спросил Артем.
Она сидела, подперев голову ладонью, и выглядела очень по-домашнему в этой позе.
— Нет. Не пожалела. Когда ты злишься, у тебя грубый голос.
— Я злюсь не на тебя.
— Знаю. Наверное, мне ко многому придется привыкать, — просто сказала она. — Думаю, ты сам жалеешь, что нашел себе такую неудачницу, которую нужно опекать и защищать.
Она грустно улыбнулась.
— Наверное, я должна все равно это тебе сказать. Лучше, если сейчас. Не знаю, чем ты занимаешься, вернее, точно, не знаю, поправилась она. — Могу только догадываться. — Она вздохнула. — Тебе подчиняются, тебя боятся, ты достиг влиятельного положения. То, что все это не просто так, понимают даже такие далекие от всего дуры, как я. Когда подыхала, помог мне ты, а не те, кто с утра до ночи колотит себя в грудь и произносит высокие слова. Мне плевать на все высокие слова в мире, я никому не верю и отношусь к людям так, как они относятся ко мне. По-другому я не умею. Может быть, для благополучного человека ужасно то, что я сейчас говорю, мне на это тоже наплевать. Я была по уши в дерьме и не видела выхода. Ты вытащил меня, благодаря тебе я почувствовала себя человеком.
Артем очень внимательно слушал ее.
— Почему ты молчишь? Мне было нелегко последнее время. Я все время прислушивалась к себе. Добро. зло… Все так поменялось в наше время.
— Ты хочешь сказать, что добро тебе сделал такой человек, как я?
— Нет. Не знаю… — Она растерянно смотрела на него.
— Нет, знаешь. Я хочу закончить этот разговор сейчас и больше никогда к нему не возвращаться. Лера, — Артем спокойно и строго смотрел на нее, — тебе придется принимать меня таким, как есть. Я не изменюсь. Этот мир очень жесток. Мне тоже приходится быть жестоким. Сейчас ты, если захочешь, сможешь уйти от меня. — Он, закусив губу, замолчал. — Я сделаю для тебя все, что обещал раньше: запись на телевидении, клипы…
— Как ты можешь так говорить! — Валерия заплакала. — Как будто я…
— Лера, — он взял ее за руку. — Я очень не хочу, чтобы ты ушла. Не могу тебе обещать ничего хорошего. Я такой, как есть, меня не изменишь. Меня можно только убить, но не сломать.
Валерия затрясла головой.
— Выслушай до конца. Скажу это один раз. Я буду вести тот образ жизни, который вел раньше. Ты часто не будешь знать, где я и что со мной. Это очень тяжело, девочка. Ты не будешь получать ответа на многие вопросы. Ты умная, добрая, хорошая женщина, очень желанная. После сегодняшней нашей ночи мне будет еще труднее с тобой расстаться. Только сегодня я понял, что ты по-настоящему дорога мне. Будет очень больно, если уйдешь, но удерживать тебя я не стану.
Чем дольше он говорил, тем спокойнее становилась Валерия. Ее милое заплаканное лицо выражало непреклонную волю. Она взяла его руку в свои маленькие ладони.
— Ты так говоришь, словно я готовлюсь стать женой декабриста или подругой революционера. — Она улыбнулась своей шутке. — Хватит запугивать меня сложностями. Надо же, — потянулась к нему, — первый раз встретила настоящего мужика, и на тебе — в шею гонят.
— Кто тебя гонит, глупая? — Он обнял ее и вдохнул запах волос, который стал для него родным.
Она обхватила его за шею.
— Знаешь что, — тихо вдохнула ему в самое ухо, — давай прекратим эти разговоры. Я все поняла. Я не хочу без тебя. И больше не будем об этом говорить. Ладно? Налей мне коньяку. Обычно не пью крепких напитков, но сейчас, чувствую, надо.
Она сидела, притихшая.
— Я так устала от этого разговора.
Лера взяла Тишку на руки и уселась с ним вместе к Артему на колени.
— Смотри, как притих, хозяина почувствовал, тоже, видно, устал, бедняга.
Она вытянула руку и снова залюбовалась браслетом.
— Ленка обомрет.
— Почему?
— Потому. Мы с ней обе такие невезучие на мужиков. К присутствующим это, конечно, отношения не имеет. Но правда, Лена только с виду рассудительная, а всегда в такое дерьмо влезет, что только диву даешься. Меня ругает, а сама… Где она только находит этих мудаков, ума не приложу.
— Не ругайся.
— Постараюсь. Сейчас я тебя развлеку, хочешь?
— Давай.
— Первый раз она влюбилась в специального корреспондента одного известного издания. Я забыла какого, но это не важно. Он — журналист с именем, из Франции вернулся, она — только-только МГУ закончила. Любовь вспыхнула безоглядная. Она на него смотрела как на икону. Он женат, конечно, но тоже увлечен. Ленка жила на жалкую зарплату с больной матерью пенсионеркой, а он — матерый журналюга с приличным окладом и хорошими гонорарами. Так что эта гнида делала? Пригласит Лену к себе домой, пока жены нет, и начинается цирк. Сначала он ее, извини за выражение, отдерет, как следует, в царских аппартаментах, на роскошной кровати белого арабского гарнитура, — я забыла сказать, он жил, да и сейчас живет, в знаменитом «доме на набережной», где Театр эстрады, а потом начинает наряды жены показывать. Подведет к зеркальному шкафу, дверцы раздвинет и говорит: это Верочкина норковая шубка, это костюм из Парижа я привез, а это платье английское приятель недавно переслал со знакомым дипломатом. Это то, это се. А у нас в ту пору не то что платья английского, трусов приличных не купишь. А Ленка потом идет домой и слезы от унижения глотает по дороге. Бедная церковная мышь. Думаю, у этого мужика с психикой было не все в порядке. Как тебе этот рассказик?
— Нормальный. — Артем всматривался в Лерино лицо, ставшее ожесточенным. Такого презрительного выражения в ее глазах он еще не видел.
— Эта история давняя, из времен развитого социализма, продолжала Валерия. — Господа капиталисты тоже недалеко ушли. Прошлой весной Ленка опять засияла: влюбилась. Все уши мне прожужжала, бизнесмен, бизнесмен… Летом пригласил ее поехать с ним вдвоем на недельку отдохнуть. Порадовалась за нее: расслабится человек, получит положительные эмоции.
— Отдохнула?
— Лучше некуда. Она от него сбежала. Когда ко мне ворвалась, я испугалась, подумала, случилось что-то серьезное. Злая, как черт, лицо перекошено. Господи, говорит, есть ли вообще на свете щедрые мужики, которые цветы дарят, подарки?! Да черт с ними, с подарками, обойдусь, хотя бы отношение
