постарше. С ними он чувствует себя уютнее.
Катерина, сраженная услышанным, молчала.
Тимофей продолжал рассказывать:
– С Идой произошла неприятная история. В конце февраля вляпалась в «правый» показ моды. Ее надули жулики, и она обратилась за помощью ко мне. В тот день… – Тимофей замялся, – когда мы с тобой по- ссорились, я хотел об этом рассказать.
– Да?
Катерина в растерянности остановилась. Какая же она идиотка, дважды идиотка! Тамара ошиблась, утверждая, что Катя не может плохо думать о людях. Может, и еще как!..
Ей стало не по себе.
Сазонов догадывался, что с ней происходит.
– Ты слышала про скандал, связанный с 'Торговым домом Садчикова'? – перевел он разговор на другую тему.
– Да, у Кардашева про это говорили. Только я толком не поняла, что случилось.
– Никто не понимает. Наследники покойного мужа оттяпали у Иды торговый дом еще в начале весны. Запугали! Теперь 'Торговый дом Садчикова' закрыли. Там вроде налоговики роют. Вокруг него создавались фирмы на подставных лиц – верный способ уйти от налогов. Ида говорит, что ее Бог отвел. Так горевала, когда пасынки выдавливали ее из торгового бизнеса, а теперь рада. Витюша Парфенов – он, как будущий муж Иды, в курсе дела – сказал, что дела там серьезные разворачивались.
– Что ни делается, все к лучшему.
– Да, так получается.
– Кстати, я недавно еще от одного нашего известного модельера предложение получил.
– И что?
– Отказался. Хватит с меня Пономаревой. Она и сейчас пока еще за счет моих моделей выезжает. Наработался я на чужую тетю, больше не собираюсь ни под кого ложиться. Надоело нервы попусту мотать. Хочу отвечать только за собственную глупость. Я – фанат своей профессии. И могу работать сутки напролет. Но руки опускаются, когда на пустом месте вставляют палки в колеса.
– Ну вот, – вдруг сказала Катя, – вернусь из Италии, а ты будешь прославленным маэстро. И знать меня не захочешь.
– Захочу! – убежденно произнес Тимофей.
Подошел автобус. Народу на остановке скопилось много, и Катю притиснуло к Сазонову.
– А мороженое вы мне купите? – внезапно раздался голос Иринки, про которую они почти забыли.
– Это с какой радости? – строго спросила Катя.
– Конечно, купим, – поддержал Иринку Тимофей. – Ты какое больше любишь?
– Всякое, – с готовностью ответил ребенок, боясь, что взрослые передумают.
– Мама сказала, что ты недавно кашляла, – попыталась сохранить лицо Катя.
– Это было на прошлой неделе! – мгновенно обиделась Иринка.
Автобус опять тряхнуло. Катя почувствовала совсем близко сильное мужское тело. И прикрыла глаза. Тимофей… Только сейчас она поняла, как ей не хватало его. Жадные мужские взгляды, которые постоянно в последние месяцы сопровождали ее по подиуму, – все это чужое! Там надо улыбаться, напрягаться, быть красивой, постоянно следить за выражением лица. Каждое движение должно быть отточенным и четким. А с Тимофеем…
– Витюша видел твою фотографию на обложке еженедельника. Говорит: восторг!
– Значит, возьмете меня к себе в топ-модели?
– Ты еще спрашиваешь?
– А если провалюсь в Милане?
Тимофей вздохнул:
– Не провалишься. Зная, чего тебе стоило всего этого добиться, язык не поворачивается сказать: к сожалению. А если серьезно…
– Нам пора выходить, – прервала его Катя и стала пробираться к выходу.
Они втроем стояли на тротуаре.
Иринка, осмотревшись, тут же потащила Сазонова к ближайшему киоску с мороженым.
– Мама у Кати про тебя спрашивала, – заговорщически пролепетала девочка.
– И что? – замер Тимофей.
– Говорит: парень хороший.
– Кто говорит? – не понял Тимофей.
– Обе. Только Катька у нас гордая. Так мама сказала. И еще… – Иринка, помогая себе жестом, повертела рукой. – Независимая, вот! – вспомнила она наконец-то забытое слово. – С ней натерпишься! – Она вздохнула. – Вот меня так никто любить не будет, как ее.
