хвоста.
С Лерой пес вел себя как джентельмен. Никогда не вырывался, не скандалил. Он не смел ослушаться свою хозяйку. Он чувствовал ответственность за нее. Иногда Лере казалось, что какими-то чертами характера шар-пей напоминает Артема.
С Дашкой Данька тоже вел себя степенно, выполнял команды. Она легко справлялась с ним. Он был добродушен, умные глаза смотрели снисходительно. Пес понимал, что имеет дело с ребенком.
Дэниэл чувствовал настроение своей хозяйки. Он хотел защитить её, только не знал, от кого.
Лера потрепала Даньку по смышленой голове.
— Ты все понимаешь, да? Мне сегодня паршиво, и ты ничем не можешь помочь.
Она отцепила поводок.
— Иди погуляй.
Дэниэл для порядка помедлил, как бы спрашивая:
— Можно, да?
И тут же рванул к противоположному углу сквера, где обычно собиралась неплохая собачья компания.
Лера задумчиво смотрела на Данькины прыжки. Она должна поговорить с Валентиной Максимовой, которая уже несколько раз высказывалась вслух, что смерть Наташи очень подозрительна. Актриса хотела отнести заявление в прокуратуру. Если опасность угрожает ей, Валерии, то Валентине тем более.
Она очнулась, когда собачий нос уткнулся в сапоги.
— Нагулялся? Тогда пошли.
Шар-пей вздохнул. Наивные люди! Он бы, конечно, ещё побегал, но домой так домой. Он — собака с понятием.
Когда Стрелецкая открывала дверь, возвращаясь с прогулки, услышала телефонный звонок.
Лера нахмурилась. Ни с кем не хотелось общаться.
Звонил Кузя, руководитель вокально-инструментального ансамбля «Перелетные птицы».
— Видел тебя сегодня в передаче, — начал он. — Николай Грибов — это та ещё сволочь. У тебя было очень напряженное лицо.
— Да, — выдохнула Лера.
— Что-то случилось? — всполошился Кузя.
— Ничего, просто устала.
— А-а, — он замялся. — Я тут хотел… Ну, ладно, в другой раз.
Лера улыбнулась Кузиной дипломатии.
— Давай, не крути. Ты без дела беспокоить не станешь.
— Я не кручу. Хотел в гостечки к тебе напроситься. Не один.
— Вот как? — удивилась Лера. — Приезжай. Только у меня настроение паршивое. Если тебя это не пугает…
— Не пугает. Мы — люди привычные.
— Тогда жду.
С Кузей, Виктором Кузьминым, которого все называли Кузей, руководителем вокально- инструментального ансамбля «Перелетные птицы», Стрелецкая была знакома очень давно. Когда Лере с маленькой Дашкой на руках приходилось тяжело, он не раз помогал ей. Он всем помогал. Вытаскивал солиста Алешку из пивнушек, возился с ним, воспитывал. Жалел талантливого парня, который без него давно бы пропал.
Это Кузя в свое время привел Стрелецкую в «Белый жасмин». Еще тогда он предсказывал Лере успех. Так и вижу тебя в большом концертном зале, улыбающуюся, говорил он. Цветы, аплодисменты, восторженные крики публики — все это будет, Лерок! Она не верила и называла его добрым фантазером.
Лера поправила перед зеркалом прическу. Каштановые волосы пышной волной спускались до плеч. Однажды её спросили, сколько времени она тратит на прическу. Минут семь — десять, ответила она, и это было правдой.
Она задержалась перед зеркалом и окинула себя критическим взглядом. Интересно, кого это Кузя собирается притащить в гости?
В дверь позвонили.
Дэниэл мгновенно оказался в прихожей и вопросительно посмотрел на хозяйку.
— Это свои. — Она взяла шар-пея за ошейник.
На пороге стояли Кузя и незнакомый мужчина лет тридцати пяти.
— Проходите.
Лера удивилась. Кузя никогда не приводил к ней в дом незнакомых людей. Когда сказал, что придет не один, она подумала, что речь идет о ком-нибудь из ансамбля.
— Знакомься, это Григорий Иртемьев, поэт, написал несколько песен. Потомственный дворянин, между прочим.
Гость замахал руками:
— Кузя, ну что ты, кому это интересно…
— А что? Я правду говорю. Лер, извини, не утерпел, особенно после сегодняшней передачи. Давно хотел вас познакомить. Гришу я знаю, считай, лет сто уже. В одном дворе выросли. Некоторые его песни наш Алешка поет.
— Вот как?
— Да. Есть у меня одна стоящая идейка. Только для тебя.
Стрелецкая более внимательно посмотрела на Григория. Он показался ей очень замкнутым и серьезным.
Когда снял меховую шапку, она ахнула. В темных, коротко подстриженных волосах серебрилась заметная седая прядь, которая делала его старше.
От пристального взгляда хозяйки Григорий смутился. Его синие глаза ярко вспыхнули.
— Извините, наверное, мы не ко времени…
Валерия спохватилась.
— Все нормально, очень хорошо, что пришли. Кузя плохого человека в дом не приведет.
Шар-пей благосклонно смотрел на гостей. Одного знал давно. Он и раньше приходил в дом, от него вкусно пахло, он всегда угощал замечательной едой. А второй… Дэниэл вздохнул. Хозяйка ему улыбается, значит, не опасен. Но на всякий случай пес решил не упускать из вида того, второго.
— Ну, тогда не будем терять времени, — оживился Кузя. — По старой традиции сам займусь ужином.
Он исчез на кухне и по-хозяйски захлопотал.
— А Дарья твоя где? — спросил он.
— Скоро будет. На день рождения к однокласснице ушла.
— Понял. Давно мы с тобой, Лерок, вино вместе не пили.
Кузя стал выставлять на стол принесенные бутылки.
— Красное сухое итальянское вино. «Вальполичелла Классико». К мясному блюду в самый раз. Сейчас что-нибудь попроще изображу, чтобы не задерживать процесса. Ты не против?
— Не против, — Лера улыбнулась. — Ты у Григория спроси.
— Угу, — отозвался Кузя. — Спрошу. Мы с Гришей холостяки со стажем, между прочим, народ неизбалованный.
Кузя кокетничал. Он прекрасно готовил и очень любил это занятие. Друзья и знакомые эксплуатировали его беспощадно, но он не обижался. Основное место в его жизни занимала музыка. Но была и ещё одна страсть: любил он приготовить что-то необыкновенное и угостить друзей, посидеть с ними под бутылку хорошего вина.
За столом Лера сначала чувствовала смущение, а потом, неожиданно для себя самой, начала выплескивать свои наболевшие проблемы. Кузя был свой, с ним всегда легко общаться. Валерия обычно недоверчиво относилась к людям, которых видела впервые, но сегодня она болтала без умолку.
Она поймала удивленный взгляд руководителя ансамбля и смешалась:
