удовлетворить основную часть потребностей Европы в моржовой кости и прочих продуктах моржового промысла. И уж о чем другом, а об этом епископ Эрик наверняка тоже был хорошо информирован[150].
Во время его пастырского визита, продолжавшегося, кстати сказать, более года, епископ объездил большую часть земель Альбы на Западе. Мы можем не сомневаться, что по возвращении в Европу он без промедления доложил своему начальству обо всем, что видел и слышал. Не исключено, что его доклад до сих пор хранится где-то в лабиринте архивов Ватикана, но слухи о путешествии Эрика в Новый Свет начали быстро распространяться в церковных, морских и купеческих кругах Западной Европы. И если само существование и местоположение Альбы еще недавно было тайной, теперь оно более не могло оставаться таковой.
Начиная примерно с 900 г. климатические условия на западе Атлантики стали постоянно улучшаться, лето становилось все более долгим и теплым, зимы короткими и мягкими, а шторма — далеко не столь частыми и бурными. К 1100 г. в этом регионе произошли весьма серьезные изменения, в большинстве своем благотворно повлиявшие на жизнь альбанов.
С тунитами же судьба обошлась не столь милостиво. Туниты Ньюфаундленда были в первую очередь охотниками, кормившимися промыслом морских млекопитающих. Основным объектом их промысла были ледяные тюлени (лысуны и хохлачи), которые каждую весну собирались в колонии, насчитывавшие несколько миллионов голов, на паковых льдах залива Св. Лаврентия, где они рожали и выкармливали детенышей. После того как изменение климата повлекло за собой общее потепление, льдов в заливе Св. Лаврентия стало меньше, толщина их заметно уменьшилась, и большие льдины перестали служить надежными «детскими садами» для тюленьего молодняка. В результате этого большинство тюленей практически покинуло Внутреннее море, ибо им приходилось теперь выводить детенышей на паковых льдах Арктики вдоль северного побережья Лабрадора [151].
После ухода тюленей, выводивших потомство на льду, некоторые туниты последовали за ними на север. Оставшиеся претерпели существенные метаморфозы, в этническом отношении настолько ассимилировавшись с альбанами, что они стали практически неотличимы от них.
Образ жизни самих альбанов тоже претерпел резкие изменения. Потепление климата привело к резкому сокращению срока службы лодок, обшитых шкурами, а это, в сочетании с доступностью хорошей древесины, способствовало переходу к деревянным судам. Однако постройка деревянных кораблей требовала куда больших затрат времени и труда, и поскольку альбанам теперь не было надобности отправляться в дальние океанские плавания, они начали строить суда небольших размеров.
Эпоха океанских «Фарфареров» окончилась. Альбаны Нового Света стали плавать лишь вдоль побережья.
Нечто подобное происходило в ту эпоху и в Гренландии. Хотя древесину можно было без особых проблем доставлять с Маркланда, гренландцы утратили вкус к строительству кораблей, да в них и не было теперь особой нужды. В результате они, как и альбаны, в своих контактах с Европой стали целиком и полностью зависимыми от иностранных судов.
Теперь трансатлантические плавания стали совершать торговые суда из Англии, Фландрии, Ирландии и портов на Балтике, им и доставались все прибыли от подобной торговли. А моржовая кость пользовалась все возрастающим спросом. Меха и пушнина из Нового Света продолжали (и продолжают и в наше время) вызывать ажиотажный спрос на рынках Европы. Цена на другие статьи «валюты», такие, как кречеты, постоянно повышалась. Хорошие погодные условия, обширные рынки сбыта и стабильные поставки «валюты» были выгодны всем.
Пока добытчики «валюты» забивали моржей-секачей на берегах залива Таскер Бэй и Рамеа и ловили пушного зверя силками и капканами в глубинных районах на Лабрадоре и Ньюфаундленде, на землях юго-западного побережья процветали фермеры-альбаны. Благоприятные погодные условия позволили им расширить площади пастбищных земель и увеличить поголовье своих стад. Им удавались даже солидные урожаи зерна, в том числе и предшественников современных овса и ячменя.
Особенно благоприятными были сельскохозяйственные условия на юге Альбы, хотя условия в Кьюпидс мало чем отличались от них. Зато в Окаке они были уже далеко не столь хорошими, и в результате эмигранты оттуда, вместе с целым потоком переселенцев из округа Сент-Джордж, обосновались в округе Кодрой и в других местах.
Неплохо жилось в Гренландии и норвежцам, будь то охотники или фермеры. Они могли промышлять добычей «валюты», а также получать практически все необходимое в своих собственных северных районах. К 1150 г. два поселения в Гренландии достигли невиданного прежде уровня процветания, а окрестные земли могли кормить до трех тысяч жителей.
Итак, на исходе XII в. западные районы Северной Атлантики переживали свои лучшие времена.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
ДРОГИО И ЭСТОТИЛАНД
СЕВЕРО — ЗАПАДНЫЕ РАЙОНЫ АТЛАНТИКИ В XIII в. были ареной активного мореплавания и частых походов. В ту эпоху торговый корабль, как правило, но отнюдь не обязательно норвежский, направлялся в Кейн Бейсин в устье залива Баффин Бэй. И там его нередко ожидала масса неприятностей, в частности, от рук агрессивных туземцев, представителей культуры, именуемой в наши дни культурой Туле, которые не так давно прибыли в эти места с запада[152].
Археологи Питер Шледерманн и Карен Мак-Каллоу в ходе раскопок сумели найти фрагменты и обломки судна и его груза (включая железные заклепки и даже фрагменты кольчужного доспеха) неподалеку от руин построек культуры Туле, на западном берегу Кейн Бейсин. Другой канадский археолог, Патрисия Сатрелнд, нашла бронзовое коромысло-противовес купеческих весов, относящихся к тому же периоду, на острове Эллсмер, на стоянке культуры Туле неподалеку от того же Кейн Бейсин.
Ок. 1266 г. церковные власти норвежской колонии в южной Гренландии направили экспедицию на северо-запад Баффин Бэй, по всей видимости, для выяснения того, насколько далеко на юг распространила свои владения культура Туле, и, не исключено, чтобы выяснить судьбу пропавшего купеческого судна.
Корабли в те времена плавали на запад и на север в районе Канадской Арктики. Исландские хроники под 1285 г. упоминают об открытии прежде неизвестной земли к западу от Исландии. Земля эта, первоначально носившая название островов Даун (Айдердаун) (острова Гагачьего пуха), впоследствии была переименована в Ньюленд (Новая Земля). О Ньюленде упоминают восемь статей хроники, и в 1289 г. король Норвегии Эрик был настолько заинтригован ею, что послал на разведку своего эмиссара по имени Рольф.
Мы узнаем, что на следующий год Рольф оказался в Исландии, «уговаривая мужей отправиться в поход на Ньюленд». В хронике ничего не сказано о том, какой успех возымели его старания, но в других источниках есть немало захватывающих свидетельств о плаваниях норвежцев на запад именно в ту эпоху.
К числу этих свидетельств относятся пять саг, которые содержат определенный элемент вымысла, однако основаны они на подлинных традиционных источниках. Я подробно рассматривал их в книге «Викинг на запад»[153]. Саги подтверждают, что норвежцам было известно о существовании Гудзонова пролива, который они называли Скуггифьорд. Эти сведения можно было получить в результате как минимум нескольких экспедиций в этот регион, причем все они или хотя бы несколько имели своей задачей открытие Ньюленда.
Где же находился Ньюленд? Совершенно очевидно, что он не мог быть ни в Гренландии, ни тем более в Хеллуланде, Маркланде или Винланде, поскольку все эти земли к тому времени уже были
