свою жизнь по-новому подумал о папе — где он только не был, о чём только не писал! Он присылал репортажи в свой журнал из Байконура, откуда в космос уходят ракеты, окутанные огнём и дымом; из сибирской чащобы, где прячутся соболи; из пастушеских чумов Малоземельской тундры; и однажды чуть не из кратера вулкана, который вдруг ожил, заработал на далёкой Камчатке, и земля раскалывалась и прыгала под папиными ногами. И наверно, всякий раз так непросто, так трудно было вникать в жизнь разных людей и писать так, чтобы всё и всегда было по правде. А сколько было у папы друзей! Частенько у них останавливались то бородатый геолог из Сибири, то тралмейстер с мурманского траулера, то камчатский вулканолог, с которыми папа сдружился в командировках; иногда приезжали сразу по двое, и тогда их квартира заставлялась раскладушками и походила на солдатский бивак, и мама сбивалась с ног от хлопот. Многие не любили папу. На него раз пять подавали в суд, а какой-то жуликоватый заведующий гаражом, которого папа вывел на чистую воду, обещал его по телефону даже убить…
И вдруг Вася с улыбкой подумал, что вот сейчас он слышит не просто стук металлических литер о белый лист, а пулемётный треск — папа неустрашимо и метко обстреливает своих недругов; что это он бьёт не по клавишам пишущей машинки, а стучится в дверь, чтобы достучаться до правды.
Глава 23. Очки
Утром Ира подбежала к их столу (Алькино семейство ещё не явилось), встряхнула чёлкой и весело спросила:
— Во что будем играть сегодня?
«Вот так да! — удивился Вася. — Вчера была чуть жива, а сегодня…» — и хотел уже созорничать: «В пограничников будем играть!», но подумал, что Ира может повернуться и уйти.
— В матрац будем играть сегодня! Хочешь?
— А кто ещё будет? — чуть исподлобья, внимательно посмотрела на него Ира.
— Да мало ли кто будет… — И вдруг Вася вспомнил про Андрюшку. — И Андрей обещал прийти на пляж…
— Ой, правда! — вскрикнула Ира и подпрыгнула, как на пружинах.
«Не надо было говорить про Андрюшку, — подумал Вася. — Опять будет всё время вертеться возле него, без умолку трещать и не замечать никого другого…» Но подумал Вася об этом без особого огорчения: ну и пусть вертится и не замечает! Главное, что придёт Андрюшка, его Вася ждал, наверно, куда больше, чем она, а от Васи Ира никуда не денется: живут ведь в одном подъезде.
Через час все были у моря. Матрац надували не так, как Алькину лодку, не подушечкой-насосом, а самым примитивным способом: брали в рот трубочку и дули.
Ира резво прыгала вокруг упругого в сине-красных цветах матраца, резкими движениями головы откидывала назад старательно расчёсанные волосы и оглядывалась по сторонам.
Андрюшки ещё не было, но с минуту на минуту он должен прийти.
Вдруг Ира сорвалась с места и, с радостным визгом перепрыгнув через матрац, помчалась по пляжу. По нагретой гальке к ним шло Алькино семейство: отец с Верой Аркадьевной, Алькой, с Таей и Ромкой. Они несли «дрова» — лежаки из струганых досок, скреплённые пропущенными через них шнурами. Их раскатывали на гальке, как танковые гусеницы.
Ира обняла Таю, зашепталась с ней о чём-то и при этом не спускала влюблённых глаз с её матери. Вася заметил, что и вчера, и позавчера Ира точно так же глядела на Веру Аркадьевну, будто она была её, а не Таиной матерью… Чего это, интересно?
— Как водичка? — спросил Виктор Михайлович у Васиного папы. — Не слишком нагрелась? Не люблю больше двадцати: жарко в воде, чувствуешь себя в ней, как клёцка в супе…
— Водичка в самый раз, — ответил Васин папа, — вот сейчас спустим надувной флот для ребятни. Пусть подурачатся!
— Не советую. Лучше бы Васе обходиться без него.
— Почему? — Васина мама, жмурясь от солнца, подняла голову.
— Потому, уважаемая Валентина Петровна, что пусть ваш сынок собственными силёнками держится на воде, ныряет и плавает. А матрац, согласитесь, приучает к лени, к излишней страховке и баловству. Дети должны быть во всём самостоятельными.
— Должны, — сказал папа, — но и в матраце большого греха не вижу, пусть порезвятся, покувыркаются на нём… Это тоже развивает ловкость.
— Простите, не согласен! Я за то, чтобы всегда, даже здесь, давать детям кое-какие уроки. Жизнь-то их ожидает не лёгкая, пусть заранее готовятся.
— Кто ж против этого возражает?
— Вы… Но совсем немножко. Я за воспитание в них личности…
— А что вы под этим разумеете? — спросил Васин папа.
— Пожалуйста! Точную ориентацию в жизни, гибкость ума и силу воли, уверенность в себе…
— А я не совсем так понимаю это слово. Личность — это для меня, в первую очередь, щедрость души, её богатство, способность понимать других, любить и сострадать…
— Ой, какой вы теоретик! — засмеялся Виктор Михайлович, кинулся в воду и поплыл быстроходным кролем, ритмично работая руками. Вася с удивлением смотрел — умеют же люди так красиво и быстро плавать!
Вдруг из воды выскочил худенький мальчонка с тёмными от солнца руками и ногами — в маске, с дыхательной трубкой и в ластах. Выскочил и, как большая лягушка, побежал к ребятам. В вытянутых руках, как и тогда у рыбаков, он держал по крабику.
Ира с криком отскочила в сторону.
— Макарка! — воскликнул Вася. — И ты здесь? Сейчас будем кататься на матраце. Хочешь с нами?
— Не! Я не уважаю матрацников! — Макарка стянул маску и подбежал к Альке. Протянул ему и Тае по крабику — они осторожно, двумя пальцами взяли их за панцири, глядя, как крабики яростно работают ногами. Тая отнесла своего к морю, опустила на камешек, и краб торопливо побежал в воду. Алька, держа краба в руке, кивком головы велел Макарке сесть рядом и сказал:
— Ты правильно ему ответил… Матрацный флот для лентяев и трусов! — громко засмеялся и швырнул крабика на раскалённую гальку, он упал светлым брюшком кверху и беспомощно заработал ногами.
Вдруг Алька увидел, как по пляжу идёт тот самый рослый тощий мальчишка в синих, много раз стиранных тренировочных брюках и в голубой махровой тенниске.
— Не знаешь, кто это? — спросил Алька.
— Не, — Макарка покачал головой.
Заметив мальчишку, Вася с Ирой побежали навстречу и стали с ним оживлённо говорить о чём-то. Алька понял, что мальчишку звали Андрюшкой и пришёл он с опозданием, потому что его отец нездоров — пришлось бежать в аптеку…
Что они нашли в этом доходяге?
Андрюшка быстро разделся. Оказалось, что он совсем не тощий, а довольно крепкий, с сильными длинными ногами. Интересно, если побороться с ним, кто кого положит на лопатки? «Я его, — решил Алька, — вряд ли он знает все хитроумные приёмчики…»
Александр Иванович поднял матрац и рывком бросил через волну.
«И пальцем не коснусь его!» — сказал себе Алька, пока матрац летел в воздухе и одним углом хлопнулся о воду, подпрыгнул и лёг. Мальчишки, как спущенные с цепи, бросились в море и стали догонять его. Андрюшка сразу пошёл неплохим брассом, быстрыми толчками продвигаясь вперёд, но Алька был уверен, что запросто обошёл бы его.
Надо было броситься вслед и показать, какую он может развить скорость! Но Алька сдержал себя.
