слова. Чем занимался вам отец?
— Он был врачом.
— Джентльмена сразу видно. В них что-то есть, сама не знаю что, но только их всегда узнаешь с первого взгляда.
Они шли вдвоем со станции.
— Сходим еще разок в театр? — сказал он.
— Ну что ж, пожалуй.
— Почему бы вам хоть раз не сказать: «С удовольствием»?
— С чего бы это?
— Ладно, все равно. Давайте условимся когда. В субботу вечером вас устраивает?
— Ну что ж, пожалуй.
Они договорились, где встретиться, и тут заметили, что подошли к ее углу. Она протянула руку, и он задержал ее в своей.
— Послушайте, мне ужасно хочется звать вас Милдред.
— Зовите, если хотите, мне все равно.
— А вы зовите меня Филипом, ладно?
— Хорошо, если запомню. Мне куда удобнее звать вас мистер Кэри.
Он слегка притянул ее к себе, но она отступила.
— Это еще что?
— Вы не поцелуете меня на прощание? — шепнул он.
— Бесстыдник!
Она выдернула руку и быстро пошла домой.
Филип купил билеты на субботу. В этот день она освобождалась не раньше обычного, и ей некогда будет поехать домой переодеться, но она собиралась утром принести с собой платье и надеть его в кафе. Если у заведующей будет хорошее настроение, она отпустит ее ровно в семь. Филип согласился ждать ее на улице, начиная с четверти восьмого. Он не мог дождаться этого вечера, надеясь, что она позволит ему поцеловать ее в пролетке на обратном пути из театра. В экипаже мужчине удобно обнять женщину за талию (в этом большое преимущество экипажа перед такси), а такое удовольствие с лихвой окупало все расходы.
Но, когда в субботу Филип пришел в кафе пить чай и заодно окончательно условиться с ней о свидании, он встретил на пороге мужчину со светлыми усами. Филип уже знал, что фамилия этого человека Мюллер. Он был натурализованный немец, в Англии жил уже много лет и писал свою фамилию Миллер, на английский лад. Филипу доводилось слышать, как он разговаривает. Миллер говорил по-английски свободно, хотя и с легким акцентом. Зная, что немец ухаживает за Милдред, Филип жестоко ревновал. Он утешал себя только тем, что Милдред — женщина холодная, хотя отсутствие у нее темперамента очень его огорчало; считая, что она не способна к страсти, он думал, что сопернику повезет не больше, чем ему. Но сейчас у него упало сердце: он сразу же подумал, что неожиданное появление Миллера помешает свиданию, которого он так ждал. Он сел за столик, терзаясь дурными предчувствиями. Милдред подошла к нему, приняла заказ и принесла чай.
— Ужасно жаль,— сказала она с искренним огорчением.— Но мне не удастся пойти с вами сегодня вечером.
— Почему? — спросил Филип.
— Не смотрите на меня так сердито,— засмеялась она.— Я тут ни при чем. Вчера вечером заболела тетя, а служанка сегодня выходная, вот мне и придется посидеть с больной. Не могу же я оставить ее одну?
— Ну, что поделаешь. Я провожу вас домой.
— Но вы же купили билеты. Жалко, если они пропадут.
Он вынул билеты из кармана и хладнокровно их разорвал.
— Зачем вы это сделали?
— Не стану же я смотреть один какую-то дрянную оперетку. Я взял билеты только ради вас.
— Если вы собираетесь меня провожать, это все равно невозможно.
— Вы назначили свидание другому.
— Вот еще выдумали! Такой же эгоист, как все. Думаете только о себе. Разве я виновата, если тете нездоровится?
Она поспешно выписала ему счет и отошла. Филип был еще неопытен, не то он бы знал, что, имея дело с женщиной, куда лучше принимать за чистую монету даже самую явную ложь. Он решил подождать у кафе и проверить, пойдет ли Милдред на свидание с немцем. У него была пагубная страсть выяснять все до конца. В семь часов он занял наблюдательный пост на противоположной стороне улицы. Он искал глазами Миллера, но не видел его. Через десять минут появилась Милдред в накидке и шали, которые были на ней, когда они ходили в театр. Она явно не собиралась домой. Увидев его прежде, чем он успел скрыться, она слегка вздрогнула, а затем направилась прямо к нему.
— Что вы тут делаете? — спросила она.
— Дышу свежим воздухом,— ответил Филип.
— Вы за мной шпионите, бесстыжие ваши глаза! А я-то думала, что вы джентльмен.
— Разве джентльмен стал бы с вами путаться? — пробормотал он сквозь зубы.
В нем сидел какой-то бес и еще больше портил все дело. Он хотел, чтобы ей было так же больно, как ему.
— Разве я не могу передумать? Я вовсе не подряжалась проводить все вечера с вами. Я же сказала, что еду домой, и не смейте ходить за мной по пятам и шпионить!
— Вы видели сегодня Миллера?
— Не ваше дело. Если хотите знать, я его вовсе и не видела, так что вы опять дали маху!
— А я его видел. Он столкнулся со мной в дверях.
— Ну и что с того? Не могу я, что ли, куда-нибудь с ним пойти? Вам-то какое дело?
— Он, кажется, заставляет себя ждать?
— А мне приятнее ждать его, чем позволять вам ждать меня. Зарубите это себе на носу. А теперь идите-ка лучше домой и больше не суйте нос в чужие дела.
Гнев вдруг прошел, и его охватило отчаяние, голос у него задрожал:
— Послушайте, Милдред, не будьте такой жестокой. Вы же знаете, как я к вам отношусь. Я вас люблю, понимаете? Ну что вам стоит пойти со мной? Я так ждал сегодняшнего вечера. Видите, Миллер не пришел, значит, ему на вас наплевать. Пойдемте пообедаем вместе. Я куплю другие билеты, куда вы захотите.
— Я же сказала, что не пойду. И нечего разговаривать. Как решила, так и будет, я своих намерений не меняю.
С минуту он смотрел на нее молча. Сердце его разрывалось от горя. Мимо них спешили люди, с шумом проносились экипажи и конки. Он заметил, что Милдред ищет кого-то взглядом. Она боялась пропустить в толпе Миллера.
— Так больше продолжаться не может,— простонал Филип.— Это слишком унизительно. Если я сейчас уйду, я больше никогда не вернусь. Если вы не пойдете со мной сегодня, вы меня больше не увидите.
— Ишь ты! Кажется, думаете меня напугать? А я вам вот что скажу: скатертью дорога.
— Тогда прощайте.
Он кивнул и медленно заковылял прочь: в душе он еще надеялся, что она позовет его обратно. У следующего фонарного столба он остановился и повернул голову. Стоило ей подать знак — и он бы позабыл все, пошел бы на любое унижение, но, оставшись одна, она тут же перестала о нем думать. Он понял, что она была рада от него избавиться.
ГЛАВА 59
Филип терзался весь вечер. Он предупредил хозяйку, что его не будет дома, она не приготовила ужина, и ему пришлось пойти в ресторан. Потом он вернулся к себе, но наверху у Гриффитса была вечеринка, и
