– Нырнуть, – опять из ниоткуда раздался голос Колибрила. – Просто падайте сверху вниз сквозь диски.
– Сверху?
Смайк не успел получить ответа, как уже пулей летел к вершине башни. Он не кричал, так как за это время привык ко всему происходящему в мозгах Колибрила. Достигнув вершины он подлетел к середине верхнего диска и посмотрел вниз. Находясь один под другим диски создали такой цвет, которого Смайк ещё никогда не видел.
– Этот цвет называется 'разумный', – сказал Колибрил. – Цвет знания. Вы готовы?
– Да я го…,- только и успел сказать Смайк и полетел вниз.
Первый диск, в который он погрузился, был светло-голубого цвета.
– Голубой: астрономия! – торжественно воскликнул голос Колибрила.
Бетельгейзе. Прямое восхождение. Геоид. Гравитационная постоянная. Сверхновые звёзды. Паллада. Монтировка телескопов. Объём солнца. Спиральные галактики. Эмиссионная туманность. Энтропия. Лунное затмение. Орион. Плеяды. Вдруг всё это стало совершенно понятными Смайку словами, определениями, о которых он теперь без предварительной подготовки мог бы болтать часами. Он чувствовал, как голубой свет протекал через его мозг и наполнял его знаниями по астрономии. Альдебаран. Сириус. Южный тропик. Спектральная плотность мощности излучения абсолютно чёрного тела. Тритон. Арктур. Антарес. Вега. Синопе. Эклиптика.
Эти и сотни других понятий были за доли секунды впитаны его мозгом. И тут всё прекратилось. Смайк пролетал бесцветное пространство между дисками, направляясь к зелёному диску.
– Зелёный: биология!, – воскликнул Колибрил.
Цинобактерии. Интерферон. Изогамия. Морфоз. Дубильные вещества. Нижнезамонийские листочные семена. Бактерии гремучего газа. Коралловые полипы. Мимикрия. Секреция. Желудочки головного мозга. Инфузории. Пищеварение таракрыс. Анемофилия. Безрогие единороги. Селсильное оплодотворение…
Опять бесцветное пространство. Боже мой, как это быстро! Смайк летел в бледно-красный диск.
Красный: история! Наттиффтоффская смена порядков наследования. Войны циклопов. Родовое дерево династии бургомистров Атлантиды. Каменно-угольный период. Конституция Гралзунда. Столетний мир. Друидская гибридополитика во времена правления Регинанама Салиаса III. Утверждение плана дождевых снопов. Кризис канальных драконов. Жёлтая чума. Изгнание пятисот генералов. Амнезия демонов.
Жёлтый: физика! Частотная модуляция. Гидростатический парадокс. Плотность геннффского газа. Поляризуемые молекулы. Друидская угловая скорость. Постулаты Соловейчика. Квантовые константы. Фернхахинская интерференционная трубка. Эхоизоляция. Частота телепатических волн. Интолератор Хабермуса. Зоны тишины. Резистенция. Древнезамонийские законы падения. И так далее, диск за диском: фиолетовый – математика, бирюзовый – философия, карминный – замонийская грамматика, оранжевый – медицина. Каждую секунду пролетал Смайк через новый диск. Он пролетел уже сотни цветов и каждый наполнял его мозг знаниями, пока в нём не закончилось пустое место. Сквозь последние этажи он пролетал не запоминая ничего из того, что в них хранилось.
На уровне первого этажа его падение неожиданно прекратилось. Он парил пару секунд над полом и затем плавно, как пёрышко опустился на него.
Оглушённый Смайк пытался рассортировать полученную информацию. Но его голова раскалывалась от боли.
– Это скоро пройдёт, – раздался голос Колибрила откуда-то сверху. – Я имею ввиду это неприятное интеллектуальное чувство переполнение между синапсами. Информация должна сначала осесть в вашем мозгу.
Смайк громко рыгнул.
– Просто выньте палец из моего уха, – сказал Колибрил, – и мы снова увидимся на поляне. Прогулка закончилась.
Холодные тени
Смайк огляделся вокруг. Он был опять на поляне. Костёр почти потух. Его глаза медленно привыкали к слабому освещению. Румо тяжело дыша, сидел на толстом корне. В пыли вокруг костра лежало пять тёмных существ. Они были немного похожи на обезьян. На мёртвых чёрных обезьян.
– Что это за…существа? – спросил Смайк.
– Лунные тени, – ответил Колибрил, наклонившись над одним из существ и с любопытством его ощупывая.
– Лунные тени? Они мертвы?
– Как минимум они холодные. Как лунный свет, – ответил эйдет.
– Они мертвы, – сказал Румо.
– Как ты это сделал? – с любопытством спросил Колибрил. – До сих пор считалось, что они могут умереть только долгое время не получая пропитания.
– У них есть хвосты, – сказал Румо. – Хвосты с позвоночником, который можно сломать.
– Интересно, – пробормотал Колибрил.
– Я опять обязан тебе своей жизнью, – сказал Смайк. – Мы оба.
Румо лишь покачал головой:
– Можем мы наконец лечь спать?
– Ложись спокойно. Доктор и я будем сторожить.
Доктор кивнул:
– Мне была обещана увлекательная история о боевых способностях нашего спасителя.
– Вы её услышите, – сказал Смайк. – Но не удивляйтесь, когда вы встретите в ней профессора Соловейчика и услышите важные сведения о языках циклопов.
– О! Профессора Соловейчика можно встретить везде, – ответил Колибрил. – А информация о языках циклопов никогда не может быть достаточной.
Прощание
Румо чувствовал себя хорошо выспавшимся и отдохнувшим, когда он утром проснулся. Ночью он мгновенно уснул и спал так крепко, что никакие разговоры и смех Смайка и Колибрила не смогли бы его разбудить.
Смайк и Колибрил прощались долго и обстоятельно, в то время как Румо нетерпеливо рядом топтался на месте. Судя по всему они подружились ночью во время их беседы – им явно было тяжело расстаться. Наконец они разошлись в разные стороны. Колибрил направился на северо-запад, постоянно оборачиваясь назад и махая им рукой, а Смайк и Румо пошли в противоположную сторону. Смайк махал ему в ответ, пока доктор не скрылся с глаз.
Некоторое время они шли молча вперёд. Смайк погрузился глубоко в свои мысли, он пытался навести порядок в своей голове. Ему казалось, будто его мозг отремонтировали и построили в нём пару новых этажей. Он радовался свежим, захватывающим мыслям и информации, появившимся у него в голове.
Румо же в это время собирал орехи и ягоды, проверял периодически наличие серебряной нити и наслаждался тем, что Смайк наконец-то был занят самим собой. Деревья встречались всё реже и реже и вскоре они оказались в холмистой местности покрытой только травой. После обеда они заметили огромного чёрного пса, который был слишком труслив, чтобы к ним поближе подойти. Он шёл за ними до вечера, а когда стемнело он исчез, но они ещё полночи слышали его вой.
Следующие дни они продвигались вперёд по бесконечному полю, заросшему травой и заселённому миллиардами кузнечиков. Своим стрёкотом и попытками подобраться к ним поближе, особенно по ночам,
