– О-о-о-ох! – простонал Фрифтар ещё раз.
Вдруг недомогание прошло, силы вернулись. Фрифтар отпустил дверь, вдохнул глубоко и вытер пот. Растерянно он смотрел на вольпертингерку. Что произошло? Может быть, это создание обладало какой-то силой даже после смерти?
Он выбежал из камеры пыток, спустился по лестнице, вышел из башни и понёсся по улицам Гела, пытаясь стряхнуть с себя что-то, не зная даже что это. Остановился он только перед Театром красивых смертей. Фрифтар посмотрел на вал из замурованных чёрных черепов. Театр! Сегодня здесь произойдёт самое удивительное сражение из всех, которые тут когда-либо были проведены.
Эта мысль успокоила его. Фрифтар всё ещё чувствовал себя не совсем хорошо, но предстоящая сенсационная битва наверняка развеет последние следы недомогания. Наступило самое подходящее время уничтожить этих непредсказуемых вольпертингеров.
Историческое место
Румо и его сопровождающие шагали по грязи в канализации Гела, но старую её часть с органическими структурами, назойливым зверьём и чудными растениями они уже покинули. Здесь каналы были проложены искусственным путём, Румо видел кирпичи и оштукатуренные стены и было ясно, что тут много сил и времени уделялось очистке тоннелей от сорняков и паразитов.
– Сейчас мы находимся, так сказать, в цивилизованной части канализации, прямо под центром, – сообщил Рибезел.
– Сколько ещё осталось до театра? – спросил Румо.
– Не много, – сказал Рибезел. Его голос зазвучал вдруг торжественно. – Мы находимся вблизи одного исторического места.
– Исторического места? – спросил Укобах.
– Ты удивишься, Уко, – ответил Рибезел – Просто следуй за мной.
И Рибезел быстро пошёл вперёд. Он вёл их по каналам, полностью обшитым красным мрамором, в которых было приятно прохладно и даже текла прозрачная вода. Они воспользовались этой возможностью и вымылись, затем пошли дальше. Вдруг Рибезел остановился.
– Вот это место, – воскликнул он дрожащим голосом. Он указал место на полу, над которым находилась шахта с идущей вверх железной лестницей.
– И что это значит? – спросил Укобах. – Я ничего не вижу.
– Это вентиляционная шахта, в которую ты упал, когда был ребёнком, Уко. Здесь внизу я тебя нашёл, полумёртвого, под стаей чумных крыс, хотевших сожрать тебя заживо.
– Нет! – воскликнул Укобах. – Правда?
И он всхлипнул.
– Да! Здесь решилась наша судьба. И она же привела нас сюда опять. Шахта ведёт наружу во дворец твоей семьи.
Рибезел повернулся к Румо.
– Здесь ты можешь подняться вверх. Ты выйдешь к водохранилищу дворца. Там есть большая чёрная дверь, ведущая на улицу. По улице ты должен пойти налево вниз до ближайшей развилки. Там ты пойдёшь направо и дойдёшь прямо до Театра красивых смертей. Его ты узнаешь по чёрным черепам, из которых он построен. А напротив него находится тюрьма со старыми пленниками.
– Спасибо, – сказал Румо. – Вы мне очень помогли.
Румо пошёл к лестнице.
– А почему ты, собственно говоря, считаешь, – спросил Рибезел, – что там, на верху, ты, вольпертингер, сможешь сделать хотя бы несколько шагов, не вызвав суматохи?
– Это я узнаю, когда буду на месте.
– У тебя всё ещё нет никакого плана, правда? – спросил Укобах.
Румо пожал плечами и начал взбираться по лестнице вверх.
– Он ушёл, – через некоторое время сказал Укобах.
– Да, – ответил Рибезел.
– Наконец-то. Сумасшедший.
– Он спас тебе жизнь! – сказал Рибезел. – И он сдержал своё слово. Он мог бы потащить нас за собой.
– Он взял нас в плен!
– Наш народ взял в плен его народ и убивает его сейчас!
– Он умрёт, – сказал Укобах.
– Они все умрут.
Оба долго и молча смотрели друг на друга.
– Скорее всего, он не перейдёт живым даже через улицу, – сказал Рибезел. – Свободно передвигающегося вольпертигера заметят сразу же.
– Что-то у него там со шкатулкой.
– Точно. Романтическая чушь.
– Ну, мы сделали всё, что было в наших силах.
– Да, мы сделали.
– Где-то же должна быть грань.
– Да, и именно здесь.
– В этом романтическом месте. Где началась одна большая дружба, – сказал Рибезел. – И закончилась другая.
Оба всхлипнули.
– Если бы мы пошли с ним наверх, то могли бы притвориться, что он наш пленник, – сказал Рибезел. – И мы могли бы его легко довести до театра.
– С нами было бы проще простого дойти до тюрьмы.
– Да, элементарно!
Оба снова замолчали.
– Он уже наверху? – спросил Укобах.
– Несомненно, – ответил Рибезел.
– Тогда быстрее!
И оба начали взбираться вверх по шахте.
– Румо! – хором крикнули Рибезел и Укобах. – Подожди нас! Мы идём с тобой!
V. Театр красивых смертей.
Гел, город без неба, без облаков и без звёзд. Город полный неприятных запахов, без красок, без солнечного света. Даже его архитектура вызывала у Румо отвращение. Всё вокруг было низким, прижатым, горбатым, рогатым, чешуйчатым, опасной формы. Фасады домов были похожи на рожи, двери - на разинутые пасти, глаза - на пустые глазницы, всё серое и чёрное. Между домами были натянуты верёвки, на которых болтались грязные обноски, похожие на трупы повешенных. Пустые панцири врахоков, призрачно светящиеся изнутри, служили жилищем. Тут и там в земле зияли дыры, из которых выходил вулканический
