потом сказал напоследок: — Думаю, Пакс, ты проявила огромное мужество, согласившись рискнуть своей жизнью и здоровьем. К тому же ты упорно пыталась вернуть свое мастерство. И как бы ни называли тебя другие, помни, что Пелан из Тсайи никогда не считал тебя трусливой.
После этого он ушел, а Пакс нервно повернула кольцо на пальце. Оно было несколько великовато, и девушка сняла его и положила в сумку, висевшую на ремне.
Спустя два дня маршал-генерал подошла с ней вместе к воротам и сказала на прощание:
— Запомните, Паксенаррион: вы будете желанным гостем на любой мызе, в любое время. Я уже разослала соответствующие письма. Да благословит вас Гед! И пусть наши добрые пожелания помогут вам. Если мой прощальный подарок кажется вам недостаточным, не стесняйтесь, вы можете попросить что- нибудь еще.
Но Пакс даже не заглядывала пока в кошелек, который лежал на дне ее сумки.
Ариания же продолжала:
— Сейчас вы несчастны, и это понятно… С содружеством Геда…
Пакс покачала головой:
— Нет, леди. Вы тут ни при чем. Я думаю, маршал Херан имела право говорить так, как она считала нужным. Моя неосторожность позволила дьяволу Ачрии вселиться в меня, и я действительно оказалась слишком слабой.
Маршал-генерал остановила ее:
— Это неправда, и я говорила вам об этом раньше. И сейчас я не хочу, чтобы вы ушли, думая так. Все паладины-кандидаты ранимы, и кто-нибудь не такой сильный, как вы, был бы в подобной ситуации полностью сломлен. Но вы должны верить в себя… Пакс, пожалуйста, обещайте мне, что, если вам будет трудно, вы обратитесь к нам за помощью.
Пакс отвернулась. Она не хотела говорить вслух то, что думала. Ведь слова Ариании означали в конечном итоге то, что Пакс может оказаться совсем беспомощной и ни к чему не годной.
— Леди, я лучше пойду. Мне нужно успеть на рынок, — сказала Пакс, опустив глаза.
Маршал-генерал порывисто вздохнула:
— Что ж, хорошо, Пакс. Вы присягнули содружеству Геда, и Гед всегда будет защищать вас. И наши молитвы будут сопровождать вас всюду.
Она повернулась и быстро прошла через ворота обратно. Пакс же отправилась своей дорогой, твердо решив не оглядываться назад.
Глава XXX
Всю дорогу до рынка в Фин-Пенире Пакс думала о предстоящей встрече с пастухом, который должен был нанять ее на работу. Когда же она наконец нашла Селима Хабенссона в компании с несколькими овцеводами, он оглядел ее с ног до головы, словно сама девушка была овцой, предназначенной для продажи:
— Думаю, вам совсем не хотелось покидать Лордс-Холл. Дайте-ка посмотреть на вас… Маршал-генерал утверждает, что вы мне подойдете. Вы ведь пасли овец, не так ли?
— Да, сэр. Мой отец разводил овец.
— Что ж, хорошо. Тогда пойдите и отыщите мне в отаре овцу с двумя клеймами на свернутом в сторону ухе. Идите же… идите… я хочу посмотреть, как вы справитесь с ними.
Пакс перемахнула через низенькую ограду, за которой стояли овцы. Она не боялась овец, когда смотрела на них сверху. Но, оказавшись внутри и ощутив с разных сторон толчки покрытых густой шерстью спин и боков, она испытала странное чувство. Пакс увидела похожую по описанию овцу, но у нее была только одна метка на ухе. Приглядевшись повнимательней, девушка заметила, что у большинства овец в этом загоне есть подобные отметки. Но вдруг в дальнем конце загона она увидела ту овцу, что искала. Пакс стала медленно пробираться среди животных, стараясь не испугать их. Но, подойдя ближе, она поняла, что ошиблась. Это была самая обыкновенная овца. После долгих поисков она наконец нашла то, что было нужно. Овцу с двумя клеймами на свернутом в сторону ухе. Она посмотрела на пастуха, который наблюдал за ней снаружи загона.
— Очень хорошо… вы кое-что знаете об овцах, но вы давно с ними не работали, ручаюсь в этом.
— Да, сэр.
Он сплюнул на булыжник.
— Да, я сразу об этом догадался. Ваша одежда куплена в магазине, она не предназначена для работы с овцами. Видимо, служа Геду, вы не предполагали ее запачкать.
— Да, сэр.
— Ну что ж, ладно. Когда рынок закроется, пропустим по стаканчику… сегодня ночью нам предстоит перегнать на луг это стадо и еще два. Завтра отправляемся на юг. А сейчас следуйте за нами… надеюсь, ни одна из овец не потеряется в городе… и вы будете присматривать за ними сегодня ночью.
Хотя Пакс и устала от шума и суеты рынка, она спокойно и без особенного труда справилась с овцами вечером — к удивлению пастуха и своему собственному. Овцы быстро освоились на своем временном пастбище, а Пакс заняла удобное для наблюдения за ними место. Остальные пастухи в это время разбили небольшой лагерь и занялись приготовлением ужина. Девушка не захватила с собой что-нибудь поесть, собираясь купить еду на рынке, поэтому к вечеру она проголодалась. Когда поела первая группа, Селим позвал остальных. Пакс дали миску с кашей и ломоть хлеба. Она ела быстро, не обращая внимания на окружающих, пока не закончила трапезу. Затем подняла глаза и увидела, что все смотрят на нее.
— Вы едите так, словно трое суток не ели, — сказал Селим.
И действительно, Пакс была так голодна, что забыла обо всем. Пастух повернулся к своим помощникам и объяснил:
— Она жила какое-то время в городе. Красиво одевалась. Хорошо ела. А теперь, — обратился он к Пакс, — послушайте, что я вам скажу: мы — овцеводы, а не богатые купцы или странствующие рыцари. Мы тяжко трудимся, чтобы заработать на жизнь; вы будете получать свою долю, но никак не больше. Понятно?
— Да, сэр, — кивнула Пакс и вытерла свою миску. Теперь она вспомнила, что когда впервые попала в отряд герцога, еда там показалась ей богатой и обильной… II за годы, прошедшие с тех пор, она забыла, как жила ее семья и как она сама ждала сладкого гостинца в базарные дни.
— Хорошо. Вы будете смотреть за стадом первой. А ты, Дженитс, сменишь ее. Мы выступаем на рассвете.
В следующие несколько дней Пакс вновь несколько раз испытала, как холод и голод с силой обрушиваются на нее, и с трудом поспевала за стадом. Когда одна из овец убежала, Пакс хотела погнаться за ней, но не смогла. Ноги были словно налиты свинцом. Селим долго распекал ее за это.
— Клянусь дубиной Геда, я в последний раз нанимаю кого-то по рекомендации маршал-генерала. У меня имеется на примете девица, которая могла бы работать намного лучше!
Пакс с трудом сдержалась, чтобы не вспылить. Но она прекрасно понимала, что любое неосторожное слово будет ей только во вред. Поэтому она лишь опустила голову и пообещала впредь работать более усердно. И она старалась изо всех сил. Но Селим и все остальные считали, маршал-генерал навязала им ее силой. К тому же раны, которые она получила, находясь в плену у иунизинов, покраснели и вновь начали гноиться. Они, конечно, никогда и не исчезали до конца, но сейчас выглядели так, как в те первые дни, когда она вернулась из Колобии. Овцеводы косились на те ее рубцы, которые были видны из-под одежды, и шептались между собой.
Поэтому, когда они пригнали стада на зимние пастбища в южной Финте и овцы были окончательно устроены, Селим отказался нанять девушку на зиму и отослал ее прочь.
— Я долго не говорил того, о чем думал. Маршал-генерал, как мне кажется, знает правду, хотя она и сказала, что не считает вас в чем-то виноватой. Но мы здесь все думаем, что вы за что-то прокляты. Никогда прежде я не видел таких отметин, как у вас на лице и на руках. К тому же они темнеют, а это ненормально. В деревне есть молодежь, которая нуждается в работе. Оки хорошо присмотрят за моими овцами. Вот ваши деньги… и до свидания. Желаю вам всего хорошего.
Он протянул ей монеты. Этого было явно недостаточно за ее работу. Но Пакс не стала с ним спорить.
Было тоскливое серое утро, и Пакс поежилась от холода. К тому же она, как всегда в последнее время,
