Выбор за вами, отец. Хотите — принимайте мою жену, хотите — нет, но мы поженимся и вместе отправимся в путешествие.
Меньше всего Бромвелл ожидал, что отец медленно подойдет к своей супруге и с глубоким огорчением спросит:
— Сюзанна, неужели вы действительно можете меня покинуть?
— Да, — с едва заметной нерешительностью ответила та. — Вам следовало бы гордиться своим сыном и радоваться, что он встретил женщину, которая его любит, а не стремится стать его женой из-за его денег и титула. Вы знаете кого-нибудь из молодых женщин, которые отказали бы ему только потому, что так было бы лучше для него?
Граф посмотрел на своего сына, затем перевел взгляд на взволнованную женщину рядом с ним. Казалось, он впервые ее увидел.
— Джастиниан, я действительно хочу, чтобы вы были счастливы. — Затем обернулся к жене:
— Сюзанна, дорогая, я не знал, что доставляю вам столько огорчений. Я одобряю выбор Джастиниана, и если он хочет отправиться в какое-то богом забытое… — Он одернул себя. — Каковы бы ни были его намерения, я буду оказывать ему полную поддержку, моральную и финансовую.
— О, Фредерик, дорогой! Я остаюсь с вами навсегда! — воскликнула графиня, притянув его к себе. — Но от этих книг вам все равно придется избавиться!
— Для вас, дорогая, все, что угодно! — вскричал граф и с жаром поцеловал жену.
Нелл схватила Бромвелла за руку и потащила его из комнаты.
— Нам лучше оставить их наедине.
Фоллингсбрук, ошеломленный не меньше Бромвелла, встретил их сразу за дверями.
— Ужин подан, — прошептал он.
Нелл закрыла двери.
— Скажите повару, что мы все немного задержимся. А нас вы найдете в парке, — сказала ему Нелл.
— Поздравьте меня, Фоллингсбрук, — сказал Джастиниан. — Я женюсь.
— В самом деле, милорд? — пробормотал дворецкий, растерянно глядя на закрытые двери. — Когда мы будем иметь честь познакомиться со счастливой невестой?
Наконец наступил вечер, когда граф устраивал свой знаменитый бал. Грэншир-Холл сиял, заливаемый светом почти тысячи свечей. На подъездной дорожке выстроились в цепочку роскошные кареты. В бальном зале гремела музыка, заполняя весь дом и вырываясь в распахнутые окна. Во дворе толпились возницы, лакеи и посыльные с кружками подогретого вина и Эля, которые принесли им с кухни.
В доме расхаживали нарядно одетые джентльмены и дамы в ожидании начала танцев. В саду горели факелы, да и вечер был очень теплым, поэтому несколько пар вышли на террасу подышать свежим воздухом или в поисках уединения.
Внутри, около высоких дверей, ведущих на террасу, три супружеских пары наблюдали, как граф с супругой и его сын со своей невестой встречают прибывающих гостей.
Леди Франческа Смит-Медуэй была в вечернем платье из нежно-розовой тафты с кружевной отделкой корсажа, ее точеную шею и маленькие розовые ушки украшали колье и серьги с бриллиантами. Рядом с Фанни стояла Диана, жена виконта Оддерли, покачивая серебряными серьгами с сапфирами, в темно-синем шелковом платье с узкими рукавами. С ней оживленно разговаривала Джульетта в зеленом туалете, сшитом ею собственноручно, украшенном вышитыми золотистыми листочками. Их мужья были облачены в строгие вечерние костюмы, однако все равно притягивали к себе взгляды многих дам, как их супруги — взгляды мужчин.
Почтенный Брикстон Смит-Медуэй, чья огненно-рыжая шевелюра не поддавалась даже объединенным усилиям гребня, щетки и камердинера, заявил:
— В жизни не видел, чтобы Багги выглядел таким… таким…
— Счастливым? — предположила Фанни.
— Внушительным? — подсказала Диана.
— Торжествующим? — попытался догадаться Эдмонд, виконт Оддерли.
— Удачливым в жизни и в любви, — деловито разрешил их сомнения Друри.
— Ты прав, — усмехнулся Брикс — Милый старина Багги! Я всегда верил, что однажды он найдет женщину под стать себе. Правда, и думать не мог, что это случится в почтовой карете!
— Вряд ли он сам этого ожидал, — заметил Эдмонд. — А это значит, что мы никогда не знаем, когда Купидон направит в нас свою стрелу!
— Только не обрушивай на нас свой поэтический вздор! — добродушно проворчал Брикс. — Я рад, что граф наконец-то поверил в способности Бромвелла, да и матушка его выглядит непривычно оживленной и радостной.
— А разве можно устоять перед Нелл? — воскликнула Джульетта. — Она такая красавица! Посмотрите, как она смотрит на Багги! Вот что значит — любовь!
— Лучше посмотрите, как на него смотрят остальные девицы! — усмехнулся Брикс, шевеля кустистыми бровями. — Ей-богу, он и раньше был привлекательным, а сейчас похож на Адониса! Молодец мисс Спрингли, как только подвернулся случай, она сразу его завоевала!
Супруга легонько стукнула его веером.
— Дорогой, не тебе говорить об упущенных возможностях! — предостерегла она.
Брикс шутливо потер руку и состроил огорченную мину:
— Да, но я вовсе не претендую на право считать себя наблюдательным. Куда уж мне, когда я не сразу разглядел розу у себя под носом!
Жена с улыбкой погладила его веером по руке.
— Дорогие мои, говорю вам, что это правда! — донесся до их слуха женский голос из стайки нарядных дам. — Она вовсе не знатного рода, а ее отец…
Друзья Бромвелла как один повернулись к той, что говорила, и многозначительно воззрились на нее. Дама покраснела, смолкла и поспешила удалиться в сопровождении своих подруг.
— Ну, началось… — со вздохом сказал Эдмонд.
Все стали серьезными, вспомнив, как в свое время каждый из них подвергался осуждению и сплетням.
— Удивительно, но я уже не в первый раз замечаю в лицах сплетниц что-то коровье, — заметил Брикс, искусно изображая свойственное Багги во время занятий сосредоточенное выражение. — Если обладать некоторым воображением, то очень легко представить их коровами на лугу, жующими свою жвачку.
Все сразу расслабились и засмеялись.
— А где Чарли? Я думал, он тоже здесь, — оглядывая зал, удивился Друри. — Багги хотел поговорить с ним о закупках провизии для экспедиции.
— Да вон он, покорно стоит в самом конце, — кивком указал Эдмонд на высокого и статного мужчину в цепочке медленно продвигавшихся гостей. — И хотя сейчас он не в мундире, сразу видно, что это военный человек, не так ли?
— Я буду спать спокойно, зная, что он командует кораблем Багги, — призналась Фанни, и все ее поддержали.
— О, не только он так поздно приехал, — заметила Диана, когда в дверях зала появилась эффектная молодая женщина в модном бледно-желтом платье с множеством кружевных оборок. В искусно уложенных волосах матово светились жемчужины. Однако сопровождавший ее джентльмен поражал своим старомодным облачением.
— Кто эта дама?
— Герцог Уаймертон и леди Элеонора Спрингфорд! — объявил Фоллингсбрук.
Нелл вздрогнула, а Бромвелл пораженно уставился на новую гостью, тогда как его мать улыбнулась, а граф смущенно откашлялся.
— Господи, Снаути, сколько лет, сколько зим! — воскликнул граф, направляясь к старику.
Леди Элеонора отпустила руку отца и грациозно приблизилась к графине, которая выглядела
