оживленной и свежей с тех пор, как Бромвелл настоял, чтобы она прекратила принимать лекарство, которое, как он выяснил, включало изрядную долю кофеина.
— Я была рада получить ваше приглашение, — мелодичным голосом произнесла леди Элеонора и улыбнулась, показав прелестные ровные зубки. — А также ваше письмо.
Нелл и Бромвелл удивленно посмотрели на графиню.
— Письмо? — пробормотал Бромвелл.
— Да, — ответила ему леди Элеонора. — Как я поняла, сама того не подозревая, я оказала вам обоим большую услугу.
Растерявшись не меньше Бромвелла, Нелл предоставила ему отвечать на это признание.
Леди Элеонора решила за нее эту проблему.
— Поверьте, я нисколько не возмутилась, узнав, что вы временно воспользовались моим именем. Напротив, когда графиня рассказала мне о ваших трудностях, я была рада, что мое имя вам помогло.
С веселым огоньком в ясных синих глазах она посмотрела на Бромвелла, затем опять на Нелл.
Оба смущенно покраснели.
Дирижер оркестра взглянул на графа, и тот кивнул Бромвеллу:
— Пора открывать бал.
— Послушай, Чарли! — окликнул Бромвелл высокого молодого человека с величественной осанкой, стоявшего рядом с графом, который продолжал беседовать с герцогом.
Молодой человек покинул пожилых людей и поспешил к молодежи.
— Да, сэр! — отдал он честь.
— Леди Элеонора, мисс Спрингли, позвольте представить вам Чарльза Грендона, морского офицера в отставке и моего верного друга. Он будет командовать судном, на котором мы отправимся в экспедицию.
— Чарли, ты не мог бы пригласить леди Элеонору на первый танец? Он отличный танцор, — заверил он даму.
— Буду счастлив, — с почтительным поклоном отвечал Чарли.
С мрачным лицом, словно он идет на казнь, Бромвелл взял Нелл за руку.
— Хотел бы я не иметь этой чести — открывать бал, — пробурчал он.
— Улыбнитесь, милорд, — прошептала она. — Это гораздо легче, чем исполнять upa-upa.
— Я думала, что упаду в обморок, когда объявили о леди Элеоноре! — спустя некоторое время, прогуливаясь с Джастинианом по террасе, призналась Нелл.
— Я и сам пережил настоящий шок. Только подумать, что матушка решила рассказать ей всю правду, а она нисколько не рассердилась. Она и вправду очень приятная женщина. Я заметил, что Чарли ею заинтересовался.
— Она очень красива.
Бромвелл тихо засмеялся:
— Хорошенькая, не спорю, и это платье ей очень идет, но… — Он взял ее за руки и окинул любящим взглядом. — Ее красота меркнет перед вашей.
Не отпуская его рук, Нелл прислонилась к балюстраде.
— Боюсь, ваша матушка по-своему лукава и хитра.
— Думаю, иногда ей приходится быть таковой, учитывая характер моего отца. Должен сказать, что теперь, когда я намерен жениться, она очень изменилась.
— А если бы мы остались в Англии, она была бы еще более счастлива.
— Несомненно, но мы успеем ей надоесть, когда вернемся.
— И нашими детьми, если нам повезет, — тихо добавила Нелл, прислоняясь к нему спиной. — Покажите мне еще раз, как рожают гаитянки, только не вставайте на корточки, а то у вас штаны лопнут по шву.
— Не дай бог! — засмеялся он и, придвинувшись к ней сзади, обнял ее.
Вздохнув, она прислонилась к нему, а он погладил ее по животу.
— Вы уверены относительно путешествия? А что, если в это время у вас родится ребенок?
Она повернулась к нему:
— Но ведь на корабле будет доктор, разве нет?
— Да, доктор Рейнолдс, очень опытный врач, он знаком и с народной медициной.
— А если это случится на каком-нибудь острове, то ведь у них там есть повивальные бабки?
— Да, конечно.
— Тогда чего же мне бояться, если вы тоже будете радом? Я окажусь в самых хороших руках, как и наши дети.
— Вы просто изумительная женщина. Как жаль, что вы не любите пауков.
— Но они уже не вызывают у меня отвращения. Они мне даже нравятся.
Бромвелл радостно улыбнулся:
— Я понял, что вы не такая, как все, в тот момент, когда вы упали мне на колени.
— А я поняла, что вы особенный человек, когда вы сказали, что спрятали того паука в свою шляпу. — Она погладила его по щеке. — И еще я подумала, что вы невероятно красивы. Мне до сих пор с трудом верится, что такой умный, известный и красивый мужчина хочет, чтобы я стала его женой.
— Это правда, Нелл, — прошептал он, привлекая ее в свои объятия. — И поверьте, что это вы оказываете мне честь, согласившись стать моей женой.
Уста их встретились в необыкновенно нежном поцелуе, но затем, как всегда, в ней вспыхнуло желание.
Она повела его обратно, в тень виноградных лоз, увивающих стены, подальше от освещенных окон и людей.
Он тихо засмеялся:
— Сейчас не время и не место для интимной встречи.
— Я хочу побыть с вами наедине всего несколько минут, — с притворным простодушием сказала она. — Пока нас не хватились.
— А если я не смогу от вас оторваться?
— О, ну что ж, — разочарованно протянула она. — В конце концов, у нас впереди целая…
Он вдруг уставился на что-то за ее спиной, и она повернулась посмотреть:
. — Что вы там увидели?
— Это Araneus diadematus, он начал плести свою паутину в винограде, — смущенно пробормотал он, кивком указывая на белые и тонкие, едва заметные среди зелени листьев нити. — Смотрите! Он уже сплел основную нить и начало рисунка.
Нелл радостно улыбнулась и, прислонив голову к широкой груди лорда Бромвелла, прошептала:
— Понаблюдаем за ним вместе, вы не против?
Эпилог
В среду, 5 августа, судно «Иксплорер» вошло в док, благополучно завершив путешествие и имея на борту целых и невредимых членов экипажа в полном составе. Граф Грэншир подтвердил, что его сын, знаменитый натуралист-исследователь, вскоре опубликует книгу о новой экспедиции.
— Пробирайтесь вон туда! Черт возьми, да пропустите же меня! Я хочу видеть своего внука! — кричал граф Грэншир, проталкиваясь сквозь толпу моряков, матросов, родственников и друзей прибывших пассажиров на пристани Дувра.
Его жена, прижимая к носику надушенный платок, чтобы не чувствовать грубых запахов дегтя, пеньки
