— Уф, на душе полегчало! — сказал Куинн, садясь на диван. — Придется сообщить мистеру Расселу, что пожар все же был несчастным случаем, хотя, боюсь, бедняга будет разочарован. Он уже вообразил себе целый заговор!
— Может быть, заодно мистер Рассел поймет, что к женщинам надо прислушиваться и они часто оказываются правы, — мстительно заметила Эзме.
— Может быть, но должен заметить, пышечка моя, что он понятия не имеет, насколько ты умна! Кстати, как вышло, что мы с тобой ничего не замечали? Почему не догадались насчет Максуини и миссис Луэллен-Джонс? Не скрою, мне трудно представить себе Максуини в роли любовника.
— Почему? Потому что он не так молод и красив, как другие мужчины, на которых я не стану показывать пальцем? — лукаво улыбнулась Эзме. — Любовь не зависит от возраста! Я видела несколько джентльменов более зрелых лет, которые были так охвачены любовью, что шли на самые невообразимые уступки в брачных контрактах!
— Полагаю, ты — точнее, твой брат — отговорил их от необдуманных поступков?
— Долг поверенного — соблюдать интересы клиентов.
— Эзме, у меня к тебе тоже есть одно дело. Думаю, оно тебя заинтересует.
— Вот как? — Эзме оживилась, но не спешила высказывать свои предположения. — Что у тебя ко мне за дело?
— Садись рядом, и я тебе расскажу.
Она подозревала, что, если послушается, они будут не столько разговаривать, сколько обниматься и целоваться, а может, даже займутся любовью прямо на диване. Она тут же села рядом с мужем и напустила на себя серьезное выражение, которое не сочеталось с бешено бьющимся сердцем и нарастающим в ней жаром.
— Слушаю вас, милорд!
К ее удивлению, Куинн взял обе ее руки в свои и повернулся к ней с неподдельно серьезным выражением на лице.
— Теперь я богат. У меня есть земельные владения, дом в Эдинбурге и еще один дом в Лондоне. Поскольку мне одному трудно будет за всем уследить, я прошу тебя исполнять обязанности нашего поверенного!
— Ах, Куинн! — воскликнула Эзме и с радостью, и с сожалением. Его предложение привело ее в восторг, но она прекрасно понимала, что этому не бывать. — Я не могу! Ведь я женщина…
— Да, ты женщина, — согласился он. — Красивая, изумительная женщина! Не волнуйся, я прекрасно понимаю, что ты не сможешь стать моей поверенной по закону, пусть ты и умеешь составить контракт не хуже любого мужчины. Я предлагаю тебе заняться ведением наших дел де-факто — а для видимости пусть поверенными считаются Макхит и Джейми.
— Мистеру Макхиту, возможно, не понравится мое вмешательство, — возразила Эзме.
— Значит, найму вместо него кого-нибудь другого!
— Надеюсь, в этом не будет необходимости, — ответила она. — Мне жаль беднягу! По-моему, он очень расстроился из-за Катрионы.
— Он и тебе тоже уделял слишком много внимания, хотя считал тебя замужней дамой!
— Он всего лишь хотел помочь женщине, которая, по его мнению, неудачно вышла замуж, — возразила Эзме. — И мне не доставляло удовольствия его обманывать.
— Знаю, что тебе пришлось трудно, — ответил он, отбрасывая локон с ее лба и целуя ее. — Тебе гораздо труднее было изображать дурочку, чем мне — надменного аристократа.
— Ты играл свою роль великолепно. — В ее глазах блеснули озорные огоньки, — Боюсь, если я буду слишком тебе потакать, то ты превратишься в настоящего домашнего тирана!
— Едва ли, ведь от тебя уступок ждать не приходится… Один гневный взгляд твоих глаз, и я капитулирую — так что, полагаю, я приговорен к тому, чтобы исполнять твои желания!
— Любые желания? — спросила она низко и страстно, придвигаясь к нему.
— Есть приказы, которым я повинуюсь охотнее, чем другим, моя королева.
— Тогда мне остается надеяться только на одно, ведь у меня самый чудесный муж на свете, — сказала она, прижимаясь к нему и кладя голову ему на грудь.
— Мое сердце принадлежит тебе. Я сделаю все, чего ты пожелаешь!
— Уверена, ты постараешься выполнить мою просьбу.
Свои слова она сопроводила нежным поцелуем.
— Как же я могу выполнить твое желание, если ты не говоришь, в чем оно заключается? — спросил он, с улыбкой возвращая ей поцелуй.
— Я хочу, чтобы у нас были дети, — шепнула она, щекоча губами его щеку. — Наши общие дети.
Куинн тихо рассмеялся и притянул ее к себе.
— Обещаю приложить к этому все силы, моя пышечка.
И он выполнил свое обещание.
