– Видимо, теперь ты не станешь со мной спать.
Синтия вперила в него злобный взгляд. Принц философски пожал плечами.
– Я начинаю привыкать к этому. Что ж, в таком случае, думаю, я дам Венделлу еще немного времени, и затем мы слиняем отсюда. Пришли мне счет за платье.
Девушка прекратила испепелять его взглядом и посмотрела задумчиво. Он их перехитрил, но до сих пор не знает всей истории. Если ей удастся задержать Прекрасного достаточно долго, Эсмеральда успеет перехватить Грааль. А у Синтии оставался еще один трюк.
Она заплакала.
– Ладно, – сказала Энн. – Я хочу с тобой поторговаться.
Эсмеральда выглядела удивленной.
– Это новый поворот. Обычно юные девицы в твоем положении рыдают или визжат так, что их чертовы головки чуть не отрываются. Или молят о пощаде. Ненавижу, когда умоляют. То есть на самом деле мне это нравится, но все же, по-моему, им не следует этого делать. Это так унизительно. У них должно быть больше достоинства.
– О да, – съязвила Принцесса. – Возьмем, к примеру, Синтию. Вот для кого достоинство по-настоящему важно, скажу я вам.
– Однако боюсь, ты едва ли в том положении, чтобы торговаться. Твоя жизнь в моих руках, и тебе нечего предложить взамен.
– Я очень богата. Я могу предложить сокровища, какие тебе и в самых смелых мечтах не являлись. Богатство целого народа в твоем распоряжении.
– Твоя страна доведена до нищеты.
– Тогда секреты волшебства. Моя мачеха – могущественная колдунья, способная сплести могучие чары, какими даже ты, при всех твоих знаниях, с радостью овладеешь.
– У Королевы Руби навыки хорошего подмастерья, не более того.
– Как насчет пары абонементов на рыцарские турниры?
– Забудь, – сказала Эсмеральда. – Я не торгуюсь со своими жертвами.
– С Прекрасным торговалась.
– Это другое дело. Прекрасный – порочный сукин сын. И он нужен мне на моей стороне. Он прикончил Магеллана, одного из самых сильных магов в Двадцати королевствах, не заработав ни царапины. Несмотря на двух телохранителей. Ты слышала эту историю?
– Да, – кивнула Энн. – В смысле нет. Нет, я не слышала эту историю. Почему бы тебе не рассказать мне ее сейчас, не упуская ни единой детали, какой бы банальной и незначительной она ни казалась? Не торопись.
– Ну вот, ты опять пытаешься канителить. Почему бы тебе просто не принять неизбежность своей судьбы молча, со спокойным смирением и прочими добродетелями? Потом можешь и поплакать, и повизжать тоже.
– Я не собираюсь визжать, – заявила Энн. Без особой уверенности.
– Сказано истинной принцессой.
Эсмеральда взяла полоску кожи, намотала ее на руку и принялась править на ней лезвие.
Как ни странно, но Венделл ни капельки не боялся. Прекрасный нисколько не сомневался в его успехе, и паж разделял уверенность Принца. Что он испытывал сейчас, так это возбуждение, странный подъем духа, проистекавший не от перспективы опасной битвы, а от смутного осознания того, что он подвергается ритуалу перехода, вступительному экзамену в исключительный мир героев и искателей приключений. После сегодняшнего он может не просто слушать у камина истории о выигранных великих битвах и поверженных страшных чудовищах, но и сам получит полное право рассказать о своей схватке с мистическим противником. Венделл стиснул меч и уверенно шагнул вперед. Об осторожности он также не забывал.
Рука поднялась чуть выше и теперь висела в воздухе над алтарем, исходя холодным зеленым сиянием, почти не дававшим света вокруг. Она была нормального размера и мускулистая, как у здорового мужика. Честно говоря, Венделл не смог как следует разглядеть подробности. Объемистое плечо да толстое запястье. Меч оказался короткий, с широким плоским лезвием. Венделл приблизился, подняв фонарь, и попытался получше разглядеть алтарь. В тусклом свете он увидел плоский коричневый предмет наверху. Ничего похожего на Грааль.
Паж сосредоточил внимание на руке. Та все еще висела неподвижно, и мальчик гадал, не следует ли ему начать первому. Может, рука ждет, пока незваный гость свалится в ловушку? Он повел фонарем вокруг, выискивая яму или западню, но по-прежнему обнаружил только гладкий плоский камень. По крайней мере, свободного пространства для битвы оставалось предостаточно.
От алтаря его отделяло меньше двух длин меча, когда рука стронулась с места.
Она пришла в движение внезапно и без ухищрений. Кончик широкого клинка просто нацелился Венделлу в сердце и очень быстро полетел в цель. Несмотря на скорость и внезапность, удар оказалось легко парировать. Мальчика лишь удивила сила удара – его едва не сбило с ног.
Рука пронеслась мимо во вспышке зеленого света. Древний меч исчез в темноте, но рука описала широкую дугу, сияя, будто зеленая комета. Она вернулась на огромной скорости, и паж снова отбил удар своим клинком. На сей раз его бросило на колени. Рука унеслась прочь, описала новый круг и вернулась еще быстрее. Венделл спешно предпринял стратегический маневр.
Он подхватил фонарь и побежал.
«Помни, – говорил Прекрасный, – что бы это ни было, оно старое. Ему сотни, может, тысячи лет. Фехтовальная техника тогда была очень грубой. Они еще не придумали обманных движений и хитрых приемов, которые известны нам. Не теряй головы, и ты сможешь порешить любого, кого бы там ни встретил».
