– Плыть куда? – спросила Энн из смоляной темноты.
Она почувствовала его руку на своей руке.
– Просто держись. Я помню дорогу.
Он и вправду помнил. Принцесса так и не смогла понять, как Прекрасный нашел выход. Он тянул ее сквозь черную воду, несколько раз шваркал о камень, но всегда находил отдушину именно тогда, когда ее легкие, казалось, вот-вот разорвутся. Наконец они вынырнули у лестницы, той же самой, по которой Энн спустилась несколькими часами раньше. Над головой сияли звезды. Молодые люди полежали в мутной воде, прижавшись друг к другу, и, немного восстановив силы, проползли оставшиеся ступеньки. Снаружи на прогалине весело полыхал костер, а рядом сидел Венделл и чистил меч. Увидев их, он покачал головой.
– Для парня, который постоянно жалуется на личную жизнь, у тебя тут припрятано слишком много женщин. – Он вытащил из седельной сумки одеяло и преподнес его Энн. – Привет, Энн.
– Привет, Венделл. Спасибо.
– Синтия тоже вылезла. Я отдал ей второе одеяло, и тебе придется остаться мокрым, сир. Кстати, она тоже была без одежды.
– Вот хитрюга, – сказал Прекрасный. – Честно говоря, мне ужасно не хотелось ее там бросать.
– По крайней мере, мне теперь известны его предпочтения, – пожаловалась Энн Венделлу. – Его явно тянет на рыженьких. Что с ней сталось?
– Она ушла с Медведем. Макалистер сторожил вход, пока я спускался внутрь.
– Грааль добыл? – поинтересовался Прекрасный.
– Разумеется.
– Молодец. Трудности были?
– Рука с мечом. Ничего особенного.
– К тому времени, когда менестрели закончат переписывать историю, что-нибудь особенное обязательно появится. Он?
– Угу.
– Эта деревяшка?!
Энн осмотрела добычу пажа.
– Оливковое дерево. Все в порядке, это чаша плодородия.
Прекрасный уселся на камень.
– Следовало прихватить волшебное зеркало. Оно хотя бы имело некоторую материальную ценность.
– Здесь все, что нам нужно, – заверила Энн. – Венделл, лошади все еще привязаны снаружи?
– Ваши – да. Свою я провел внутрь с поклажей.
– Хорошо. Бери грааль и оставь нас ненадолго одних. Встретимся на рассвете в гостинице.
– Желаю приятно провести время.
Венделл сунул Грааль за пазуху, пристегнул меч и удалился, тщательно выбирая в темноте дорогу между камнями. Энн дождалась, пока он скроется из виду, затем подошла к Прекрасному и уселась к нему на колени.
– Ну, – уставился на нее Прекрасный, – как насчет объяснить, что там делала м-м-м-м-мф-ф-ф-ф…
Энн поцеловала его. Поцелуй получился долгим, теплым и глубоким. Как только Принц оправился от первоначального удивления, он насладился им сполна. Когда Энн наконец оторвалась, чтобы глотнуть воздуха, он произнес, слегка запыхавшись:
– Я думал, тебе полагается быть милой, чистой, добродетельной и невинной.
– А, это. Все в порядке, – заверила Энн после нового поцелуя. – Мы ведь поженимся. Утром я тебе все расскажу.
Стояло теплое солнечное утро пять дней спустя. Они снова находились в замке Иллирии, сидя на одной из многочисленных террас.
– И все? – переспросил Прекрасный. – Нормально? Всего лишь «нормально»?
Энн расстегнула Прекрасному рубашку и покусывала грудь. Она подняла глаза.
– Это было прекрасно. Мне понравилось. Пожалуй, поцелуи – лучшая часть. Я, правда, не понимаю, почему нельзя больше целоваться и отменить все остальное.
– Нельзя. В смысле пропустить остальное. Можно больше целоваться.
– Хорошо. – Энн извернулась у него на коленях и обвила его руками за шею.
– Я не имел в виду прямо сейчас.
Она просунула язык ему в рот. Прекрасный решил не спорить.
Десятью минутами позже она угомонилась и положила голову ему на плечо.
– Аврора говорит, что находит на потолке пятнышко, сосредоточивается на нем и позволяет сознанию отключиться. Она даже не успевает заметить, когда все кончается.
