мира, накопленные за тысячу лет до создания Александрийской библиотеки.
Джейсон в изумлении присвистнул:
— Александрийская библиотека? Она была создана в третьем веке до нашей эры. Потом её сожгли римляне, часть книг вывезли в Константинополь.
Рик продолжал читать:
— «Коллекция» — желанная и недостижимая цель всех исследователей древности. В городе Пунто можно найти всё что угодно. В порту или на базаре, где сходились караванные пути, каждый день обменивался самый разный товар: папирусы, смола, янтарь, золото, слоновая кость, пигмеи. — Он внезапно остановился. — Как это понимать — пигмеи?
— Думаю, низкорослые люди, ну, они ещё до сих пор в джунглях живут, в тропической Африке, — ответил Джейсон.
— Смотри, тут изображено что-то вроде примитивной карты города! — вскрикнул Рик.
— Покажи.
Мальчики склонились над карандашным рисунком. Какие-то места на карте были помечены кружочками.
На соседней странице ребята увидели странную, явно сделанную наспех запись:
ЧТОБЫ СОРИЕНТИРОВАТЬСЯ, ТЕБЕ ПОНАДОБЯТСЯ УДАЧА И ДВЕ ХОРОШИЕ ЗВЕЗДЫ. ИЩИ КАРТУ В БАШНЕ ЧЕТЫРЁХ ПАЛОК.
— Эй, где вы там? — раздался звонкий голосок Марук.
Рик спрятал тетрадь в рюкзак и спросил:
— Ну, что будем делать?
— Пока пойдём за ней, — ответил Джейсон, — а там увидим.
Все трое вышли из Дома Скриба. Девочка пояснила, что днём её отца можно найти в Доме жизни. Услышав это, мальчики переглянулись.
Пока шли по саду, Джейсон пытался расспросить Марук о «Коллекции» и прочих вещах, описанных в дневнике (разумеется, без ссылки на него), но она отвечала как-то неопределенно, словно ей было скучно говорить о том, что и так всем известно.
Дом жизни оказался очень красивым сооружением. Крышу его поддерживали огромные статуи, ступени из гладкого камня были окрашены в разные цвета.
Внутри сновал народ, Джейсон даже подумал, что в лондонском метро в час пик бывает не меньшее столпотворение.
Онемев от удивления, мальчики рассматривали гигантский зал, в центре которого находился огромный колодец без воды — как шахта, пытался подобрать сравнение Джейсон; раньше ничего подобного ни ему, ни Рику видеть не приходилось. На внутренних стенах колодца разместились сотни лестниц, ведущих во внутренние помещения. Кроме этого, вверх и вниз двигались веревочные подъёмники, перевозившие свертки папирусов и людей.
В самом зале на немыслимую высоту возносились бесчисленные ярусы-галереи, также соединенные лестницами.
Жаркий и пыльный воздух был напоён ароматами. Пахло шкурами, подгнившим папирусом, коричным деревом, мускатным орехом и ещё чем-то.
— Добро пожаловать в нашу «Коллекцию». — Торжественно произнесла девочка.
— Так это и есть «Коллекция»? — удивился Джейсон. — Эй, Рик, осторожней, — крикнул он другу, который, засмотревшись на подъёмник, едва не свалился вниз.
— Ну да. Здесь хранятся папирусные свитки, таблички. Всё, что написано разными людьми. Ещё всякие вещи, мебель, инструменты, монеты. Их отдают сюда на хранение. А кое-что жрецы приказывают сберечь для будущего…
Джейсон ещё раз оглянулся по сторонам и наконец-то понял, на что это похоже: на муравейник. Гигантский муравейник в городе Пунто, затерявшемся во времени…
— И твой отец управляет всем этим? — спросил Рик в растерянности.
— Да, — с гордостью ответила Марук. — Пойдемте!
Она подвела мальчиков к двум мужчинам в длинных красных одеждах; их головы мужчин украшали голубые тюрбаны с белыми перьями, немного напоминавшие индийские. Укрывшись в спокойном углу за статуями, они пили красный чай, каркаде. Увидев ребят, мужчины вскочили и неуклюже поклонились.
— Уважаемые
При слове «указатели» Джейсон чуть не рассмеялся, хорошо хоть Рик вовремя толкнул его в бок.
Один из мужчин, повыше и посуше (склонный к сравнениям Джейсон счёл его похожим на тростник), немного помявшись, ответил:
— Мне жаль, юная дочь, но Правило тридцать два не позволяет мне и моему помощнику исполнить твое желание.
Другой, толстячок поменьше ростом, с огорчением покачал головой.
Марук нахмурилась:
— А что это за Правило тридцать два?
— Оно предписывает не замечать и не обижать детей.
Марук уставила руки в бока:
— Но я — дочь Великого мастера Скриба!
Высокий мужчина прищурился, словно желая рассмотреть её получше:
— Думаю, ты права, прости меня. И всё же просьбу твою выполнить невозможно.
— Почему это?
— Правило четыре гласит: безопасность. Говорят, с минуты на минуту сюда может прибыть фараон. Разве ты не заметила, какое сегодня столпотворение в Доме жизни? Вот-вот, все они надеются на встречу с правителем. Однако задача указателей — следить за выполнением Правила двенадцать: ни один человек не должен входить во внутренние покои до особого распоряжения.
Толстячок согласно покивал, хотя лицо его выражало сочувствие.
— Вообще-то не видно, что вы убивались на работе, — ехидно заметила Марук, кивая на каркаде.
— Мы не… — хотел что-то сказать толстячок, но его остановил грозный взгляд напарника.
— Так или иначе, я и мои друзья должны немедленно пройти к отцу, — топнула ногой Марук.
— Да, конечно, конечно! Но дело в том, милое дитя, что согласно Правилу...
— Меня не интересует, что там говорит ваше дурацкое правило! — рассердилась девочка. — Какие могут быть правила, когда речь идёт о моём отце!
Высокий мужчина потёр руки и с важным видом заявил:
— Хорошо, ты — это понятно. Но твои друзья останутся здесь.
— Почему?
— Потому что никто не отменял Правила двенадцать. Вынужден повторить: во внутренние покои вплоть до особого распоряжения входа нет.
— Вот я и даю вам это распоряжение: пропустите!
— В таком случае… — проговорил мужчина. — Пепи, объясни.
— Правило восемь, — звонким голосом заговорил толстячок. — Гость всегда должен иметь пропуск. Верно, Мичерино?
— Верно, верно, так и есть, — ответил высокий, явно довольный.
Марук вспыхнула и повернулась к Рику и Джейсону:
— Они всегда такие зануды! Ладно… — Это уже относилось к указателям. — У моих друзей действительно нет пропуска. А если бы был, вы могли бы пропустить их со мной?
Указатели стали что-то обсуждать друг с другом. Ребята слышали номера каких-то правил и параграфов, потом Мичерино ответил:
