который приходит спустя годы в родную школу. Пустые классы, ряды стульев, чистые доски, учительские столы, классные журналы, неповторимый запах мела.
Неизгладимые воспоминания. Слишком много волнений пережито когда-то в этих стенах, чтобы можно было забыть все. А кроме того, Нестор не любил забывать. Он был из тех, кто берег воспоминания, поэтому он прошел, скрипя ботинками, по коридорам, где когда-то бегал, где подружился с Леонардо Минаксо, Блэком Вулканом, Питером Дедалусом, Клитемнестрой и Клеопатрой Бигглз.
И на минуту ему показалось, будто его окружили, словно призраки, детские улыбающиеся лица друзей.
Он прошел мимо директорского кабинета, заметив, что новый директор, присланный из Лондона вместо Урсуса Марриета, кое-что изменил: матовую стеклянную дверь с табличкой сменила некрасивая современная дверь темного цвета. Если бы не спешил и был помоложе, Нестор остановился бы и нацарапал на ней ключом:
Комната, которую он искал, находилась в конце коридора первого этажа. Из учительской в полуподвал вела небольшая, всегда запертая дверь. Нестор отыскал в связке нужный ключ и, держась за перила, спустился в сырой, холодный подвал, прошел по темному коридору мимо нескольких комнат, помеченных разными буквами, и остановился возле той, где увидел букву «Д» — Дедалус.
И открыл эту последнюю комнату.
Слабый свет с лестницы сюда не проникал, и Нестор щелкнул выключателем. Он не ошибся. Здесь находилось какое-то огромное устройство, накрытое пыльным полотнищем. Нестор приподнял его и увидел еще одно творение Дедалуса, которое весьма походило на доисторическое чудовище, только металлическое. Некий любопытный гибрид из станины, разобранного церковного органа и фрагментов подводной лодки. Как и все другие машины Дедалуса, эта тоже выглядела совершенно загадочной — невозможно угадать ее предназначение. Неясно также, как включить ее, чтобы заработала.
— Привет, Документ, — произнес Нестор, положив руку на черный металл. — Мне нужен новый паспорт. Поможешь?
Он обошел машину, потянул один рычаг, сдвинул другой. Документ заработал и выдвинул перед садовником клавиатуру с круглыми клавишами, как на старой пишущей машинке.
Нестор медленно набрал:
Тут же появилась другая клавиатура, с помощью которой Нестор набрал еще два слова:
Машина выдвинула что-то вроде гусиной шеи с клювом, и садовник вложил в него фотографию Рика, которую сделал днем, когда пояснил Рику, что как действует.
Документ втянул в себя фотографию и начал громко тикать.
Нестор сложил руки в ожидании, пока машина закончит свою работу.
Глава 22
ЗОЛОТАЯ МОНЕТА!
Рик Баннер поднялся с постели, когда услышал бой колокола. Он был уже полностью одет, причем удобно, как того требовала инструкция в путеводителе, и на ремне множество карманов, чтобы избежать кражи.
Стараясь не шуметь, он достал из-под матраса рюкзак, в который сложил смену белья и некоторые другие вещи.
Еще раз внимательно осмотрел его, ведь, как сказал Джейсон, рюкзак должен быть небольшой, чтобы можно было взять с собой в самолет как ручную кладь.
Рик еще никогда в жизни не летал самолетом и даже никогда не видел его.
Он быстро застелил кровать и положил на видное место — на подушку — письмо с объяснением, чтобы мама сразу увидела его, как только войдет.
Прислушался к звукам в доме. Мама спала в комнате, что находилась в конце коридора.
Взглянул на кровать и вздохнул. Письмо его — сплошная ложь. Колледж не устраивал никакой поездки в Лондон, о которой он забыл предупредить ее. Это лишь предлог. А Рик терпеть не мог лгать.
— Вперед! — сказал он себе, желая одолеть искушение отказаться от поездки. — Я нужен другим.
Он вышел из комнаты, прошел к двери на лестницу и посмотрел на ступеньки, спускавшиеся на дорогу.
В ночной темноте белые стены дома казались серебристыми.
Рик надел рюкзак и, бросив последний взгляд в коридор, осторожно прикрыл за собой дверь.
В большом доме на вершине утеса происходила самая настоящая ссора. Близнецы, прятавшиеся в темноте в башенке, были очень недовольны друг другом. За окном виднелись темные пятна деревьев в парке, сквозь них проглядывали далекие огоньки домов Килморской бухты, а море в эту безлунную ночь вообще было невидимым. Слышался только глухой шум прибоя.
— Не делай глупости.
— Я говорю тебе, что могу поехать.
— Нет, не можешь!
— Нет, могу… кхе… кхе…
— Тише!
— Кхе… кхе…
Джейсон рукой зажал сестре рот; она натужно покашляла прямо ему в ладонь, оставив не ней мокроту.
— Фу, как противно!
— Извини, Джейсон. Теперь… — Джулия задержала дыхание, потом расслабилась. — Ну вот, все в порядке. Кашель прошел.
Джейсон стоял перед ней, уперев руки в бока.
— Понимаешь теперь, почему тебе нельзя ехать?
— Я только немного кашляю.
— Еще вчера у тебя была температура и ты лежала в постели.
— Я выпила все отвары! Я лечилась.
— Это опасное путешествие.
— Куда опаснее оставаться тут.
— Если уедешь и ты, мама никогда не простит нам этого. Ни за что не поверит, будто это неожиданная школьная экскурсия в Лондон.
Джулия помолчала, раздумывая.
— Ты рискуешь провалить весь наш план, — прибавил Джейсон.
— У нас нет никакого плана.
— У нас есть часть плана, и этого уже достаточно. И если будешь настаивать… Ну подумай сама, а если потом разболеешься, ты же станешь гирей у нас на ногах.
— Гирей на ногах?! Да как ты смеешь называть свою сестру гирей на ногах?!
— Не повышай голоса!
— А ты не называй меня гирей… кхе… кхе…
— Тсс!.. Тсс!..
Джейсон еще пару раз зажал ладонью рот сестре, чтобы приглушить кашель, и постарался убедить ее, что нужно рассуждать здраво. Джулия промолчала, и он отвернулся к окну, глядя в темный парк.
Так прошло минут десять. Брат и сестра слышали легкое поскрипывание над головой и звук, напоминающий тихое тиканье часов, какой издают древесные жуки-точильщики, а потом вдруг увидели
