Эльма посмотрела на него с ненавистью.
— Ты мне не судья, вот что я скажу. А теперь ступай и сей свои семена сомнения, лишь бы только нас никто ни в чем не заподозрил.
Глава тринадцатая
В комнате на верху башни Элайя украдкой вытерла вспотевшие ладони о подол юбки, нервно глядя на Герберта Джоллиета, склонившегося над заваленным пергаментными свитками столом. Слева стоял его брат Ричард.
Элайя недоумевала, зачем он здесь: он же не имеет отношения к домашним делам. С нее было достаточно одного Герберта, который нависал над ней, стараясь растолковать, что означает каждая пометка. У Элайи раскалывалась голова — казалось, она уже целую вечность всматривалась в неразборчивые каракули, притворяясь, что ей все ясно.
Девушка вновь устремила взгляд на лежащий перед ней свиток: в цифрах она немного разбиралась, но правила сложения и вычитания оставались для нее загадкой.
— Вот поэтому, миледи, и надо будет закупить больше муки, — закончил Герберт.
Сэр Ричард беспокойно переступил с ноги на ногу и ткнул пальцем в одну из строчек.
— А, ну да, конечно, — пробормотала Элайя и, прищурившись, уставилась на свиток. Желание купить муки показалось ей вполне разумным.
— Думаю, это все, что нам надо было обсудить сегодня, — бесцветным, как всегда, голосом заключил мажордом.
Элайя с облегчением вздохнула, а он принялся сворачивать пергамент.
— Неужели это всегда будет тянуться так долго? — ужаснулась она.
— Нет-нет, — заверил он. — Просто я подумал, что в первый раз мы должны разобраться во всем до мелочей.
— Теперь, когда вам стало ясно, как идут дела, миледи, — заговорил сэр Ричард, — мы будем заниматься лишь самыми необходимыми вопросами.
— Вы не захворали, миледи? — поинтересовался его брат, настороженно глядя на хозяйку. — Или, может быть, вам что-то неясно?
— Нет, разумеется, я все поняла. Просто… просто я немного устала. — Она лукаво улыбнулась им. — Или вы думаете, что жена сэра Джорджа высыпается по ночам, а?
Герберт смутился и покраснел, и даже сэр Ричард, похоже, был ошарашен, однако счел нужным угодливо рассмеяться. В дверях появилась Эльма и, прежде чем присесть, внимательно всех оглядела.
— Миледи, если вы уже закончили с делами, не угодно ли вам принять портного?
— Портного? Не нужен мне никакой портной! Кто его позвал?
— Так приказал сэр Джордж, миледи, — почтительно ответила Эльма.
На пороге комнаты возникла леди Марго.
— А, вот и вы, моя дорогая, — весело проговорила она, и ее красивое лицо озарилось приветливой улыбкой. — Давайте пройдем в вашу опочивальню, где удобнее всего будет устроить примерку.
Выходит, Джордж мечтает, чтобы она стала такой же, как леди Марго, размышляла Элайя, рассматривая кузину мужа. С такими же деликатными жестами и изящными манерами. С таким же нежным голосом и обходительной речью. Джордж пожелал, чтобы его жена, в которой он обнаружил так много недостатков, превратилась в подобие этой разряженной и уступчивой куклы.
— Мне не нужны никакие примерки! — заявила Элайя и, медленно встав, вызывающе скрестила руки на груди. Внезапно ей показалось, что она стала жертвой гнусного заговора.
— Господа, не могли бы вы оставить нас одних? — спокойно попросила леди Марго. Мужчины кивнули и тут же удалились. — Эльма, проведи портного в опочивальню миледи.
Эльма присела и поспешно вышла, а леди Марго скользнула в комнату.
— Мне очень жаль, если эта просьба неприятна вам, Элайя, — доброжелательно сказала она. — Однако ваш муж приказал сшить вам новые платья — столько, сколько вы захотите.
Элайя нахмурилась еще больше, и Марго подавила вздох. Не зная, что на самом деле произошло между кузеном и его женой, она тем не менее отлично понимала, что молодожены поссорились.
Марго никогда не предполагала, что Джордж выберет себе в жены такую упрямицу. И тем более представить не могла, что он предложит ей роль мирового судьи. С детских лет Марго помнила, как Джордж всегда разрешал все семейные споры и раздоры. Разумеется, она старше его, однако он даже в детстве отличался завидным терпением и редким спокойствием.
— Я уже сказала мужу, — медленно и отчетливо проговорила Элайя, — что мне не нужны никакие платья.
Марго, не глядя на Элайю, принялась сворачивать свитки пергамента.
— Боюсь, дорогая, у вас не осталось выбора, — спокойно ответила она, — если только вы не желаете ходить совсем обнаженной.
— О чем это вы?
— Джордж приказал сжечь вашу старую одежду.
Элайя оперлась ладонями о стол и впилась взглядом в Марго.
— Сжечь? Выходит, он решил превратить свою неотесанную жену в настоящую леди — с вашей помощью! — возмутилась она. — Скажите какой добрый!
Марго пришлось напрячь всю свою силу воли, чтобы не прикрикнуть на Элайю, как на капризного, избалованного ребенка. Неужели она не видит, как Джордж любит ее?
На мгновение глаза женщин встретились.
Похоже, не только Джордж испытывает настоящую боль, подумала Марго, припоминая, что для ссоры всегда нужны двое.
— Ты предпочитаешь, чтобы он молча осуждал тебя? — спросила она. — Или пожелал признать ваш брак недействительным и отослал тебя к отцу?
— Он не посмеет!
Марго не знала, способен ли Джордж на такие решительные меры, и промолчала, стараясь подавить ожившую в сердце надежду.
— Я не позволю ему винить во всем меня, если его выбор оказался неудачен. Я такая же, какой была, когда он выбрал меня в жены, — и он сам виноват, если теперь жалеет об этом!
Марго глубоко вдохнула и подошла к Элайе.
— Мне бы хотелось, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Джордж относится ко мне как к сестре, и только.
— Это он так говорит.
— И ты должна верить ему.
— Значит, миледи, он считает вас безобразной или сварливой, раз остался к вам равнодушен? — с издевкой поинтересовалась Элайя.
Марго твердила себе, что пришла сюда помогать.
— Нет. Если бы Джордж пожелал связать жизнь со мной, он попросил бы моей руки еще до замужества. Но он не сделал этого.
— А вы бы согласились. Хорошенькое утешение вы для меня нашли, миледи!
— Нет, — солгала Марго. — Я бы не согласилась. — Помолчав, она продолжала, скрывая боль: — Он никогда не смотрел на меня так, как смотрит на тебя.
Марго гнала от себя даже намек на возможное счастье. Ведь Джордж избрал эту женщину по велению сердца, значит…
— Если ты слепа и не видишь, как желанна ему, мне тебя жаль. Если ты упряма и не желаешь измениться ради любви такого достойного мужчины, мне еще больше жаль тебя. И если ты отказываешься от всего, что он предлагает тебе, тогда ты воистину достойна жалости.
— Нечего меня воспитывать! — начала было Элайя и хотела пройти мимо Марго, однако кузина мужа
