«Симфониетта» Яначека и что стерео в этой машине не идет ни в какое сравнение с аппаратурой «тойоты- краун». Но желать еще и этого было бы уже слишком.
Зажатая грузовиками, машина ползла, как сонная улитка. Останавливалась, спохватывалась, продвигалась чуть-чуть вперед — и опять замирала. Молодой водитель рефрижератора на соседней полосе при каждой остановке начинал листать комиксы. Муж и жена средних лет в кремовой «тойоте-короне» всю дорогу смотрели прямо перед собой в напряженном молчании. Возможно, просто не о чем говорить. А может, уже договорились до того, что дальше некуда. Утопая в подушках сиденья, Аомамэ предавалась собственным мыслям, а таксист все слушал свое радио.
Через некоторое время они добрались до указателя «На Комадзаву» и все так же, улиткой, поползли в направлении Сангэндзяи. Иногда Аомамэ поднимала голову и разглядывала жизнь за окном. Пора прощаться с этим городом, думала она. Ведь уже очень скоро я буду далеко-далеко отсюда. Но Токио, проплывавший перед глазами, совершенно не располагал к сантиментам. Дома вдоль магистрали уродливые, воздух серый от выхлопных газов, рекламные щиты на обочинах — один тупее другого. Смотреть на все это было тяжело. И зачем людям нужно создавать такие идиотские пейзажи? Понятно, что весь белый свет красивым не сделаешь. Но хотя бы такое безобразие можно не городить?
И тут наконец впереди замаячила знакомая картинка. Место, где она вышла на хайвэй в прошлый раз. Недалеко от пожарного выхода, о котором ей рассказал таксист-меломан. Вот он, рекламный плакат, на котором тигренок «Бензина Эссо» призывно размахивает заправочным пистолетом. Точно такой же, как раньше.
«Нашего тигра — в ваш бензобак»…
В горле вдруг запершило. Аомамэ нашарила в сумке лимонные леденцы от кашля, положила один под язык. Когда прятала упаковку обратно, ее пальцы наткнулись на «хеклер-унд-кох» и непроизвольно стиснули рукоятку. Пистолет был тяжелым и твердым, как ему и положено. Такси снова тронулось с места.
— Перестройтесь в левый ряд, — попросила она водителя.
— Но ведь правый пока еще движется, — удивился тот. — Да и спуск на Икэдзири по правую руку. Потом обратно перестраиваться замучаемся.
Его аргументы эффекта не возымели.
— Ничего, — сказала Аомамэ. — Уходите влево, прошу вас.
— Как скажете… — обреченно пожал плечами таксист.
Он высунул из окна левую руку, посигналил ползущему сзади рефрижератору, убедился, что его поняли, и втиснулся в левый ряд. Они проехали еще метров пятьдесят, и весь левый ряд застыл как вкопанный.
— Я выхожу, — объявила Аомамэ. — Откройте дверь.
— Выходите? — Водитель решил, что ослышался. — Но куда?
— Сюда! — отрезала она. — У меня здесь дело.
— Но, госпожа, здесь же самая середина хайвэя! Во-первых, это опасно, а во-вторых, куда вы отсюда пойдете?
— Не волнуйтесь. Там впереди есть пожарная лестница вниз.
— Пожарная лестница? — Он покачал головой. — Насчет этого не скажу. Но если моя контора узнает, что я высаживаю людей в таком месте, мне голову оторвут.
Хорошенькое дело — скандал с администрацией Токийской магистрали! Нет уж, увольте.
— Но у меня есть свои очень веские основания, чтобы выйти именно здесь, — сказала Аомамэ, достала из кошелька еще одну стотысячную купюру и, звонко щелкнув по ней пальцем, протянула таксисту. — Простите, ради бога, но это вам за беспокойство. И больше ничего не говорите. Просто откройте дверь, и я выйду. Очень вас прошу.
Вторую купюру таксист не взял. Просто глубоко вздохнул — и, передвинув рычаг, открыл для нее заднюю дверь.
— Уберите деньги, — проговорил он. — Вы и так дали больше, чем нужно. Но прошу вас, будьте осторожней. Тротуаров здесь нет, и даже в пробке очень опасно.
— Спасибо! — сказала Аомамэ. Выйдя из машины, она постучала в переднее окно и подождала, пока водитель опустит стекло. Наклонившись, просунула ему банкноту, которую до сих пор не выпустила из руки. — Возьмите, пожалуйста. Не напрягайтесь, денег у меня до чертиков.
Водитель посмотрел на деньги, перевел взгляд на нее.
— А если будут проблемы с полицией или с вашей конторой, — добавила она, — скажите, что я приставила к вашему виску пистолет. В этом случае претензий к вам быть не должно.
Таксист, похоже, не вполне уловил, о чем она говорит. Денег до чертиков? Пистолет к виску? Но деньги взял. Возможно, просто от страха. Кто знает, что эта сумасшедшая вытворит, если не взять?
Как и в прошлый раз, она двинулась к левому борту ограды, лавируя между машинами. Весь путь составлял метров пятьдесят. Как и в прошлый раз, люди за рулем таращились на нее, не веря своим глазам. А она шагала, гордо выпрямив спину и виляя бедрами, как модель на показе парижской коллекции. С развевающимися по ветру волосами. Тяжелые грузовики проносились по встречной полосе, сотрясая дорогу. Рекламный щит «Эссо» перед глазами становился все больше, пока она не достигла кармана с пожарным выходом.
Вокруг все выглядело точно таким же, как раньше. Металлическая ограда и желтая будка с телефоном для экстренного вызова.
Вот где была ее стартовая площадка для переброски в мир 1Q84, подумала Аомамэ. Отсюда я спустилась по лестнице на 246-ю магистраль — и очутилась в новой реальности. А сейчас должна пройти по этой лестнице заново. В тот раз был апрель, я надела короткий бежевый плащ. Теперь начало сентября, для плаща пока слишком жарко. Но в остальном на мне все то же самое. Именно в этой одежде я убила подонка из нефтяной корпорации в отеле на Сибуе. Юбка с жакетом от «Дзюнко Симады», каблучки от «Шарля Жордана», белая блузка, чулки, бюстгальтер «на косточках». Во всем этом я, задрав мини-юбку, перелезала через ограду и спускалась по лесенке вниз.
Теперь нужно проделать это снова. Хотя бы из чистого любопытства. Что, интересно, может произойти, если я в том же месте и в той же одежде еще раз совершу то же самое? Не потому, что от кого- то убегаю. И не оттого, что боюсь умереть. Когда мой час пробьет, я готова принять смерть, не колеблясь. С улыбкой, легко. Просто не хотелось бы умирать, так и не поняв, что же со мною творилось в последнее время. И если есть шанс это выяснить, почему бы не попытаться? Не получится — черт с ним. Но что смогу, то сделаю. Такова уж моя природа.
Приготовившись лезть через ограду, Аомамэ поискала пожарный выход. Но выхода нигде не было.
Она поискала еще и еще. Бесполезно. Выход исчез.
Аомамэ закусила губу и скривилась.
Ошибиться местом она не могла. Тот же самый карман для аварийной парковки. Вокруг тот же пейзаж, впереди по курсу — тот же тигренок «Эссо», что и раньше. В 1984 году здесь была пожарная лестница, о которой рассказал ей чудаковатый таксист. Аомамэ увидела ее сразу, как только дошла досюда, и спустилась по ней на землю. Но в тысяча невестьсот восемьдесят четвертом году на этом месте никакой лестницы не было.
Аомамэ еще раз огляделась и уперлась взглядом в рекламу «Эссо». Задрав хвост трубой, тигренок наводил заправочный пистолет на зрителя и жизнерадостно улыбался. Словно хотел сказать: большего счастья, чем в эту секунду, я и представить себе не могу.
Ну еще бы, подумала Аомамэ.
А ведь она давно уже знала. С той самой минуты, когда в отеле «Окура» Лидер сказал ей перед смертью: «Это движение в один конец. Назад уже не вернуться».
Знала — и все равно захотела убедиться, увидеть своими глазами. Такая уж натура. Вот и убедилась. Все кончено. Q. Е. D.[28]
