эти… Димура и другие… когда мы исчезли…
— Да уж, куда интереснее! Вот вернемся, встретимся с Димой и… повеселимся, одним словом… — все-таки Юрка, несмотря на весь свой ум, бывает наивным, как младенец. Но, с другой стороны, откуда ж ему знать-то…
— А чего им надо от нас было? Ты понял? — живо заинтересовался Юра.
— Да они и сами не поняли, — объяснил я. — Просто Димура еще в тот раз смекнул, что происходит что-то такое, чего он не знает, ну и завелся… Ему же немного надо. Не стоило нам к гаражам идти, я не подумал…
— Нет, ну что-то же они думали? Рассуждали как-то? Может, про наркотики? Ты сам в тот раз говорил…
— Да пойми ты, Юрка… — я попробовал представить себе рассуждающего Димуру, и мне стало досадно и смешно одновременно. — Отморозки вроде Димуры вообще думать не умеют. У них, ну… что-то вроде инстинктов, как у зверей. Территория, жратва, мое, не мое, кто сильнее меня, кто слабее… Если я чего-то не знаю, значит, здесь моя слабость, и я должен выяснить, что там, и стать сильнее… Если это считается «думать», тогда где-то так Дима и думал. А Табаки и другие его шестерки… Они просто за его спиной… ну, развлекаются, что ли…
— Мне кажется, ты упрощаешь, — важно заявил Юрка.
— Пускай, — мне было не до отвлеченных рассуждений. Вернемся, встретимся с Димурой нос к носу, тогда и будем решать, как он там думает и о чем. — Чего сейчас-то делать будем? Вернуться, ты говоришь, мы не можем. Значит, стоит пока считать, что ты прав и они все где-то здесь. Тогда вопрос: как их найти?
— А стоит искать? — невинно спросил Юрка. Я разозлился.
— А как же иначе?! Они же ни черта не понимают, куда их занесло, и что будет, и все такое…
— Да? — переспросил Юрка, как будто знал что-то такое, что мне даже и объяснять бесполезно. — Ну, и куда же они, по-твоему, пойдут?
Мне так захотелось стукнуть его по шее, что я едва сдержался. Я подышал, немного успокоился и начал рассуждать.
— Витька осядет там, где есть еда для Милки. Это может быть и город, и ферма какая-нибудь, Витьке в общем-то все равно. Следовательно, наткнуться на нее можно только случайно. Пашка, скорее всего, будет метаться из стороны в сторону, и логика его передвижений для нас тоже непостижима, ибо логики у Пашки нет в принципе. А вот Мишаня… Он вообще-то пацан бойкий и даже задиристый. Научился отбиваться за много лет. И если предположить, что он сейчас нормально видит и слышит, то…
— То он тут же отправится на поиски приключений, — улыбаясь, закончил за меня Юрка. — А приключения у нас где? Приключения у нас в замке, там, где заколдованная принцесса. Следовательно…
— Следовательно, топаем по направлению к замку.
Как только появилась хоть какая-то определенность, настроение у меня сразу улучшилось. Я даже насвистывать начал, шагая по знакомой уже тропинке. Вскоре потянуло дымком.
— В «Трех ковбоях», небось, обед готовят, — мечтательно протянул я, чувствуя, как собираются во рту слюни. — Знаешь, Юрка, надо бы в кабачок заглянуть. Вдруг там кого из наших видели. Ты поспрашивай, а я в кустах посижу, чтобы у них там… ну, опять каких-нибудь катаклизмов не случилось.
Запах дыма становился все явственнее и все меньше походил на запах обеденной похлебки и жареной дичи. Я перестал насвистывать и непроизвольно ускорил шаг. Юрка почти бежал рядом. Молча.
На поляне перед кабачком росла очень зеленая трава. А в ней были такие темные холмики, как будто очень большой крот нарыл себе ходов. Ни один из холмиков не шевелился. Сам кабачок уцелел, но где-то рядом или внутри что-то сгорело, потому что над крышей поднимался голубоватый дымок. Дверь висела на одной петле, а изнутри слышались звуки заевшей пластинки:
Ножей, судя по первому взгляду, было значительно больше, наганов не наблюдалось совсем, а вот коней было всего двое: уже знакомая нам рыжая кобыла и темно-гнедой жеребец спокойно паслись на окраине лужайки, как будто ничего не произошло. Сорока, увидев нас, истошно застрекотала с верхушки ели. Я вздрогнул, а Юрка спросил севшим голосом:
— Может, им помочь?
— Это вряд ли, — сказал я и шагнул вперед.
Поднимаясь на крыльцо, я боялся увидеть рыжую девушку. Почему-то очень легко было представить себе, что она лежит на дощатом чисто вымытом полу, а ее волосы, как разлившаяся оранжевая краска…
Внутри все было перевернуто, будто кто-то тщательно создавал декорации к вестерну или мушкетерскому фильму, разрубал столы, ломал стулья, бил посуду и все такое. Только чудом уцелевший проигрыватель с заевшей пластинкой в картину не вписывался. Я пальцем остановил пластинку и огляделся. Девушки нигде не было. Зато вокруг, вперемешку с черепками и обломками мебели, валялось очень много всякого оружия — кинжалы, шпаги, пистолеты, дубинки, что-то вроде электрошокера и вообще неизвестные мне, но очень злобные на вид штучки. Куда делись хозяева всего этого богатства, оставалось совершенно непонятным. Или они все здесь разоружились, а потом вышли на поляну и поубивали друг друга взглядами? В крышку единственного оставшегося на ногах стола был воткнут красивый меч. Его лезвие отливало голубым, а на рукояти и гарде сплетались золотые узоры. Моя рука сама, словно обладая отдельной волей, потянулась к мечу.
— Ишь какой! — присвистнул Юрка за моей спиной. — Как в легенде про короля Артура…
— Ага! — мне было трудно говорить, как будто в горло залезла толстая черная мышь и теперь там шевелится. — А Артур — кто? Я или ты?
— Я почему-то думаю, что ты, — сказал Юрка.
— Пошли отсюда! — сказал я. — Здесь никого нет.
— Ты его не возьмешь?! И вообще ничего?
— Нет!
— Но почему?!
Теперь я уже ни в чем не сомневался и ничего не хотел. Разве что сунуть два пальца в глотку и выгнать наружу копошащуюся там мышь.
— Где-то тут должны быть седла, — сказал я. — Ты умеешь седлать коней?
Лошади неторопливым шагом шли по обочине шоссе. Юрка владел ситуацией идеально, а моя кобыла все время норовила остановиться и поесть придорожные кусты иван-чая. Я хотел направить ее поближе к середине дороги, но Юрка объяснил, что на асфальте подковы быстро сбиваются и лошадь может захромать.
— Почему ты не взял меч? Или пистолет? Или еще что-нибудь? — настойчиво спросил Юрка.
— Потому, что я сто раз об этом читал.
— Читал?! — удивился Юрка. — При чем тут — читал?
У Юрки за поясом пистолет, за голенищем высоких ортопедических ботинок — кинжал. Интересно, умеет ли он стрелять? Очень смешно, если забыть о людях-холмиках. До чего же хорошо, что с нами не было Пашки. И других. Если уж Юрка, образец миролюбия, вооружился…
Но я ничего не мог ему объяснить.
— Помнишь: если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем оно обязательно должно выстрелить…
— Не помню! Ерунда! У нас сейчас многие люди имеют оружие, но не все же из него людей убивают. У моего папы тоже газовый пистолет есть.
Несмотря на седло, я по-прежнему сползал на правый бок. И медленно зевал. День был в самом
