– Не перестарайся. Она должна стать вампиром, а не трупом, – холодно напомнил обладатель черного плаща.
Как в кошмарном сне – холод вампирьих зубов и горячая струйка собственной крови, текущая по шее. У меня никогда не было сильной потери крови, и я не предполагала, что она так быстро и сильно обессиливает… или это от самого укуса? Наверное, я могла бы уже двигаться, но не было сил…
Я теряла сознание. Я знала, что это все… это конец. Это моя смерть. Теперь я не поверила в это, а просто знала. Знала, что больше ничего не будет. Кажется, я уже лежала на снегу, не могла пошевелиться. Последнее, что я помню, это чужая солоноватая кровь, которой меня поили, необычайно холодная кровь, какие-то слова, сказанные мне на ухо… и все. Как же мы еще встретимся? Тьма. Конец?
Приход в себя был еще более неприятным, чем уход, хотя мне и казалось, что этого быть просто не может. Голова и все тело ужасно болели, хотя я и лежала на чем-то мягком. Кажется, на затылке зрела, а точнее уже созрела гигантская шишка, по остальным частям тела как будто проехался конный парад. Открывать глаза не хотелось, но через какое-то время я поняла: последнее, что я помню, это то, как меня убивали. Оптимизма мне это не добавило, но зато добавило желания активных действий. Так что не выяснить, что со мной творится сейчас, было бы непростительной халатностью. Я открыла глаза, но мне это ничего не дало: вокруг была кромешная темнота. Я, как и большинство более-менее не спящих на уроках учеников, владела заклинанием ночного видения, но для этого нужен был хоть малюсенький лучик света, а здесь его не наблюдалось. Я бы в любом случае ничего не увидела. Зато почувствовала, что что-то не так с моей силой. Она была слишком невоздержанная, было такое ощущение, что скоро она начнет выплескиваться бесконтрольно, как шампанское из предварительно встряхнутой бутылки. И что самое интересное, моя сила все прибывала. И мне это, кажется, даже нравилось. Я осторожно пошевелилась. Вместо новой гаммы неприятных ощущений боль притупилась, а потом и вовсе пропала. Вот это хорошо! Я ощупала себя, с ужасом ожидая следов переломов, ссадин, выбитых зубов и тому подобное. Так… вроде живая. И даже здоровая. Я начала ощупывать все вокруг себя. Попыталась сесть и больно стукнулась головой. Отлично, теперь шишки у меня будут парносимметричные – одна на затылке, другая на лбу. И вообще, у меня такое ощущение, что я нахожусь в каком-то ящике! В гроб меня, что ли, положили? Меня пробрало холодом от этой мысли. Ведь могли же. После укуса я могла впасть в летаргический сон, меня посчитали за мертвую и… ой, мамочки! Я судорожно втянула воздух и потом только поняла, что не нуждаюсь в дыхании. По крайней мере до этого за пять минут лежания в сознании я не вдыхала ни разу. Ой. Ой, кажется, меня сделали вампиром!
Несколько минут я просто лежала и паниковала. Что же теперь будет? Я не хочу, слышите, я не хочу быть вампиром! Вы, высшие силы или хотя бы Наина, ну хоть кто-нибудь, пожалуйста, верните меня-а-а! Мне же страшно, я не хочу пить кровь и убивать, но и умирать от руки коллеги-мага тоже не хочу! Ну, пожалуйста, хоть кто-нибудь, скажите мне, что это просто сон, а я еще вообще не ходила на практику! За что мне такое, я ведь не такая уж и вредная, я в детстве даже пила молоко и ела овсянку! Раз в месяц… Ну ущипните меня кто-нибудь! Или убейте сразу, чтобы не мучилась. Я мысленно приказала себе прекратить истерику и выбираться. Возможно, мне повезло и меня еще не похоронили…
Когда на меня обрушилась земля, я поняла, что по мне уже, наверное, свечка стоит. Я скривилась, все- таки тонны влажной грязной земли в лицо – не лучший душ после пробуждения. А тем более после воскрешения. Вот вылезу (если вылезу) – устрою поминки по самой себе, надо же хоть как-то развлечься. Нервно-истерически подхихикивая от такой картины, я с трудом вылезла на поверхность. Тонкий слой снега несколько очистил мою одежду от грязи, но все равно я была грязная, как свинка, с упоением валявшаяся в луже добрые полчаса. Я была одета довольно легко, но мне было совершенно не холодно. Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде все было как и раньше. Хотя нет, уже не так. Обострились все чувства. Я чувствовала запахи, о которых раньше и не подозревала, и великолепно видела все события этой темной ночи. Это была такая свежесть чувств и ощущений, как будто бы меня хорошенько вымыли с песочком, высушили и теперь пустили в мир. Наверное, именно так все воспринимают младенцы – очень ярко, очень четко, как будто я вижу все впервые. Хм, а может, и неплохо быть вампиром? Вот еще проверю себя на лояльность к роду человеческому, и вообще будет хорошо!
Некоторое время я разгуливала по кладбищу, пытаясь привыкнуть к своим новым возможностям. Например, я не поморщившись разбила каменный памятник, добавив работы сторожам. На моей руке обозначилась кровоточащая ссадина, но я не почувствовала боли, и не успела первая капелька крови впитаться в землю, как самой раны уже не было. Через некоторое время пришло другое ощущение. Голод. Человеческий голод, который можно утолить хорошим обедом, и что-то еще, что-то большее, сокрушительное, как холодный душ после насильственной побудки. Так… чем у нас питаются вампиры? Правильно…
В моем доме, как ни странно, крови не оказалось Хотя что ей там делать? От комаров откупаться? Идея конечно хорошая, но не очень выполнимая: моим новоприобретенным «родичам» совершенно все равно, кого кусать, главное – чтобы он был поближе. Попробовать обычную еду я почему-то не догадалась, хотя и могла бы. Но до такого гениального вывода я пока не дошла. Пораскинув мозгами (или чем там вампиры думают), я пришла к совершенно нелогичному в данной ситуации выводу – что обо мне, наверно, беспокоятся Амели и Бьен. Еще бы, лучшая подруга умерла, и ее похоронили! В общем-то они должны были не беспокоиться, а рыдать, но я уже говорила, что с логикой у меня нелады? Так вот, после превращения в вампира эти самые «нелады» превратились в «полное отсутствие». Поэтому я и отправилась к Амели домой, полагая, что они оба там. Правда, почему я так решила, объяснить я не смогла бы. Может, у вампиров к человеческим пяти чувствам добавляется еще и шестое – искомая интуиция, заменяющая женщинам логику? Тогда понятно, что случилось с моим логическим мышлением – здесь, наверное, что-то одно: либо логика, либо интуиция. Мне в общем-то было практически все равно, главное – чтобы помогало.
Я действительно нашла их у Амели. Дверь ее квартиры, которой она пользовалась довольно редко, преимущественно во время каникул, была незаперта. Стучать я не стала, а сразу направилась в гостиную, где скорее всего и находились друзья. Амели и Бьен сидели на диване, перед ними стоял низенький столик. Накрытый. А сами Амели и Бьен, к моему величайшему удивлению, были пьяными в зюзю. Нет, ну я так не играю! Я тут оживаю, из могилы вылезаю грязная, как неизвестно кто, а они тут напиваются! Причем, кажется, находятся уже в той кондиции, что и моему появлению не удивились. Я подумала и поняла, что это мне в общем-то на руку. Если бы я так же триумфально появилась, когда они были бы во вменяемом состоянии, лучшее, на что я могла рассчитывать, это дикие вопли, а худшее – кол в сердце. Оно мне надо? Поэтому, пользуясь моментом, я сразу же заявила, что я теперь вампир. Реакции на это, естественно, не было никакой. Бьен махнул рукой.
– А мы тут тебя поминаем, – объяснил он. Потом подумал и предложил: – Присоединяйся.
Я же сама недавно предлагала самой себе устроить поминки, так почему бы не устроить их в хорошей компании лучших друзей? В общем, думала я недолго…
…По прошествии получаса я уже тоже была готовая. К тому, чтобы петь песни, вопить и идти в бой на дракона с голыми руками. Не помню, чтобы я когда-то так напивалась, и надеюсь, что и не вспомню. Но что было, то было. А было весело! К несчастью, события того вечера не стали выветриваться у меня из памяти, как обычно у жертв алкоголя, напротив, намертво засели в голове, так что на следующее утро я могла вовсю насладиться «кино» «Напившиеся маги» с собой в главной роли. Естественно, сначала мы пили. Мои новоприобретенные физиологические изменения не сработали, но алкоголь действовал на меня не хуже, чем на всех нормальных людей. После того как я дошла до состояния «навеселе», а Амели и Бьен, начавшие
