Профессор прошел по галерее и остановился перед дверью, на которую указал ему Холлом, но перед тем как войти, он кивнул вниз, на оборудование:
— Как работает аджастор? Давно его использовали?
— Аджастор и туннелер — в порядке… Туннелер вам сегодня понадобится?
— Возможно.
— Я спущусь и проверю его. Мэон, если он вам нужен, в комнате связи.
— Его я уже видел. Поговорю с новобранцем.
Фаустаф постучал в дверь и вошел.
Новобранец был высоким, хорошего сложения молодым человеком лет двадцати пяти, со светлыми волосами. Он сидел в кресле, читая один из журналов, взятый со стола в центре комнаты. Увидев Фаустафа, он поднялся.
— Я — профессор Фаустаф. — Он протянул руку. Светловолосый молодой человек пожал ее, слегка смутившись.
— Я — Джерри Боуэн. Геолог, сейчас учусь в университете.
— Вы обнаружили изъян в содержании «ИСТОРИИ СУШИ», не так ли?
— Да, но не геология, а экология Великой Америки взволновала меня. Я начал расспрашивать. Но все оказываются глухими, когда разговор заходит о некоторых вещах. Вроде как…
— Массовая галлюцинация? И вы стали проверять, да?
— Да. Я обнаружил это место. Нашлось объяснение, которое может поддержать страну. Я попытался поговорить с одним из ваших людей. Он рассказал мне многое. В это трудно поверить.
— Вы имеете в виду альтернативные Земли?
— Все, что происходит с нами.
— Хорошо. Я расскажу вам о них, но должен предупредить, что если после этого разговора вы не присоединитесь к нам, то мы будем вынуждены поступить так, как обычно поступаем в таких случаях…
— Как?
— У нас есть аппарат для безболезненного прочищения мозгов. Он исключит из вашей памяти не только всякую мысль о нас, но и все, что могло привести вас сюда. Годится?
— Разумеется…
— Я намерен проиллюстрировать вам, что не обманываю, говоря о субпространственных альтернативных мирах. Я возьму вас на другую Землю — мою родную планету. Мы называем ее Земля-1. Это самый молодой из альтернативных миров.
— Самый молодой? Все это трудно себе представить.
— Сможете представить, когда увидите больше. У нас немного времени. Вы готовы к путешествию?
— Конечно! — Боуэн был нетерпелив. У него был пытливый ум, и Фаустаф мог бы сказать, что, вопреки его энтузиазму, интеллект его обрабатывал всю информацию, взвешивая ее. Это неплохо. И это значит, подумал еще Фаустаф, что не понадобится много времени, чтобы его убедить.
Когда Фаустаф и Джерри Боуэн спустились на первый этаж, Джас Холлон колдовал у самой большой машины. Чувствовалось, как вибрирует пол. Работали некоторые индикаторы.
Профессор остановился перед аппаратом, проверяя показания.
— Хорошо работает, — он посмотрел на Боуэна. — Несколько минут, и все будет готово.
Спустя две минуты из машины послышалось тонкое жужжание. Затем пространство перед туннелером наполнилось клубящимся туманом, который закручивался в спираль, мерцая разными цветами. Часть комнаты перед аппаратом стала призрачной и, наконец, исчезла совсем.
— Туннель готов, — пояснил Фаустаф Боуэну. — Пойдем.
Боуэн последовал за ним к туннелю, проложенному машиной через субпространство.
— Как это работает? — спросил Боуэн.
— Потом все расскажу.
— Минутку, — сказал Холлом, поправляя в аппарате что-то. — Чуть не отправил вас на З-13, — он засмеялся. — Теперь порядок!
Фаустаф шагнул в туннель, увлекая за собой Боуэна. Он шел первым. «Стены» туннеля были серыми и туманными, они казались тонкими, и за ними был вакуум, более плотный, чем в космосе. Фаустаф заметил, что Боуэн понял это и содрогнулся.
Через 90 секунд, сопровождаемый зудом в коже, но без каких-либо болезненных ощущений, Фаустаф вступил в реальную комнату — складское помещение фабрики или склад товаров. Боуэн сказал:
— Ух! Это было похуже, чем туристский поезд!
Оборудование в этом помещении было таким же, как и там, откуда они только что вышли. Открылась стальная дверь, и вошел невысокий толстый человек в обычном, ничем не примечательном костюме. Он снял очки. Казалось, он был изумлен и обрадован, идя навстречу Фаустафу.
— Профессор! Я услышал, что вы идете!
— Привет, доктор Мэй. Рад вас видеть! А это Джерри Боуэн с З-3. Возможно, он будет работать с нами.
— Хорошо, хорошо. Вам понадобится лекционная комната, э… — Мэй помедлил и скривил губы. — Нас беспокоило, что наш аджастор передается на З-15. Вы знаете, строим новый, но…
— Это сделано по моему распоряжению. И простите, доктор. З-1 никогда не подвергалась нападению. Здесь наиболее безопасно.
— И все же это рискованно. Они могут выбрать этот момент. Простите за напоминание, профессор, но если нас застигнет СНВ, нам нечем будет обороняться.
— Да-да… сейчас в лекционный зал.
— Я оставлю вас, чтобы не мешать.
— Сообщите, если будут плохие новости. Я жду известия с З-3 и З-15. Р-отряд угрожает им обеим.
— Ясно.
Боуэну показалось, что коридор проходит по большому офису. Они поднялись по эскалатору.
В действительности же здание было центральным штабом организации Фаустафа — многоэтажное сооружение, расположенное на одной из главных улиц Хайфы. Оно было зарегистрировано как контора Транс-Израильской Экспортной Компании. Если бы власти когда-нибудь заинтересовались им, они бы узнали только то, что им позволил бы сам Фаустаф. Отец Фаустафа был известной фигурой в Хайфе, и о его таинственном исчезновении ходили легенды. Но, благодаря доброму имени своего отца, Фаустаф мог не беспокоиться.
На двери комнаты, предназначенной для сообщений, висела табличка «Лекционный Зал». Внутри стояли несколько рядов кресел, повернутых к небольшому экрану. С одной стороны от экрана стояла грифельная доска.
— Садитесь, господин Боуэн, — пригласил доктор Мэй, в то время как Фаустаф подошел к доске и опустился в кресло. Мэй сел рядом с Боуэном, скрестив руки.
— Я буду, по возможности, краток, — сказал Фаустаф. — Воспользуемся слайдами и фильмами для иллюстрации того, о чем я буду говорить. Я, конечно, также отвечу на вопросы, а доктор Мэй ознакомит вас с деталями, о которых вы захотите узнать. Хорошо?
— Хорошо, — сказал Боуэн.
Фаустаф щелкнул выключателем, и свет в помещении погас.
— Хотя кажется, что мы путешествуем через субпространственные уровни многие годы, — начал он, — на самом деле мы осуществляем это, начиная с 1971 года, то есть 28 лет. Альтернативные Земли были открыты моим отцом, когда он работал здесь, в Хайфе, в технологическом институте…
На экране появилось изображение — высокий, несколько мрачный человек, полная противоположность другому Фаустафу — его сыну. Фаустаф-старший был худым, с большими и очень грустными глазами, большими руками и ногами.
— Это он. Он был физиком-ядерщиком, и весьма неплохим. Родился в Европе, провел некоторое время в немецком концлагере, перебрался в Америку и участвовал в создании Бомбы. Он уехал из Америки сразу после взрыва в Хиросиме, путешествовал, присоединился к работам в Английском центре Ядерных
