— Давай его оденем, — сказал Денхольм. — Негоже ему выходить одетым не как подобает.
Они практически без хлопот доставили Бенедикта в квартиру Хэлен. Обычно строгий порядок в чрезвычайных обстоятельствах, похоже, рассыпался на куски.
Пока Хэлен старалась вернуть Бенедикта к жизни, а Денхольм связывал ему руки, замигал сигнал вызова на блоке лазервида. Алан включил приемник. На него взглянул начальник полиции Сэндаи.
— Вы, видимо, не единственный сумасшедший в этой звездной системе, — сказал он. — Я обдумал то, что вы мне сказали, и решил, что ничего страшного не случится, если я тайно пошлю нескольких человек в Мэйфэр проверить ваши слова. Это показало вашу правоту. Мы обнаружили там Биаса и Джаннэра. Мы держим их под стражей по законам чрезвычайного положения, на принятии которых настоял Саймон Пауйс, по обвинению в заговоре с целью поджога. Кроме того, мы взяли одного из Сынов Огненного Шута. Но нам требуется больше доказательств — и я все еще не убежден в том, что вы говорили правду о Саймоне Пауйсе!
Алан отошел в сторону, чтобы Сэндаи увидел Бенедикта.
— Узнаете этого человека?
— У меня такое ощущение, что да, но точно припомнить не могу. Кто он?
— Он первым вывел Саймона Пауйса на связь с Биасом. Он наркоман. Если его продержать некоторое время без дозы, он нам расскажет все, что знает.
— Если это правда, то вам чертовски повезло, молодой человек.
— Давненько мы ждали этого везения, — сухо сказал Алан. — Вы можете нас забрать? Неплохо бы обеспечить охрану.
Сэндаи кивнул. Экран погас.
Внешне спокойным оставался один Биас. Бенедикт расплылся на стуле, возможно, даже упиваясь поражением. Джаннэр сидел к ним спиной, глядя на горы в окне. Из тюрьмы открывался великолепный вид.
Биас сказал:
— Господин Сэндаи, какими вы располагаете доказательствами, предъявляя столь фантастические обвинения? Предстаньте с вашими обвинениями перед Саймоном Пауйсом. Он рассмеется вам в лицо!
Сэндаи обернулся к Денхольму.
— Где сейчас Пауйс? Вы меня убедили.
— На чрезвычайном заседании в Солнечном доме. Парламентарии задают вопросы по поводу его военной политики. Он вынужден отвечать, так как сохранились еще остатки демократии.
— Что вы собираетесь предпринять, господин Сэндаи? — спросил Алан.
— Нечто эффектное, — сказал Сэндаи. — Это, возможно, единственное, что мы можем сейчас сделать, чтобы лишить Пауйса власти перед лицом парламента. Иначе может оказаться слишком поздно.
— После всего испытанного мною за последние день-два, — мрачно сказала Хэлен, — я начинаю сомневаться, может ли кто-нибудь свалить дядю Саймона!
Гордо стоя перед могущественным собранием солнечных представителей, Саймон Пауйс веским и звучным голосом отвечал на их вопросы. Он являл образчик провидца и человека действия. Казалось, на его плечи тяжело давит груз ответственности, но он несет его мужественно, если не сказать лицемерно.
Алан видел его на экране у главного входа в Зал собраний. Он, Денхольм и Хэлен стояли по одну сторону, Сэндаи, четверо полицейских и скованная троица — Джаннэр, Биас и Бенедикт — по другую.
Они хорошо выбрали время войти, когда представитель Афганистана спросил Саймона Пауйса, как проходит расследование дела Огненного Шута.
Сэндаи нажал кнопку, открывавшую двустворчатую дверь. Дверь распахнулась, и отряд двинулся вперед.
— Полиция, — возвестил Сэндаи, — схватила большинство людей, ответственных за нынешнее положение. — Он театральным жестом показал на закованных в кандалы людей. — Вот они — недостает лишь одного!
Алан увидел, что лицо Саймона Пауйса приобрело выражение, похожее на то, которое появилось в тот вечер, когда внук предъявил ему обвинение.
Но держался он хорошо, решил Алан, принимая в расчет все.
— Что означает ваше вмешательство, господин Сэндаи?
Сэндаи заговорил лаконично.
— На основании предоставленных мне правительством Солнечной системы чрезвычайных полномочий я удерживаю под стражей троих людей, которых вы здесь видите — Франсуа Биаса, предполагаемого торговца оружием, Нильса Бенедикта, связного оружейного синдиката, и Юджина Джаннэра, личного секретаря министра Саймона Пауйса. Все эти люди, подстрекаемые Саймоном Пауйсом, предположительно, вовлечены в некий заговор с целью подставить Огненного Шута, начать военную истерию при помощи взрывов ядерных бомб и поджогов, и, таким образом, обеспечить министру Саймону Пауйсу полную политическую власть в качестве президента Солнечной системы!
Биас сказал:
— Он лжет, господин министр.
Но Нильс Бенедикт, лишенный моральных качеств Биаса, продолжил заданную тему.
— Мы ни в чем не сознались, сэр! Я ни слова не сказал о той сделке!
Саймон Пауйс прогремел:
— Тихо! Я лишаю вас полномочий, Сэндаи. Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот зал!
Но в гуле голосов остальных представителей утонуло все, что он, возможно, хотел сказать.
Алан быстро подошел к срединному возвышению и взобрался на него.
— У нас теперь есть свидетели, дед! Есть доказательство, которое ты нам советовал добыть!
Со своего места поднялся Бенджозеф.
— Что все это значит, господин Пауйс?
— Мой дед, сэр, не оправдал ничьего доверия — ни вашего, ни всей Солнечной системы.
Алан коротко обрисовал факты.
Бенджозеф повернулся к Саймону Пауйсу, все еще стоявшему неподвижно, словно окаменев, на прежнем месте.
— Это правда, Пауйс?
— Нет! — Пауйс ожил, на лице его появилось отчаянное и жалкое выражение. — Нет! Неужели вы не видите, что все это — работа приверженцев Огненного Шута, попытка опозорить меня и посеять неуверенность в наших рядах в час опасности? Мой внук лжет!
Но Саймон Пауйс потерял самообладание. Его неистовое отрицание убедило собрание в его виновности. Он это знал. Он оглядывался вокруг, неровно дыша, с расширенными глазами. Он придвинулся к Бенджозефу.
— Я сейчас управляю Солнечной системой, а не ты! Ты не сможешь ничего сделать! Народ со мной!
— Возможно, — тихо сказал Бенджозеф с легким оттенком торжества, — но, очевидно, это собрание — нет.
Бенджозеф явно наслаждался падением своего предполагаемого преемника.
— Я понимал, министр, что вы хотели занять мое место президента, но не ожидал, что вы до такого дойдете. — Он махнул начальнику полиции. — Сэндаи, боюсь, вам следует арестовать министра Пауйса.
Саймон Пауйс бросился со своей трибуны, споткнулся и упал. Поднялся, очевидно, с трудом, и стоял, задыхаясь, пока Сэндаи осторожно шагал к нему.
— Глупец! Я мог сделать мир лучше. Я знал, что он размягчается. Я мог остановить это гниение! Вы подчиняетесь мне, Сэндаи, не слушайте Бенджозефа!
Сэндаи вытащил из-за пояса пару электрокандалов.
— Нет! — Теперь Саймон Пауйс всхлипывал. — Огненный Шут уничтожит нас! Он уничтожит вас всех! Он обесчестил мою дочь!
Алан удивленно взглянул на него. Значит, он всегда знал, что Огненный Шут — его отец! Более того, это объясняло его бессмысленную ненависть у Огненному Шуту.
Он подошел к старику, преисполнившись жалости.
— Дед, я знаю, ты страдал, но…
