– Ты же знаешь, что тебе не суждено вот так умереть.
– Мне об этом говорили, но я не знаю этого наверняка, госпожа Мишелла. И тем не менее, – он с трудом встал на ноги, его слегка покачивало, – я начинаю верить, что так оно и есть.
Она подошла к нему, достала кубок из-под своего платья. Он был до краев полон прохладной серебристой жидкостью.
– Выпей, – сказала она.
Он не протянул руки к кубку.
– Я не рад видеть тебя, Мишелла.
– Почему? Потому что боишься полюбить меня?
– Если тебе льстит так думать – пусть так оно и будет.
– Мне это не льстит. Я знаю, что напоминаю тебе Симорил, что я совершила ошибку, позволив Канелуну стать таким, каким хотелось тебе… Только потом я поняла, что в таком виде он вызывает у тебя еще и ужас.
Он опустил голову.
– Замолчи!
– Прости меня. Приношу свои извинения. Нам вместе удалось ненадолго прогнать желание и ужас, ведь так?
Он поднял глаза – она внимательно заглянула в них.
– Ведь так?
– Да, так. – Он глубоко вздохнул и протянул руку к кубку. – Это питье подавит мою волю и заставит действовать в твоих интересах?
– Ни одно питье не способно на это. Просто оно вернет тебя к жизни, только и всего.
Он отхлебнул жидкости, и сразу же жажда перестала мучить его, в голове прояснилось. Он осушил кубок и почувствовал приток сил во всем теле.
– Ты все еще хочешь умереть? – спросила она, принимая у него кубок и пряча у себя под одеждой.
– Если смерть принесет мне покой.
– Не принесет… Если ты умрешь сейчас. Это мне известно наверняка.
– Как ты нашла меня здесь?
– О, у меня есть много способов, некоторые из них связаны с колдовством. Но сюда меня принесла моя птица. – Она вытянула правую руку, показывая куда-то ему за спину.
Он повернулся и увидел птицу из серебра, золота и меди, на которой летал когда-то и сам, выполняя поручение Мишеллы. Огромные металлические крылья были сложены, но ее умные изумрудные глаза смотрели на хозяйку в ожидании приказаний.
– Так ты пришла, чтобы вернуть меня в Танелорн?
Она отрицательно покачала головой.
– Пока еще нет. Я пришла тебе сказать, где можно найти нашего общего врага Телеба К’аарну.
Он улыбнулся.
– Колдун снова угрожает тебе?
– Не напрямую.
Элрик стряхнул песок с плаща.
– Я хорошо знаю тебя, Мишелла. Ты бы не стала вмешиваться в мою судьбу, если бы она каким-то образом опять не переплелась с твоей. Видимо, так оно и есть, потому что мне кажется, что я боюсь полюбить женщину. Но ты используешь любовь – мужчины, которым ты даешь свою любовь, одновременно служат твоей цели.
– Не стану это отрицать. Я люблю только героев… и только тех героев, которые трудятся ради того, чтобы в этом измерении нашей Земли воцарилась власть Закона…
– Мне все равно, кто победит – Закон или Хаос. Даже моя ненависть к Телебу К’аарне стала ослабевать, а ведь то была личная ненависть, никак не связанная с каким-либо делом.
– А что, если я тебе скажу, что Телеб К’аарна снова угрожает народу Танелорна?
– Это невозможно. Танелорн вечен.
– Танелорн – да, но не его жители. Я это знаю. Не раз несчастья обрушивались на головы тех, кто обитает в Танелорне. И Владыки Хаоса ненавидят Танелорн, хотя и не могут напасть на него напрямую. Но они готовы помочь любому смертному, который решит, что в его силах уничтожить тех, кого Хаос считает предателями.
Элрик нахмурился. Он знал, какую ненависть питают Владыки Хаоса к Танелорну. Он слышал, что они не раз пользовались смертными, чтобы напасть на этот город.
– И ты говоришь, что Телеб К’аарна собирается уничтожить жителей Танелорна? С помощью Хаоса?
– Да. Ты помешал его планам, связанным с Надсокором и караваном Ракхира, и теперь он распространил свою ненависть на всех обитателей Танелорна. Он нашел в Троосе какие-то древние рукописи, сохранившиеся со времен Обреченного народа.
– Как это может быть? Они существовали на целый цикл раньше Мелнибонэ?!
– Да, это так. Но и сам Троос сохранился со времен Обреченного народа, который сделал много великих открытий и нашел способ сохранить свою мудрость…
– Ну хорошо. Может быть, Телеб К’аарна и нашел эти рукописи. И что же он в них прочел?
– Из них он узнал, как вызвать нарушения в барьере, который отделяет одно измерение Земли от другого. Эти знания других измерений остаются для нас тайной, даже твои предки только догадывались о разнообразии форм существования в том, что древние называли «мультивселенной». И мне известно лишь немногим больше, чем тебе. Владыки Высших Миров могут иногда свободно перемещаться между этими временными и пространственными слоями, но смертным это недоступно… по крайней мере, не в этом цикле бытия.
– И что же сделал Телеб К’аарна? Чтобы вызвать нарушения, о которых ты говоришь, нужна огромная сила. Он такой не владеет.
– Это верно. Но у него есть могущественные союзники среди Владык Хаоса. С ним объединились Повелители Энтропии. Они готовы объединиться с любым, кто пожелает стать средством уничтожения обитателей Танелорна. В Троосском лесу он нашел не только рукописи. Он нашел там захороненные устройства, созданные Обреченным народом, – те самые, которые в конечном счете и привели к их уничтожению. Эти устройства, конечно же, ничего не говорили ему, но потом Владыки Хаоса научили его пользоваться ими, применяя сами силы творения в качестве их движителя.
– И он привел эти устройства в действие? Где?
– Он принес нужное ему устройство сюда, потому что ему для работы необходимо такое место, где, как он думает, его не обнаружат такие, как я.
– Так он во Вздыхающей пустыне?
– Да. Если бы ты и дальше скакал на своей кобыле, то уже обнаружил бы его. Или он обнаружил бы тебя. Я думаю, именно это и позвало тебя в пустыню – стремление найти его.
– У меня не было никаких стремлений, кроме стремления умереть! – Элрик с трудом сдерживал гнев.
Она снова улыбнулась.
– Ну, как тебе будет угодно.
– Ты хочешь сказать, что судьба настолько управляет мной, что я даже не могу умереть по своему желанию?
– Задай этот вопрос себе.
Отчаяние и недоумение омрачили чело Элрика.
– Значит, судьба руководит мной? Но с какой целью?
– Ты должен сам узнать это.
– Ты хочешь, чтобы я пошел против Хаоса? Но Хаос мне помогает, и я дал клятву Ариоху.
– Но ты смертен, а Ариох в последнее время не спешит помогать тебе, возможно, потому, что знает будущее.
– А что тебе известно о будущем?
