— Думаю, да.
— Итак, я прошу послужить мне.
— Но ведь для службы вы могли бы найти более сильных мужчин и женщин, чем я.
Люцифер снова уселся за письменный стол. Каждое произносимое им слово требовало от слушающего полного внимания. А единственным слушателем был я.
— Сильный, — повторил он. — Разумеется, сила правит миром. Большая власть церкви принадлежит мне, но это лишь благодаря тому, что на свете есть думающие люди. Определенные земли на Земле тоже принадлежат мне. Мне служат ученые. Можно было бы думать, что я должен быть этим удовлетворен, верно? Но людей вашего типа, капитан фон Бек, у меня совсем немного.
— Я не могу поверить, Ваша Светлость. Солдаты с обагренными кровью руками в наши дни не редкость.
— Да, они были всегда. Но лишь немногие из них обладают вашими качествами. Такие люди, как правило, совершенно не понимают, что они собой представляют и что должны делать.
— Не думаю, что можно назвать достоинством знание того, что ты убийца или разбойник.
— Я тоже так думаю. Но, к сожалению, я — Люцифер.
Сабрина напомнила о себе.
— Могу ли я идти, мой повелитель?
— Да, — сказал Люцифер, — иди, моя любовь. Я хочу поговорить с капитаном без свидетелей.
Ведьма выскользнула за дверь. Мне было очень интересно, покинет ли меня Сабрина после того, как она справилась со своей задачей. Я попытался взглянуть на это существо как на равного, но было слишком тяжело смотреть прямо в эти пронизывающие до глубины души глаза. Тогда я отвернулся и принялся глядеть в окно. В отдалении виднелись огромные деревья. Я попытался сосредоточиться на этой картине, чтобы привести свои чувства в порядок и успокоиться.
— Капитан, — вновь обратился ко мне Князь Тьмы. — Не согласитесь ли вы прямо сейчас отправиться со мной в Ад?
— Что? — удивился я. — Я не ослышался? Можно подумать, что я уже мертв.
Люцифер усмехнулся.
— Я даю вам слово, что вы вернетесь в эту комнату. В случае, если мое предложение вас не заинтересует, я обещаю доставить в замок все, что вы пожелаете.
— Зачем мне с вами отправляться в преисподнюю? Меня всегда учили, что слова Сатаны ничего не значат. Кроме того, я не имею возможности разбрасываться душами — она у меня всего одна.
Люцифер засмеялся.
— Может быть, вы правы. Как вы думаете, ваша душа честна?
— Этого я знать не могу.
— Но в общем и целом честная, да?
— Смотря что вы подразумеваете под честностью.
— Я имею в виду это слово в его великом смысле, капитан. Я честно предупредил, что нуждаюсь в вас. Вы не цените себя слишком высоко, насколько я понимаю. Может быть, это одно из ваших достоинств. Мне известно, что вам предначертано многое.
— Но что именно вы, конечно, не скажете?
— Не раньше, чем вы посетите Ад. Неужели вы не хотите удовлетворить собственное любопытство? Немногие из смертных были там при жизни. — И немногие, кого я знал, вернулись оттуда, Ваша Светлость.
— Я даю вам свое слово, слово Ангела, что не хочу хитростью заманить вас туда, капитан фон Бек. Я хочу быть с вами правдивым: мне не надо оставлять вас там. Если я получу от вас то, что мне надо, путем договора, возможность ввергнуть вас в Ад аннулируется автоматически.
Люцифер протянул руку в мою сторону.
— Так хотите ли вы спуститься со мной в мое королевство?
Я сомневался, подозревая, что это не хитрость, расчитанная на человеческую наивность.
— Разве не достаточно того, что вы общаетесь здесь со мной? — спросил я.
— Конечно, можно и здесь, — согласился он. — Но когда мы ударим по рукам, когда сделка заключится, будете ли вы до конца уверены, что имели дело с Люцифером?
— Может быть и нет. Пока что я почти уверен, что имею дело с каким-то волшебником.
— Не вы первый, кто пришел к выводу, что мое существование — не миф. Меня очень устроило бы, если бы вы поняли, что встреча с Князем Тьмы необходима. Я все еще не теряю надежды, что мне удастся вас переубедить, капитан.
— Так чем же я так заинтересовал Люцифера?
Его взгляд остановился на мне.
— Имейте в виду, капитан, что и мне при подобном раскладе кое-что перепадет.
— Вы должны быть со мной откровенны, Ваше Высочество, — кроме этого неопределенного предложения я не мог ничего сказать.
Он продолжал:
— Здесь я не могу вас убедить. Вам, должно быть, известно, что я вынужден использовать человечество в своих целях, но это мне запрещено было делать божественным указанием. Однако я считаю, что оно не должно касаться моих слуг. Вот и получается, что в конечном итоге я борюсь за свободу, фон Бек. — В его глазах промелькнуло выражение страдания, мгновенно напомнив мне взгляд Сабрины. — С одной стороны, я думаю, что смогу это постигнуть, с другой — знаю, что для меня недостижимо. Поэтому я хочу снова занять свое место.
— На Небе, Ваша Светлость? — Я был изумлен.
— На Небе, капитан фон Бек.
Люцифер, который хочет снова получить милость божию, дал понять, что кто-то вроде меня может помочь ему в этом. И все же я мыслил достаточно трезво, чтобы принять это за чистую монету.
Будучи не в состоянии что-либо конкретно ответить, я проговорил:
— Может ли это означать уничтожение Ада и прекращение страдания людей?
— А вы верите в это?
— Разве это не так?
— Кто знает, капитан фон Бек, я только Люцифер. Я не Бог.
Его пальцы потянулись к моим.
Моя рука коснулась их сама собой — мозг не отдавал такого приказа мышцам.
Голос его был полон невысказанной мольбы.
— Идемте, я поведу вас. Идемте.
Казалось, будто мы вдвоем исполняем танец, подобный тому, что исполняют удав и кролик.
Я покачал головой. Мое сознание окуталось туманом. Я чувствовал, как с каждой секундой теряю физический и духовный вес.
Внезапно он отпустил мою руку. Я инстинктивно схватился за воздух.
— Идемте, фон Бек! Идемте в Ад!
Его кожа пылала огнем, но не обжигала меня. Сопротивляться ему было бесполезно.
— Ваша Светлость… — Теперь мне пришлось оказаться на его месте и униженно просить.
— Неужели у вас нет жалости, фон Бек? Жалости к падшему? Жалости к Люциферу?
Опустошенность, боль, волнующие сомнения — все пропало и осталось только желание помочь ему, но еще несколько мгновений я боролся с этим чувством.
— У меня нет сострадания, — сказал я. — Я испытываю жалость только к собственной душе. Я забочусь только о самом себе.
— Так не должно быть, фон Бек!
— Это так! Только так!
— Поистине люди немилосердны — они не знают, и не хотят знать, почему это так. Вы утверждаете, что можете испытывать сострадание только к самому себе. Это в самой глубине вашей человеческой сути. Но вы поможете мне, чтобы я вернулся обратно на Небо, и я помогу вам в том, чтобы вы могли жить дальше в мире.
