говорил тот стражник. Таким образом, получается, что мы теперь движемся в главном южном потоке. Поднимаясь или же опускаясь на определенную высоту, каждый корабль сумеет тогда войти в соответствующий поток воздуха и передвигаться, по необходимости, от одного течения к другому. Знаете ли, фон Бек, мне вдруг пришло в голову, что мы с вами могли бы открыть — на законных вполне основаниях какую-нибудь торговую контору… мы были бы первыми, кто приспособил современные воздушные судна для коммерческих рейсов. Мы бы вытеснили в скором времени все морские перевозки! Нужно обдумать это как следует, дорогой мой фон Бек. Неплохая возможность получить прибыль законным путем… и имена наши станут еще достоянием истории! — Все это он оглашал, не обращая внимания на молчаливых наших пассажиров, для которых, похоже, мы с шевалье тоже как бы и не существовали.
Чем дольше летели мы в небе, тем грандиознее и неуемнее становились прожекты Сент-Одрана. Вскоре он пустился в пространные описания летающих барж, длиною этак в полмили — предназначенных для перевозки грузов. А к тому времени, когда синева небес обратилась в пурпурное свечение и блики его заплясали в вечернем безмолвии по шелку шара и облакам, шевалье рассуждал уже о корабле размерами с целый город. Хорошо еще красота заката весьма впечатлила его и отвлекла от дальнейших умствований.
Я полагал, что Клостергейм тоже должен хоть как-то проникнуться благоговением перед великолепием природы, но когда я украдкою поглядел на него, я заметил, что он лишь хмурится, вперив невидящий взгляд в это пурпурное сияние, словно бы вспоминая то время, когда весь мир был раскрашен в цвет крови, — дни его, Клостергейма, славы. А потом, и весьма неожиданно, спутник его поднял руку, затянутую в перчатку, молча указывая на юг. Туда, где над горизонтом громоздилась стена черных туч, взлохмаченных и зловещих, — такая плотная, что казалось, там возвышается горный кряж. Сент-Одран даже подался вперед со своею подзорной трубою. Он не сразу сумел разобрать, что же это такое. Наконец шевалье опустил телескоп, со встревоженным видом схватился рукою за подбородок и вновь склонился над картами. Огня зажечь мы не могли, так что Сент-Одрану приходилось вертеть лист так и этак, подставляя его под бледнеющий свет. Клостергейм заглянул ему через плечо и тоже принялся сосредоточенно изучать карту. Шевалье пробормотал что-то себе под нос, развернул еще одну карту, потом еще.
— Это не могут быть горы, — заметил я. — Хребта такой высоты просто не существует.
— Но это именно горы, — невозмутимо ответствовал мне Клостергейм. — Просто на этих картах их нет. Справьтесь лучше по другим вашим картам.
Сент-Одран угрюмо покосился на Клостергейма, окончательно, видимо, убедившись в том, что пассажир наш не в себе.
— Пожалуйста, помолчите, сударь. Мне и так сложно справиться с управлением, без всякий еще идиотов, сообщающих мне, что какие-то горы возвышаются себе там, где должна быть Вена!
— Вы движетесь от Вены в противоположную сторону, сударь, — не без некоторого торжества провозгласил Клостергейм. — Посмотрите на компас. Сент-Одран насупился, сверля Клостергейма недружелюбным взглядом. Мы, безусловно, летели на север, хотя еще менее получала назад держались твердо курса на юг. Но ведь не могли же мы не заметить такой радикальной перемены ветра!
— Клостергейм. — Шотландец мой посуровел. — Скажите-ка мне, любезный, вы что-то сделали с компасом? Если так, то вы поступили весьма необдуманно, проявив просто дьявольский идиотизм, ибо от этого может зависеть, выживем мы или нет!
— Ничего я не делал, Сент-Одран.
Кроваво — алые облака обступили воздушный корабль со всех сторон и неслись мимо нас, словно полки отступающей армии.
На нас надвигались черные горы. Теперь уже стало ясно, что это именно горы.
Зазубренные вершины, слишком острые для силуэта туч-с каждым мгновением они подступали все ближе и ближе. За ними сияли звезды, но я не сумел распознать созвездий. Может быть, из-за влажности воздуха, искажающей видимость, звезды казались огромными, каждая размером едва ли не с Луну… Сент- Одран бросился к крану клапана. Он собирался спустить корабль на землю! Его даже не волновало, с какой скоростью мы опускаемся… лишь бы только опускаться. Но тут второй наш пассажир — молчун в турецком наряде сбросил свой черный плащ, обнаружив простеганное одеяние, рассчитанное на холодную погоду. В правой руке его вдруг появился большой кавалерийский пистолет; левой отвел он ударник затвора.
Голос его был мне знаком:
— Если кремень ударит о сталь, джентльмены, уже будет неважно, куда я направлю свой выстрел. Соблаговолите оставить клапан в покое, шевалье! Отойдите от крана, сударь!
— Боже! — Сент-Одран узнал нашего таинственного пассажира. — Вы — молодой герцог, верно?
— Прошу прощения, — вмешательство Клостергейма явилось, как всегда, бестактным и неуместным. — Разве я не представил вам герцога Критского?
Но я не слушал его. Я смотрел в эти ясные, язвительные глаза за темною маской-домино — глаза, привыкшие повелевать.
— Это не герцог Критский! — В этом я был абсолютно уверен.
Сент-Одран с Клостергеймом в недоумении уставились на меня, а лицо мрачной фигуры, что угрожала нам пистолетом, озарилось улыбкой.
Теперь я понял, в чем заключался источник всех этих слухов относительно странных пристрастий герцога: наряжаться в женское платье и в таком виде бродить по городу. Я также понял, почему упорные мои поиски герцогини всякий раз заводили меня в тупик — она славно бы растворялась в воздухе, подобно дыму. (А герцог при этом всегда почти был где-то рядом.) Я задохнулся в восторге, близком к экстазу.
— Самозванец? — приподнял бровь Сент-Одран.
Я покачал головой. Все тело мое сотрясалось восхитительной дрожью.
— Добрый вечер, миледи, — проговорил я, низко поклонившись герцогине Критской.
Глава 10
Провалы, успехи и откровения. Описание Миттельмарха. Город в Осенних Звездах
Настал серый вечер; мы летели среди молчаливых вершин невообразимо громадного горного кряжа. Герцогиня Критская, твердо держа правой рукой пистолет, левой откинула капюшон и сняла маску. Я жадно смотрел на нее, пытаясь узреть на прекрасном лице ее некий знак, некий намек на то, что я ей все-таки не безразличен.
— Либусса. — Мы не были с нею любовниками, но именно благодаря ей оказался я в этой странной стране, не обозначенной ни на одной из карт, стране, наделенной телесною твердостью и в то же время проникнутой духом. — Либусса. Больше уже не смеясь, она признала меня быстрым движением сосредоточенных глаз.
— Мадам, — пылая гневом, пробормотал Сент-Одран, — нет никакой нужды в этой мелодраматической позе!
Либусса осторожно опустила свой пистолет с боевого взвода и положила его на пол у своих ног. — Теперь уже нет, я согласна. Ибо вы выполнили свою часть сделки. — она вдруг потянулась и сладко зевнула, словно бы только пробудилась от сна. — Мы вели с вами переговоры через Ойхенгейма, и это я вас снабдила столь необходимым вам газом!
Сент-Одран был сражен, едва ли не оскорблен. С неодобрением и испугом смотрел он на громоздящиеся вокруг нас вершины гор, а потом его плотно сжатые губы слегка приоткрылись.
Лицо его выражало теперь несказанное изумление. Взгляд его впился в западный горизонт. Проследив за направлением его взгляда, я разглядел полосу розоватого свечения по ту сторону самых дальних утесов. Полоса эта с каждым мгновением становилась все шире. Клостергейм и моя герцогиня не выразили, однако, ни малейшего удивления. Солнце село каких-нибудь полчаса назад… и вот оно восходило снова! Я бросил затравленный взгляд на компас и тут же вспомнил, что стрелка показывает вообще в противоположную сторону от той, куда должна бы показывать. Обстоятельство это, понятно, вовсе меня не утешило. Я повернулся к востоку. Розовое сияние стало уже золотистым и бледно желтым. Мне не требовалось больше уже никаких доказательств того, что мы действительно очутились в волшебном царстве, существование
